Максим Мажорин - Непобедимая любовь. Оковы сердца

У нашего папы был один друг, которого он постоянно слушал больше чем нашу маму. Вот только этот друг попал потом в тюрьму за какие-то махинации с деньгами. На похороны своего отца его другу не удалось попасть, так как он сидел в тюрьме. На похоронах был только наш отец. Мать его друга подошла к нему и спросила: «Почему ты допустил, чтобы твой друг попал в тюрьму и не увидел своего отца в последний раз? Почему?» Но наш отец стоял и хлопал глазами. Он не понимал, что нужно жить с разумом в своей голове. Наш отец знал, что его друг занимается чем-то незаконным, но из-за своего равнодушия и глупости он не сказал своему другу, чтобы тот остановился. Нашему папе было хорошо в пьяном угаре со своим другом. Но наш отец все равно считал себя самым самым умным человеком и считал свою жизнь нормальной, очень часто ухмыляясь и гордо превозносясь перед другими людьми. Он так широко открыл свои глаза от удивления, когда ему сказала эти слова мать его друга, что, наверное, в голове нашего отца, сухое зернышко разума дало небольшой зеленый росток. Но изменится ли наш отец? Сможет ли он превратиться из глупого в умного, из злобного и раздражительного в любящего и смиренного?

Моя мама так же рассказывала мне, что наш папа в молодости за ней красиво ухаживал и старался выглядеть добрым, умным и внутренне сильным человеком. Каковым он в настоящее время совсем не являлся. Когда он добился своего, и наша мама стала его женой, мой отец расслабился и его внутреннее зло, нетерпение, унижения и психозы влились в их совместную жизнь.

Мои родители часто скандалили и выясняли отношения. Я слышала, о чем именно они спорили и из-за чего они очень сильно кричали друг на друга. Однажды я тоже видела, как двое маленьких детей ссорились между собой, если, конечно, это можно было назвать ссорой. Одному мальчику было три с половиной года, второму было всего лишь десять месяцев. Старший брат отталкивал младшего и ругался на него за то что ему не нравилось, что его младший братишка хватает его за одежду и мешает играть в игрушки. Он что-то пытался объяснить своему маленькому брату, и говорил: «Зачем ты трогаешь меня, ты разве не видишь, что я играю в игрушки, а ты мешаешь мне играть!» Эти ребята не понимали друг друга, как не понимали друг друга и мои родители из-за того, что никто не хотел остановить ссору. В ссорах они говорили друг другу обидные слова. Их разум складывал множество самых злых и язвительных выражений. Каждый из них старательно вспоминал самые злые воспоминания прошлой жизни и прошлых ссор. Эти ссоры были похожи на злые игры «кто кого». Я была выше всего этого, потому что я понимала, что таких ссор не должно быть вообще. Мои родители должны были быть выше всего этого, как и все взрослые выше ссор маленьких детей. Также через какое то время, войдя во вкус, наш отец начал ругать меня и Артема.

Разумеется – у человека две природы. Он знает, как зло, так и добро. Но всегда нужно говорить и делать только доброе и хорошее. Но все же, не все избирают добро…. У одного человека в процессе жизни сплетается гнездо добра, разума, любви, а другого сплетается гнездо грехов, безумия, гнева, раздражительности, сварливого недовольства, пьянства и психоза.

Я помню, как однажды я ехала в автобусе и передо мной сидели два маленьких мальчика. Один из них сказал: «Здорово, что у тебя отец такой добрый. У меня папа совсем не такой, поехали играть лучше к тебе». Эти слова ранили меня, потому что я сразу вспомнила, как мы с братом говорили то же самое о своем отце. Многие отцы могли погрузиться в мир своих детей и могли выслушать их с радостью и любовью в своих глазах. Могли послушать историю о том, как был сорван одуванчик, поймана лягушка или найден земляной червяк. Но некоторые отцы не любили общаться со своими детьми, не любили играть с ними и не любили их обучать. Они просто не имели в себе любви.

Я помню, как однажды, наш отец сломал ногу и не мог делать самостоятельно многие вещи. Конечно же об этих вещах он начал просить нас. Мы с радостью делали эти вещи для своего, с трудом передвигающегося, отца. Он без гнева смотрел куда-то немного в сторону и говорил: «Спасибо вам дети». Мы были счастливы от его слов и от того как он разговаривал с нами. Мой младший брат спросил меня: «Почему, когда наш папа сломал себе ногу, он стал добрым? Пусть у него всегда будет сломана нога».

Мне было жаль моего брата, так как он нуждался в любви своего отца. Я всеми силами пыталась любить за двоих. Я пыталась любить за себя и за своего отца. Мой брат и сейчас чувствует нехватку любви. Когда ему исполнилось четырнадцать лет, у него появились проблемы с дыханием. Ему было тяжело дышать. Он сказал мне, что как будто бы какой-то ком подкатывает к груди, напрягает грудную клетку и мешает дышать. У него развивалась вегетативно-сосудистая дистония. Я делала все что могла, чтобы помочь ему. Я хотела, чтобы мой брат дышал легко, а не втягивал воздух с великим мучением. Наш отец смотрел косым злобным раздражительным взглядом в сторону Артема и говорил: «Что ты так дышишь? Ты поэтому и задыхаешься, что не правильно дышишь. Сколько раз я тебе объяснял, что так дышать нельзя. Нужно дышать правильно, а ты не выдыхаешь полностью весь воздух, поэтому ты и задыхаешься». Спустя некоторое время, не выдержав, отец со злостью сказал: «Что!? Проверяешь, хватит тебе воздуха или нет? Совсем уже ума нет!»

Эти слова просто уничтожили меня и моего брата. Эти слова дали понять одну простую, но очень важную вещь. Наш отец не имел в себе любви. Он однажды отверг эту любовь и не искал ее. Он поселил в себе раздражение, гнев и бесконечный психоз. Человек без любви словно автомобиль, у которого нет колес. Даже тогда, когда мы выросли, наш отец не любил с нами общаться. Телефонный разговор выглядел примерно так «привет, пока». Разговор наяву происходил примерно, так же как и по телефону. Наш отец начинал разговаривать только тогда, когда выпивал какой-нибудь спиртной напиток. Но после недельного запоя, когда он срывал всем нервы, он начинал себя чувствовать очень плохо, и говорил об этом всем своим родным, ожидая к себе жалости. Когда он видел, что его не жалеют, а высказывают одно лишь недовольство против его пьянства, он снова злился и раздражительно отвечал: «Не трогайте вы меня! Как вы меня все достали!

Когда мы выросли, отец практически никогда не звонил нам, потому что он не горел желанием общаться со своими детьми. Ему нравиться общаться с телевизором, выпивкой и другими людьми в состоянии алкогольного опьянения. Я не помню, чтобы наш отец, хотя бы один раз за всю нашу жизнь обнял бы нас и сказал, как он счастлив, что мы у него просто есть и что мы можем проводить время вместе. В его сердце не было места для любви. Он никогда не боялся обидеть нас словами. Он никогда ни за что не извинялся и никогда ни за что не просил прощения. Никогда не признавал свою вину, даже если был в чем-то виноват. Он мог бесконечно доказывать свою правоту, при этом гордо унижая низкими словами и причиняя обиды. Он всегда старался блеснуть своим умом перед другими людьми и любил, когда про него говорили, что он один из самых умных людей. Изо всех сил он старался показать первому встречному человеку свой «острый» ум и при удобном случае, убедившись в том, что человек часто ошибается, не опытен или еще не взрослый, пытался унизить его, обидеть, превознестись над ним и надавить на него.