Валентина Панина - Хмельное зелье

– Василиса! Просыпайся! Мы тут с Никиткой пришли, надо идти в лес, посмотреть, что там приезжие закопали.

– Демьяныч, а позже нельзя?

– Нельзя! Сами заварили кашу, так давайте уже вставайте. Татьяна-то у тебя?

– У меня. Сейчас встанем.

– Вчера, поди, опять набрались своей бражки?

– Нет, мы чуть-чуть.

– Сопьётесь вы тут, девки.

– Демьяныч, не ворчи, сейчас выйдем.

– Танька!!! – заорала я что было мочи.

– А? Что случилось, Васька?

– Ничего. Вставай, там Демьяныч под окном с участковым, уже ждут нас.

Танька, кряхтя и охая, села на кровати, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, спросила охрипшим голосом:

– Василиса, может, ты одна с ними сходишь?

– Ага! Щас! Разбежалась! Я одна, может, и не найду то место. Иди умойся, полегчает. Меньше пить надо! Алкашка!

– Сама такая! С кем я пила? С тобой. Чё ты притащилась в деревню? Жила бы себе в городе, и я бы здоровее была. Мне бы никогда в голову не пришло поставить эту дурацкую бражку, а теперь майся с головной болью.

– Ага! А я тебе насильно вливала её? Сама пила, теперь не жалуйся, давай быстро одевайся и пошли, люди ждут.

Мы вышли, Демьяныч с участковым Никитой, сидели на лавочке и терпеливо ждали. Мы подошли к ним, они встали и направились следом за нами в лес. Я повернулась к ним и сказала:

– А вы лопату почему не взяли, там же надо копать?

Никита остановился и, повернувшись ко мне, спросил:

– Василиса, а у тебя есть лопата?

– Есть. Как же без лопаты, я что, огород вилкой копаю?

– Тогда неси. Мы подождём.

Я вернулась домой за лопатой. Моё здоровье оставляло желать лучшего после вчерашнего снятия стресса, и двигалась я медленно, с трудом переставляя ноги. Взяла лопату и потопала догонять свою команду. Они потихоньку продвигались в сторону леса. Танька остановилась и ждала меня. Когда я подошла, она спросила:

– Василиса, ты как?

– Не дождёшься!

– Мне тоже плохо, не дали гады выспаться.

Мы добрели до леса и стали искать место, где парни копали. Нашли быстро, разгребли разбросанную траву, под ней оказалась свежевскопанная земля. Никита взял лопату и стал копать, потом его сменил Демьяныч. Они выкопали уже глубокую и широкую яму, но ничего там не обнаружили, Никита посмотрел на нас с Танькой, прищурив глаза, и спросил:

– А вам, девчонки, случайно это не померещилось с похмелья? Может, это глюки с вами сыграли злую шутку?

– Ничего нам не померещилось, – возмутилась Танька, – они туда положили что-то тяжёлое и закопали, а сверху присыпали травой!

– Но тут ничего нет. – сказал участковый, глядя в яму. Танька подошла и тоже заглянула туда, но, ничего не увидев, только развела руками, говоря с недоумением:

– А было. Мы видели.

– Я поняла! – воскликнула я.

– Раз они узнали, что мы за ними следили, значит, вернулись ночью, выкопали и перепрятали или вообще в другое место увезли.

Участковый кивнул, соглашаясь со мной, и сказал:

– Нам спокойнее. Давай, Демьяныч, закопаем яму, чтобы никто тут но́ги не переломал. Они быстро забросали яму, разровняли землю, и мы направились домой. Нам с Танькой скорее хотелось добраться до дома, лечь и выспаться. Дотащившись еле-еле, я закинула лопату в сарай и уже направилась к дому, как меня окликнул участковый:

– Василиса, задержись. Я повернулась и вопросительно на него посмотрела.

– Демьяныч сказал, ты здесь собралась зимовать.

– Да, собралась. А что?

– А что тебе у отца в городе не живётся?

– А я и здесь дома. Где хочу, там и живу. Законов не нарушаю, какие ко мне претензии?

– Да никаких, я просто так поинтересовался. Скучно тут у нас, молодёжи нет, одни старики остались.

– А ты сам-то зачем сюда вернулся?

– У меня здесь родители старенькие одни, не могу я их без присмотра оставить.

– Ну, скучно будет, заходи.

– Ладно, как-нибудь зайду. Пока! – он махнул рукой и отправился к себе в участок.

Я зашла в дом, Танька уже чайник поставила кипятить и накрывала на стол.

– Васька! Завтракать будешь? – крикнула она из кухни.

– Да надо бы. Только лечиться не будем, я на эту бражку уже смотреть не могу.

– А её уже и не осталось, так что твой день рождения отменяется, нечем отмечать.

– Съездим к папе, он денег даст, в городе купим вина и продуктов, а день рождения состоится при любой погоде.

– А давай мы и Никитку пригласим, веселее будет.

– Давай пригласим. Ну, что там у нас с завтраком?

– Так иди, уже всё готово.

За завтраком я предложила Таньке, когда поедем в город к папе за деньгами, заодно подать объявление в газету о продаже дома. Танька фыркнула, сказав:

– Да кто его купит!

– Под дачу могут купить, ну попробовать-то можно? Или поменять на маленькую квартирку, тогда и я отсюда съеду. Здесь даже работать негде, мне хоть родители присылают деньги, а ты как без них обходишься, непонятно.

– Почему это я без денег? Я, между прочим, если ты забыла, работаю на почте и получаю зарплату.

– Ой, держите меня, зарплату она получает. На твою бы зарплату посадить того, кто такие зарплаты назначает, пусть бы покрутился. Короче, завтракаем и едем в город объявление подавать.

– Васька, мне страшно, а вдруг меня обманут и останусь я без дома и без квартиры.

– Нам главное – найти обмен или покупателя, а там Дарья, она юрист, поможет всё оформить, чтобы не обманули.

Мы позавтракали, привели себя в порядок, переоделись, потом я выгнала машину из сарая, загрузились и поехали в город, сообщив об этом Демьянычу. Дорога была не дальняя, до города можно было доехать за час. Ехали, мы, не спеша и поэтому спустя чуть больше часа были уже в городе. Приехали к моему дому, припарковались на стоянке, и, когда выходили из машины, я обратила внимание на разбитые жигули на нашей стоянке. Такой разбитой машины в нашем доме ни у кого не было, я посмотрела на номера, они были заляпаны грязью, и невозможно было их определить. Мы пошли к подъезду, только я хотела открыть дверь, как она распахнулась и навстречу нам выскочил парень в спортивном костюме, бейсболке и с большой спортивной сумкой. Он чуть Таньку не снёс с ног. Она успела ему подставить подножку, парень хряснулся об землю со всего маха и заорал:

– Ты, чума, урою!!!

– А мы разве знакомы? – спросила удивлённая Танька, потому что услышала знакомое прозвище, с которым она выросла.

– Да пошла ты! – Парень встал и, хромая, отправился быстрым шагом к разбитой машине. Мы посмотрели ему вслед и пошли в подъезд. Когда поднялись на третий этаж к нашей квартире, то увидели, что дверь соседней квартиры, где жила старушка (поговаривали, что она богата, потому что никогда никого к себе не приглашала и даже соседей не впускала в квартиру), была приоткрыта. Я удивилась и потихоньку потянула дверь на себя. Мы зашли в квартиру.