Валерия Анненкова - Эра Безумия. Колыбель грёз

Она обмякла в его руках. Прокурор приподнялся, вновь нависая над ней. Он любовался ее личиком. Пушистые ресницы задрожали, когда девушка ощутила его дыхание на своих веках. Она приоткрыла глаза и посмотрела на него. Где-то в глубине ее темных зрачков можно было заметить тень блаженства, с которым ничто не было способно сравниться. Жемчужные зубки Агнессы до сих пор стучали. Она все еще стеснялась его, но больше не отворачивалась.

– Моя сладенькая девочка! – прошептал он, наклонившись к ее уху.

Его рука поглаживала внутреннюю сторону бедра красавицы. Пальцы переместились и замерли между раскрытых складочек. Пара дразнящих круговых движений. Она закусила губу, предполагая, что за этим последует. Нетронутость ее цветка манила мужчину. Вскоре один палец погрузился в щелочку между створками влажной ракушки, а затем и второй. Плавные исследующие движения вскоре стали привычными для Агнессы. Ее ласковое шипение, больше похожее на мурлыкание котенка, пьянило прокурора. Он старался обнаружить ее самую слабую точку. Минуты сменялись одна за другой. Все-таки нашел, когда девушка резко дернулась, ощутив более сильный напор на стеночку бутона. Она хотела свести ноги, прекратить эту пытку.

– Пожалуйста, расслабься, девочка моя… – горячее дыхание опалило ее губы.

Агнесса растерянно кивнула, не теряя контакт с его глазами. Внезапно она почувствовала некое опустошение внутри. Прокурор поднес пальцы к губам, пробуя их на вкус.

Де Вильере обхватил рукой ее тонкую талию и, притягивая ближе, придавил красавицу спиной к шелковой простыне. Она тихо пискнула, ощутив, как в ее крохотную щелочку уткнулась твердая плоть мужчины. «Слишком большой, чтобы поместиться!» – пронеслось в голове. Под этим напором невозможно было не заметить, как долго он сдерживал себя, лаская все это время ее. Секунда… две… три… Горячая головка, надавив, медленно проникла в девственное лоно. Агнесса инстинктивно попыталась отпрянуть от прокурора, уперлась ладошками в его грудь. Он лишь усмехнулся. Его напуганная молодая жена! Она тут же убрала ладошки и умоляюще взглянула на него. Он накрыл ее нежные пальчики своими, сжимая их крепко. Склонился ниже, целуя девушку в висок. Глубокий вдох. Резкий толчок. Он вторгся в ее тесный сочный плод, разрывая хрупкую преграду. Звонкий крик прорезал тишину в спальне.

– Все хорошо, девочка моя! Все хорошо…

Мужчина коснулся губами ее бархатистых щечек, собирая скатывающиеся вниз слезинки. Он чувствовал, как кровь, подобно пламени, горела на бедра. Замер, позволяя ей привыкнуть к новым ощущениям. Стенки ее девственного естества сжимались от боли, обволакивали плоть прокурора. Де Вильере вновь качнул бедрами, вновь и вновь толкаясь в нее. Томные стоны Агнессы доставляли не меньше удовольствия, чем сопротивление сокращающихся мышц. Она выгибалась. Бусинки на ее упругой груди прижимались к горячему торсу мужчины и, с каждым новым, более сильным толчком, терлись об него. Стоны становились протяжными, тихими. Ей хотелось еще. Податливая плоть отзывалась на каждое движение.

Начинался дождь. Он барабанил в окна, напоминая о себе. Сплетение рук. Борьба двух тел, озаренная тусклым отблеском свечей. Гром за окном приглушал громкие от резких проникновений стоны Агнессы. Вспышки молнии озаряли ее ангельское лицо, покрытое румянцем блаженства. Де Вильере осторожно сжимал в руках трепещущее тело, врываясь в него последними глубокими движениями. Он остановился, изливаясь в ее жаркие недра…

Дом королевского прокурора. Бледные лучи дневного солнца едва проникали в спальню, косо падая на красную подушку, на которой спала Агнесса. Копна черных кудрей свисала с подушки, а некоторые вьющиеся локоны падали на ее прекрасное лицо, закрывая его от света. Девушка спала, укрывшись алым шелковым одеялом и свернувшись клубочком. Несмотря на прошедшую ночь, пронизанную сладострастными стонами, она по-прежнему походила на невинного ангела, низвергнутого в этот мир, в качестве расплаты за свою красоту. Казалось, эта невинная красота была рождена вместе с ней. И, похоже, это был подарок самой Афродиты, которая позавидовав маленькой девочке, решила наделить ее тем страшным даром, что заставляет мужчин терять голову, погибая от всепоглощающего желания. Этим жестоким даром стала несравненная красота. Ребенку такой подарок вреда не приносил, но стоило ей только вырасти, как тут же красота стала проклятием.

Каждый человек в этой жалкой жизни платит за что-то, какие-то качества или способности, делающие его особенным. Агнесса платила за свою красоту. И брак с де Вильере был той самой расплатой. Хотя, может быть, так даже лучше для нее, ведь красивая девушка, рожденная в бедности, вряд ли стала бы счастливой, не выйди она замуж за влиятельного человека. Да и королевский прокурор был не настолько плох; богатый, сильный и не старый. Но, конечно же, у него, как и у всех людей были свои маленькие грешки и тайны, которые он предпочитал держать втайне. И все же какая-то частица сердца де Вильере не утратила способности по-настоящему любить и ревновать. Эта частичка лишь дополняла его и без того пылкий и гордый нрав.

Сейчас прокурор находился на службе, сидя в своем кабинете и перебирая различные документы. Де Вильере внимательно вчитывался в каждое предложение, а затем раскладывал бумаги по трем стопкам. Он старался сидеть со строгим лицом, выражающим прежнюю хладнокровность, но во взгляде его можно было заметить тень тревоги. Что же волновало представителя власти? На данный момент, его не сильно беспокоила служба, сейчас де Вильере думал лишь о самом дорогом сокровище в своей жизни, об Агнессе. А хотя, что могло с ней случиться, если она, вероятнее всего, еще лежит на их постели, околдованная чарами Морфея? Что может произойти?

Прокурор представил, как его молодая супруга спит, обняв подушку, черные локоны заливает солнечный свет, а в мыслях ее царит покой. Как же прекрасна она должна быть в таком виде: шелковое одеяло укрывает ее юное тело, идеально повторяя его изгибы, а ее плечо и часть спины, скорее всего, обнажены. Насколько невинной и чистой кажется эта девушка! Но, к сожалению, уже только кажется. Эта шальная мысль зацепила де Вильере. Что же он сделал: она такая слабая и беззащитная, ангел, созданный для того, чтобы им любовались, а не владели… Он же взял ее, взял силой, заставил испытывать всепоглощающее желание. Хотя, с другой стороны, она не особо и сопротивлялась ему, даже получала удовольствие.

Де Вильере опомнился, когда в дверь его кабинета постучали. Кто мог прийти, он не знал. Мужчина решил не открывать, а просто переждать, продолжив разбирать документы. Но в дверь вновь постучали. Судя по всему, кто бы это ни был, он очень сильно желал поговорить с королевским прокурором. Де Вильере, не спеша, дочитав последний документ, отложил бумагу на край стола и твердым решительным голосом произнес: