Тори Озолс - Цена расплаты

– Давай! Или ты пустозвон, да, скорострел? – насмешка в голосе девушки вывела его из себя, и он сжал ее талию, приподнял зад еще выше.

Проникновение стало глубже, почти на грани с болью. Она откинула голову назад, судорожно глотая воздух. Девушка думала, что невозможно наполнить ее больше, но он только что доказал обратное. Его рука переместилась с бедра на гладенький холмик. Грубые пальцы нашли ее клитор и начали ласкать его, то надавливая, то сжимая ее чувствительный орган, увеличивая скорость движения руки вместе с ритмом движений.

Оргазм не заставил себя долго ждать. Тело девушки натянулась как струна, и громкий крик наслаждения, который преобразовался в его имя, пронесся по комнате, сотрясая воздух. Удовлетворенный ее проигрышем и заведенный от крика, Андрей, сделав еще несколько сильных толчков, нашел свое освобождение вслед за девушкой, обильно кончая внутрь ее тела.

Умиротворенный, он упал на нее, понимая, что давит своей тяжестью, но не в силах сдвинуться ни на миллиметр после такого бурного оргазма. Он не мог вспомнить, когда такое последний раз с ним случалось. Когда наслаждение выпивало его до дна, доведя до изнеможения? Тело словно налилось усталостью, а в душе вдруг появилась мысли обхватить девушку руками и ногами и так провалиться в сон, прижимая ее к себе. Только ровное сопение на соседней подушки напомнило ему о гнусности, которой он поддался.

Андрей не был сущим ангелом, но по жизни старался придерживаться определенных принципов. И сейчас, ведомый животной похотью, он нарушил все мыслимые и немыслимые моральные законы. Мужчина не просто изменил своей невесте. Он изменил ей с ее же племянницей, на ее же кровати, в то время как она сама мирно спала рядом.

– Как ты меня назвала? ― наконец смог спросить он, все еще лежа сверху на девушки, пряча лицо в изгибе ее плеча и чувствуя солоноватый привкус пота на ее теле.

– Я видела, сколько тебе понадобилось времени, чтобы кончить, просто смотря на меня.

– Ты знала, что я был за дверью?

– Конечно, поэтому и так сильно кончила! Меня завело то, как ты сжимаешь свой член, смотря на меня.

– Шлюха! – его шепот был приговором, упреком и осуждением.

Медленно он поднялся с нее, выходя своим ослабшим органом из ее тела. Девушка вздрогнула от этого движения. Взгляд Андрея в этот момент метнулся к Тане, которая так и не проснулась, не смотря на развернувшуюся оргию рядом с ней. «Ах да, снотворное», ― мысленно чертыхнулся он.

Даша оказалось не только развратной шлюшкой, но еще и изобретательной. Она шла к цели напролом. И на этом пути ее ничто не остановило: ни кровные узы, ни присутствие другой женщины. Она возжелала его и добилась своего. Если бы кто-то рассказал подобную историю со стороны, он бы восхитился сообразительностью молодой особы. Но испытав ее на себе, он чувствовал лишь презрение и злость.

– Убирайся!

Даша усмехнулась, но все-таки встала с постели, и, подняв ночнушку, медленно пошла к приоткрытой двери, покачивая бедрами. Андрей старался не смотреть ей вслед, хотя такое желание неожиданно поднялось в его душе. Он провел руками по волосам, чувствуя себя последним ублюдком и не представляя, как теперь сможет спать в этой постели рядом с Татьяной и не вспоминать ее племянницу.

Он не мог признаться невесте в содеянном, но и не представлял, как им жить втроем под одной крышей. Благо, Таня говорила, что как только Даше исполнится двадцать один год, ее опека над ней закончится. При этом упоминала, что девушка давно уже рвется съехать, и только чувство долга перед умершей сестрой мешает женщине позволить ей это. Да и он планировал пока жить на два места: свою квартиру и этот дом. Так, что возможно еще получится избегать Дарьи. Тем более что она уже получила то, о чем желала.

К сожалению, он не мог стереть удовлетворенную улыбку с лица. Каким бы мерзким не был его поступок, в то же время чисто мужское самолюбие было наполнено гордостью. Она покидала его с затуманенными глазами и стекающей спермой по внутренней стороне бедер.

– Черт возьми! – закричал он, резко поднявшись с постели.

Он не предохранялся. Как мог забыть о защите? Такого с мужчиной еще никогда не случалось. Андрей рванул из комнаты, даже не думая прикрыть свою наготу, и быстро направился в комнату Дарьи.

Спальня оказалось пустой, но шум воды подсказал ему, где она находилась. Войдя в ванную, Андрей остановился и уставился на душевую кабинку, по стеклу которой стекали капли воды. Девушка изогнулась, подставляя голову под струи. Ее стан действовал на него как магнит, и мужчине пришлось сжать всю волю в кулак. Резко распахнув двери душевой, он мимолетно испугал Дарью, и девушка молниеносно обернулась. Узнав нарушителя покоя, она тут же сладко улыбнулась.

– Ты уже успел соскучиться? – игриво спросила она, при этом начала водить руками по груди, смывая остатки пены.

– Ты на таблетках? – грубо спросил он, стараясь не опускать взгляд ниже ее лица, хотя ее движения так и манили к себе.

– Беспокоишься о будущем поколении, а как же болезни? Может, это мне нужно волноваться? Ты, как-никак старше, опытней.

– Я еще раз спрашиваю, ты принимаешь противозачаточные? – его слова звучали грубо и твердо, но Даша лишь усмехнулась в ответ.

– Конечно, принимаю. Я еще не готова стать матерью.

– Покажи их мне!

– Не доверяешь? Думаешь, хочу на себе женить с помощью ребенка? – спросила она, и в ее голосе скользила явная насмешка. ― Прости, разочарую, ты мне нужен только, чтобы потрахаться. Семья и дети не стоят в моих планах, и вряд ли когда-нибудь там появятся.

– Показывай! – приказал Андрей, и резко схватив ее за руку, потянул на себя, заставляя выйти из кабинки.

Это была огромная ошибка с его стороны. Мокрое хрупкое тело прижалось к его, потному и разгоряченному, заставляя расслабившийся орган снова налиться кровью и подняться вверх. И данное происшествие не укрылось от Дарьи. Ее пальчики легли на его плечи, слегка заскользив по напряженным мускулам, а на лице засветилась похотливая улыбка.

– Все-таки хочешь, признай? Ведь он не даст соврать, ― она прижала свой таз сильнее к нему, зажимая его проснувшийся член между их телами.

Андрей сильнее сжал ее плечи руками, намереваясь оттолкнуть, но вместо этого впился в розовые губы, что так манили к себе. В его поцелуе не было ни капли нежности. Язык грубо раздвинул чужие губы, врываясь в ее рот как завоеватель. Грубо сталкиваясь с ней, он продолжал брать вверх, лишая девушку воздуха. Мужчина показывал ей, как ненавистна ему эта дикая похоть. Но, к его сожалению, вместо наказания, которым должен был стать этот поцелуй, он превратился в пылающее пламя страсти. Когда он, наконец, оторвался от источника наслаждения, то почувствовал удовлетворение, видя, как набухли ее губы, словно ее рот только что жестоко оттрахали.