Валерия Анненкова - Эра Безумия. Колыбель грёз

Предпочитая не думать об этом ужасном будущем, Луиза надеялась, что жестокий рок обойдет ее девочку стороной. Сейчас она сидела с дочерью рядом, наблюдая, как та плетет корзину. «Пусть уж лучше так зарабатывает, чем ложится в постель с первым встречным» – думала Луиза.

Недолго погостив у дочери, женщина решила, что пора оставить ее и отправиться на «заработки». Девушка попыталась очередной раз отговорить мать от этого низкого занятия, но ничего не вышло. Обреченно улыбнувшись, женщина обняла дочь, на прощание тихо сказав:

– Глупая моя девочка, это для твоего же блага…

Больше перечить Агнесса не стала и проводила мать до угла улицы. Она хотела верить, что так будет продолжаться вечно.

Если больше рассказывать о Леруа, то его можно смело назвать самым настоящим сорванцом. Если пришлось бы охарактеризовать его двумя словами, описав внешность, характер и убеждения, то, скорее всего, для этого подошли бы слова «белокурый» и «чертенок». И хотя, по мнению многих, маленький десятилетний светловолосый мальчишка с большими голубыми глазами, милым личиком, должен иметь просто ангельский характер, это было совсем не так!

Это милейшее существо на самом деле имело очень крутой нрав, который никогда не сдерживался. Среди других мальчишек, Леруа отличался особой смелостью и дерзостью. Внешне он тоже выделялся среди других детей, этот мальчик, не смотря на свои десять лет, выглядел старше года на два; у него были светло-голубые стеклянные глаза, в которых часто отражались людские беды и несчастья, из-за этого он и был не по годам смекалист. Это был ребенок, который с самого детства рос в бедности. Отец его погиб, будучи солдатом, а мать совсем недавно умерла от чахотки. Так он попал в дом своей тети Луизы, где тоже жили не очень-то богато.

Надеюсь, вы не решили, что это был злой ребенок, считающий весь мир своим врагом? Несмотря на все трудности, которые он пережил вместе с больной матерью, Леруа не утратил того редкого чувства, которое несвойственно многим взрослым. Он не утратил жизнерадостность. Это был мальчишка, всегда готовый помочь кому-либо, не требуя ничего взамен.

И сейчас этот милый мальчишка сидел в кабинете господина Виктора де Вильере, главного королевского прокурора Франции. Вы, верно, спросите, за что маленький ребенок мог попасть в это место. Да, особо не за что. Несчастный мальчишка завел себе новых знакомых, студентов, каковых можно отнести к счастливым романтикам, мечтающим изменить мир. И вдруг в местечко, в котором они проводили очередное собрание, ворвались солдаты во главе с инспектором Ришаром. Как несправедлив мир. Всем студентам удалось сбежать, а вот Леруа попался…

Господин прокурор, конечно, не верил, что к революции может быть причастен мальчишка, но выхода не оставалось. Узнав, по какому адресу проживает маленький бунтарь, прокурор приказал инспектору привести кого-нибудь из родственников сорванца. Прежде, чем Ришар выполнил сие поручение, прошел час. Все это время мальчишка сидел за большим деревянным столом напротив прокурора, наблюдая, как тот разбирает какие-то документы.

Это был мужчина тридцати восьми лет с короткими темно-коричневыми зачесанными назад и немного вьющимися по бокам волосами. Ребенок внимательно изучал этого человека. Статная высокая фигура, облаченная в черный фрак, подобно призраку, возвышалась над столом. Он медленно перемещался по кабинету, раскладывал документы. Сидя за столом и перебирая важные бумаги, королевский прокурор лишь иногда исподлобья поглядывал на мальчишку серыми, словно сталь, строгими глазами. С такого ракурса нос де Вильере казался более узким и длинным, чем был на самом деле.

Недолго посмотрев на ребенка, мужчина, тяжело вздохнув и покачав головой, опять начал читать документы. Это немного настораживало мальчика, покорно ожидавшего прихода Луизы. Леруа начал смотреть по сторонам, изучая кабинет. Помещение было просторным, возле окна находился стол, за которым сидел прокурор. За спиной представителя власти, возле стены стояли три больших шкафа с книгами, а в противоположной стороне – небольшой черный диван. Стены были темного цвета, из-за чего кабинет казался несколько мрачным, даже солнечный свет, проникающий через окна, не мог осветить все углы помещения.

Потом Леруа начал рассматривать сам стол, возле которого он сидел. На столе лежали две стопки каких-то бумаг, белые перчатки, рядом находилась настольная лампа, перо и чернила. Вскоре в кабинете закончились все предметы, которые только можно было зрительно изучить, и мальчик перестал крутиться, уставившись в пол. Де Вильере, заметив это, улыбнулся.

Вдруг в дверь постучали, будто специально отвлекая прокурора от работы. Леруа резко поднял голову в надежде, что его вот-вот отпустят.

– Войдите! – распорядился де Вильере.

– Господин прокурор, – в кабинет зашел Ришар, – как вы и просили, я привел опекуна этого сорванца.

Инспектор указал на Леруа, мальчишка скорчил недовольную гримасу, делая вид, что обижен. Прокурор грозно взглянул на Ришара, и тем самым заставил его опустить голову, как провинившегося ребенка. Затем де Вильере жестом приказал впустить опекуна мальчика. Беспризорник ожидал увидеть Луизу, но вместо нее в кабинет вошла Агнесса.

Девушка была в том же темно-красном платье, что и утром, когда к ней пришла Луиза. Только теперь ее черные волосы не были прикрыты платком, а аккуратно свисали с ее узких плеч. Она скромно остановилась возле двери, разочарованно взглянув на Леруа. Де Вильере приказал Ришару уйти.

– Мадемуазель, – тихо обратился он к Агнессе, – прошу вас, проходите, садитесь на диван.

Она, кивнув, села. Прокурор почти минуту стоял, замерев на месте, как камень и, не отрываясь, смотрел на девушку. Ее появление в кабинете напоминало долгожданный восход солнца после долгого дождливого утра. Внутри сердце его бешено билось. Сколько за свою жизнь он встречал красавиц, но настолько прекрасное создание ему довелось видеть впервые; черты ее лица были настолько аккуратны, что, казались высеченными из редчайшего камня каким-то мастером, хрупкое телосложение придавало ей некую легкость в движениях, даже в обычном поднятии руки. Он любовался ее зелеными околдовывающими глазами, алыми манящими губами и черными волосами, слегка скрывающими красивую шею. Потом его взгляд опустился на медленно вздымающуюся от каждого вздоха грудь, скрытую под красной тканью платья.

– Мадемуазель, – опомнившись, продолжил прокурор, – этот ребенок – ваш брат?

– Двоюродный. – Уточнила Агнесса.

Приятный нежный голос девушки еще сильнее околдовал де Вильере. Он присел рядом с ней и продолжил допрос. Мальчишка все это время сидел возле стола и наблюдал за их разговором. Он опасался резкого изменения в поведении королевского прокурора, особенно в его суровом взгляде.