Чернова Карина - Любовь, связавшая фамилии врагов. Счастье или государство?

Генерал протянул руку и сорвал с моей шеи украшение, которым я дорожила сильнее, чем любым другим украшением.

– Это медальон с портретом мужчины, – Зандер повертел его в руках и передал царевичу, который до сих пор так и стоял в тени. Похоже, что ему там было комфортно.

– Мужчина кажется мне знакомым, – я молилась богам, чтобы царевич не узнал в нем своего врага, и тут произошло нечто ужасающее. Этот человек обнаружил надпись: «Будь счастлива!».

– Видно медальон тебе очень дорог. Если не сумеешь назвать недостатки, то я заберу его.

– У меня нет никакого желания играть с тобой. Верните! – в этот момент я старалась сдержать слезы, ведь я понимала, что если я расплачусь, то это ничего не даст. Слезы – признак бессилия. – Может, сыграем в другую игру? – предложила я.

– Какую?

– Шахматы.

– Давай сыграем. Зандер, принеси шахматную доску, – отдал распоряжение царевич и вышел из темноты.

Если бы я согласилась искать в нем недостатки, я бы проиграла с вероятностью миллион процентов. Это дьявол неземной красоты. Черные-черные пряди волос небрежно лежали на лбу. Такие же черные глаза, словно два обсидиана, скрывали душу царевича. Говорят, что если посмотришь человеку в глаза, то поймешь его, но это был не тот случай. Сейчас я ощутила всю тяжесть его взгляда. Правильные черты лица, никаких шрамов на лице. Ни одного, что показывает то, что он в бой не рвется. Под хитоном были стальные мускулы. Но на его руках были едва заметные, почти затянувшиеся раны. Мармарский царевич был столь красив, что Нанна рядом с ним показалась бы бледной поганкой. Это не была просто красота, это было что-то большее. Мужественность, поза, в которой он стоит и взгляд повелителя…

– Вы очень красивы, – честно призналась я.

– Искренность. Замечательное качество, – спокойно сказал Джуан.

– Если я выиграю, вы вернете мне медальон? – еще раз спросила я, чтобы не возникло недопонимания после моей победы.

– Да, но если выиграю я, то ты проведешь со мной ночь.

Это условие мне не посмел бы поставить ни один руарец. Кто бы осмелился предложить царевне такое? Меня кинуло в дрожь. Генерал с шахматами до сих пор не вернулся. Я засомневалась в своей победе. Глаза этого царевича уже давно уничтожили мою самооценку, сейчас они хотели испепелить надежду. Я старалась смотреть ему в глаза, но Джуан подавлял малейшее восстание в моей душе, поэтому мне ничего не приходилось, кроме как стараться не отводить взгляд.

Наконец-то, Зандер принес шахматы. В эту игру я играла с пяти лет с Бресом, поэтому, если мне не удастся победить в этом, я проиграю во всем. Естественно, что расставляла фигуры я. Скажу больше. Передвигала их тоже я. Царевич лишь говорил, с какой позиции и куда передвинуть. Шансы были равны, но в какой-то момент я упустила игру. И вот мне поставили шах и мат. Такого давно не было.

Не могу поверить. Как это могло произойти? Я думала на три шага вперед, как учил Брес. Тогда на сколько шагов вперед думал он? Почти мгновенно он говорил куда переставлять фигуры, когда он успевал думать?

Зандер уже давно покинул эту комнату, освободив стражу у входа. Генерал знал, что я не сумею одолеть Джуана. Кто они? Возможно, ли все просчитать до таких мелочей? Я не хочу воевать против этих людей. Не смогу.

Я сидела, ожидая, что последует за этим. Но царевич просто сказал: «Закрой дверь». Я подошла к ней, и возникло непреодолимое желание бежать. Убежать так далеко, чтобы мармарский царевич за всю жизнь не смог догнать. Но разве побег что-то даст? В этих руинах столько воинов, что живой я ни за что не уйду. Поэтому я сделала так, как он сказал. А потом села на прежнее место.

Теперь в полной темноте, я могла ориентироваться только на слух. Чувствовала себя, как новорожденный котенок, который ничего не может разглядеть. Царевич встал и взял меня за руку. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Рука этого парня была очень теплой, в отличие от моей ледышки.

– Боишься? – спокойно спросил он.

– Да, – еле выдавила из себя я и попросила. А зачем скрывать свой страх теперь, когда все что могла, я уже проиграла? – Можешь отдать мне медальон?

– Ты проиграла.

– Но разве победитель не может быть милостивым? Пожалуйста, – ноющим голосом попросила я. Когда я до такого опустилась? Просить у врага свои же вещи…

В этой темноте я не могла даже увидеть выражение лица Джуана. Может он кивнул, а я не заметила?

Вдруг он сжал мою руку так сильно, что мне показалось, что она хрустнула. Завтра точно будет синяк.

– Кем руарский царевич приходится тебе? Даже не думай врать! – Этот ледяной голос перепугал меня еще сильнее.

Ничего не вижу. Если он захочет, то сможет убить меня прямо сейчас. Но если бы он хотел, то сделал бы это раньше. Он узнал человека на медальоне. Но даже виду не подал.

– Руарский царевич Брес – мой пример для подражания. Я восхищаюсь его храбростью и умом, – я не сказала ни одного лживого слова, но притом не выдала свое происхождение.

– Тогда что означает «Будь счастлива»? Разве ты когда-нибудь встречала царевича? – настойчиво продолжал расспрашивать мармарец.

– Я поменяла портрет в медальоне. Изначально здесь был мой брат, – мне все же пришлось соврать, что медальон подарил мне Син. – Ты вместо портрета брата вставила портрет наследника Руара? Неужели твой брат тебе столь противен?

– Да. Он совершил непростительную ошибку. Из-за него страдают люди.

– Что же это за ошибка?

– Он украл чужое и не хочет возвращать.

Джуан зажег свечу, стоявшую на столе, и теперь я могла видеть выражение его лица. Хотя это мало что дает, так как у царевича вместо лица маска, скрывающая все его чувства. Он засунул в мою руку, которую недавно так сильно сжал, что у меня зубы свело, медальон.

– Ты его любишь?

Этот провокационный вопрос ничуть меня не смутил.

– Да, – я предпочла отвечать на все вопросы честно, лишь немного недоговаривая о себе.

Выражение лица царевича несильно, но изменилось. Стало более угрюмым. Как будто его это волновало.

– Ты ведь понимаешь, что означает «провести ночь»? Не думаешь ли ты, что мы всю ночь будем разговаривать?

Сердце билось в груди, как сумасшедшее. Такое ощущение, что кровь в голову поступала в двойных порциях. Но мне так не хотелось отвечать на такой простой вопрос. Я ждала чудо, но его все не было и не было. Что за человек этот Джуан? Мне необходимо было сменить тему разговора.

– Зачем вы разрушили храм? – спросила я, не ожидая ответа.

По лицу царевича проскользнула мимолетная улыбка. Он приблизился так, что шептал на ухо: «Не меняй тему разговора». Жилки в моем теле дрожали, а руки и ноги тряслись. Чтобы он этого не заметил, мне пришлось напрячь все тело. Джуан положил руку на мое плечо. Горячая и грубая, но очень сильная. Как Атлас под тяжестью небосвода, я не могла сдвинуться с места.