Марина Белухина - Чужой не сладок мёд

– Нюш, пойдём на демонстрацию, – ныла Лариса, – мне скучно одной.

– Енька, тебе надо – ты и иди! У меня других забот хватает! Что я дурочка, что ли, тащить на себе морду Карла Маркса или Фридриха Энгельса?!

– Не обязательно же что-то нести. Хочешь, я за тебя понесу? – всячески уговаривала её Лариса.

– Пойду, если ты на танцы со мной сходишь в дом культуры!

– Меня родители не пустят, ты же знаешь!

У Ларисы уже были попытки отпроситься у мамы на танцы в ДК, но та, округлив глаза, категорично заявила – нет!

– Мала ещё по танцулькам бегать! Можешь больше по этому поводу вопросов не задавать.

– Палну с Леонидычем я беру на себя. Пустят!

– Пустят – пойду, – согласно закивала Лара, заранее зная, что ничего подобного не случится.

В праздничный день они с Анной вышли из дома нарядные, Лариса даже слегка подкрасила глаза и губы. На подруге была лёгкая натуральная шубка чёрного цвета, на голове небрежно, но в то же время изящно подвязанный белый пуховый платок-паутинка. На шубку Нюша заработала себе сама – всю осень вместе с мамой в выходные дни, пока Лариса отсыпалась, ходила за клюквой, которую Валентина Васильевна свезла в Мурманск и продала втридорога. На эти самые деньги Нюша и купила себе шубку. На Ларисе было обычное пальто, украшением которого служил приличный по размеру воротник из песца, из того же меха была и шапочка с длинными ушами по бокам. Брат Галины Павловны жил в Сибири, последние годы занимался разведением песцов, вот и привёз им в подарок три шкурки, а своей любимой крестнице Ларисе – ещё и шапку. Арсений Павлович, любовно поглаживая то, что осталось от зверьков, называл их голубыми. Никакой голубизны Лариса не заметила, шкурки были обычного серого цвета. Но воротник и шапочка из них смотрелись чудесно!

Возле школы собирались ученики, почти каждому выдавали в руки плакат, портрет, либо транспарант, были ещё и лозунги. Флаги обычно несли ребята. Во главе колонны стояли со знамёнами старшеклассники. Лариса несла в руке шарики, привязанные к маленькому флажку, поэтому её оставили в покое, а Нюша, получив портрет одного из членов ЦК КПСС, тут же оставила его в углу гардероба.

– Пусть отдыхает! Буду я его ещё таскать на себе!

– Игнашова, что ты себе позволяешь?! – раздался командный колос комсорга Юры Кошелева.

Анна не посчитала нужным даже посмотреть в его сторону. Комсомолкой она не была и пополнять ряды этой организации не собиралась, во всяком случае, в ближайшее время.

– Считали бы за счастье, что я пришла! – вызывающе громко сказала она Ларисе.

– Нюшка, да прекрати же ты выделываться! – пыталась урезонить подругу Лариса, понимая, что её слова как мёртвому припарки.

Лёшка Паль стоял с Грековой, они о чём-то оживлённо беседовали. Ларисе стало неприятно наблюдать за ними, и она постаралась оттащить Анну подальше.

– Еня, куда ты меня тащишь? Не хочу я в центр. Давай где-нибудь с краешку, будет возможность сбежать, не доходя до трибуны. Слава Богу, ничего сдавать нам с тобой не надо.

Сбежать они, конечно, не сбежали, как и все, несколько раз громко прокричали «Ура!», славя Великую Октябрьскую революцию, марксистско-ленинскую партию и советский народ. Настроение поднялось, внутри закипела гордость за свою страну, за партию. Звучал духовой оркестр, то там, то тут играли на гармошке, баяне, пели и плясали. Народ праздновал! Счастливые лица светились радостными улыбками, никто не торопился расходиться. Среди демонстрантов Лариса заметила своих родителей. У папы в руках откуда-то появилась гармонь, и он наигрывал «Дунайские волны». Кто-то танцевал вальс, а чуть в стороне пели под баян «Шумел камыш…».

– Лариска, пойдём домой, я есть хочу. Васильевна пирогов напекла с капустой и творогом.

– А у меня мама корзиночки и орешки со сгущёнкой. Я с утра торопилась, не успела даже попробовать, – вспомнила Лариса.

Лёшка так к ней и не подошёл, а она надеялась.

Во дворе они встретили Андрея с Толиком Шумиловым.

– С праздником вас, промокашки!

– И вас с праздником! – весело ответила им Лариса.

– Нашли праздник, тоже мне, – проворчала Анна.

Её интерес к Андрею то начинал активно проявляться, то на время затухал, отчего это зависело, Ларисе было непонятно.

Стрельнув по обыкновению у ребят сигарет, Анна уболтала их постоять с ними в подъезде. Так можно было спокойно курить и не думать о том, что кто-то увидит. Сигарету спрятать можно, а вот дым от неё за считанные секунды не развеется.

– Куда собираетесь сегодня вечером? – поинтересовался у них Андрей.

– На танцы в ДК, – сообщила им Нюша, искоса посматривая на Ларису, тем самым давая ей понять, чтобы молчала о родителях.

– Я тоже хочу, да вот Андрюху не уломать!

Андрей улыбнулся, демонстрируя свои привлекательные ямочки. Лариса заметила, что он не любил много говорить. Чаще всего молчаливо курил, лишь изредка вставляя слово в разговор.

– Давай, Толик, с нами! – предложила Анна. – Мы с Лариской где-то в половине девятого пойдём, с самого начала там делать нечего.

Ей-то откуда знать, когда там нечего делать?! Лариса знала, что Нюша и сама-то идёт всего лишь второй раз на танцы. А вид делает, что она там завсегдатай. Ох, Нюшка, Нюшка!

– Девчонки, может, в кафешку на Карла Маркса сходим? Мороженого поедим? – предложил неожиданно Андрей.

Раздался откровенный Нюшкин смех. Ларисе стало неловко за подругу, вечно она со своими выкрутасами!

– Я ещё понимаю – «Тамянки» бы нам предложил! А то мороженое…

– Не доросла ещё! – грубо оборвал её Андрей. – Пойдём, Толян!

– Катись! – со злостью прокричала вслед уходящим ребятам Анна.

Ни слова не говоря, Лариса вышла из подъезда и направилась домой. Праздничное настроение как корова языком слизала. Ну почему Анна не может спокойно разговаривать с людьми? Ей было не понять. Сама по натуре спокойная, можно сказать, немного замкнутая, Лара не переносила грубости и хамства. Ей всегда делалось неловко за таких людей. Не хочешь – откажись вежливо, всегда можно найти повод, но не так же откровенно хамить!

Через несколько минут Анна с пирогами в руках примчалась к ней как ни в чём не бывало.

– Еня, ставь чайник! Твои любимые – с капустой! – выложила она на стол румяные и ароматные пирожки.

Когда Ларисины родители вернулись домой, Анна принялась их обрабатывать. Получилось у неё это так искусно, что, на удивление, Галина Павловна разрешила дочери сходить на праздничный бал в дом культуры.

– Я же говорила! – похвасталась Нюша.

Толик Шумилов с ними не пошёл, они встретили его уже в ДК. Будучи немного под градусом, он ни на шаг не отходил от них, танцевал в одном кругу, несколько раз пригласил Ларису и Аню, короче, понятно было, что он усиленно их опекает. Анна просто блистала на балу! Она упивалась вниманием парней, ни одного медленного танца не простояла в сторонке, в отличие от Ларисы. Спасибо Толику – он стоял рядышком, а то выглядела бы она белой вороной!