Барбара Делински - Близкая женщина

Еще минуту назад перед ним клубился лишь густой туман, но внезапно плотная дымка рассеялась, и, словно из воздуха, возник женский силуэт. Майкл Бьюкенен замер на месте. В это ненастное время года встретить кого-нибудь на пляже было большой редкостью, а молоденькую женщину и подавно.

Она материализовалась перед ним, словно олицетворение одиночества. Мартовский ветер трепал ее локоны и длинную юбку. В просторной куртке, она неподвижно стояла, засунув руки в карманы.

Он сделал еще несколько шагов вперед и снова остановился. Она по-прежнему не замечала его. Это была прелестная женщина. Чудесная, словно светящаяся, кожа и точеный профиль. Не слишком молоденькая, но и не старая. И очень стройная. Светлые волосы и кожу необычайной белизны оттенял накинутый на голову темно-зеленый капюшон.

В ее одиночестве было нечто величественное. По крайней мере, так ему показалось в первый момент. Как будто она несла на своих плечах бремя всех мировых скорбей. И в то же время была как бы не от мира сего. И удивительно – вокруг нее даже туман рассеялся.

Величественная… сильная… смелая… Эти эпитеты первыми пришли ему на ум, когда он ее увидел. Но потом Майкл ощутил ее беззащитность. Ее стройную фигурку пронизывал ветер, и женщина дрожала от холода. Между тем она не спешила найти место потеплее и даже не делала попытки отступить от надвигающегося на нее грозного морского прибоя.

Она словно решила принести себя в жертву морю и от этого стала ему еще ближе. Кто она, эта одинокая женщина? Такая сильная и такая беззащитная. Майклом двигало не только мужское любопытство. Подняв воротник повыше, он медленно двинулся к ней.

Она смотрела на океан и не сразу заметила его. Майкл помедлил еще немного, недоумевая, какие мысли могли так неотступно ее занимать. Потом не выдержал и подошел еще ближе. Когда Майкл находился от нее всего в нескольких шагах, Даника быстро обернулась и, прижав ладонь к сердцу, невольно отступила назад.

– Как вы меня напугали!

Рев прибоя почти заглушил ее напряженный голос.

Таких необыкновенных темно-фиолетовых глаз, как у нее, Майклу не доводилось видеть ни разу в жизни. Он смущенно перевел дыхание и на несколько секунд утратил дар речи.

– Простите, – наконец пробормотал он. – Я не хотел вас напугать. Вы показались мне такой одинокой…

Он подумал, что она вот-вот расплачется. Она широко распахнула глаза, и в них блеснули слезы. Впрочем, уже через мгновение она совладала с собой. Бог знает что было у нее на душе! От слез и тревожных мыслей не осталось и следа. Можно было подумать, что ему все это почудилось.

– Я сама виновата, – дрожащим голосом проговорила она. – Просто задумалась…

Словно извиняясь, она одарила его улыбкой, от которой у него на душе стало светлее.

– Вы, наверное, любовались морской экзотикой? – поинтересовался Майкл.

– Экзотикой? Я бы не сказала.

– Не скучали, во всяком случае…

Она пытливо взглянула на него, а потом энергично помотала головой, будто сетуя, что дала втянуть себя в этот разговор.

– Не беспокойтесь, – попытался отшутиться он, – все ваши секреты умрут вместе со мной. Раз уж вы снова спустились на землю…

– Пожалуй, так оно и было, – прошептала она и смущенно добавила: – Я даже не поняла, что случилось. Только что была здесь, а потом как будто унеслась в другое измерение.

– Океан способен проделывать с людьми подобные фокусы. Вы и не заметите, как вас унесет Бог знает куда, – сказал он, глядя на бушующие волны. – В самом деле, море ужасно коварно. Сначала вас подкупает свобода открытого пространства, соленый морской воздух, но уже скоро ваш пульс подчиняется ритму прибоя… – Майкл взглянул на нее и поразился тому, как внимательно она его слушала. – Некоторые называют это гипнотизмом. Вроде того, когда вы смотрите на мерцающее пламя, – прокашлявшись, проговорил он. – Но мне кажется, что тут есть что-то еще. Вы словно попадаете в ловушку. Все, что скрыто глубоко в душе, поднимается на поверхность. В здешних местах природа сурова. Особенно по отношению к тем, кто решился нарушить ее владения… – Он понизил голос и жадно вглядывался в ее прекрасные черты. – О таких жертвах моря говорят, что у них обнажена душа… Временами это очень болезненно.

С минуту они просто смотрели друг другу в глаза. Потом она сказала:

– Никогда не подозревала ни о чем подобном.

– Я тоже. До тех пор, пока сам много раз это не испытал.

– И что, вам было больно? Вы страдали? – с удивлением спросила она.

– Да, и не однажды. А почему бы и нет?

– Не знаю. Вы кажетесь таким сильным.

– Мне и самому нравится так думать. Но это не значит, что я никогда не страдал. Мне даже кажется, что человек может стать сильным, только пережив боль. Или ты закаляешься, или разрушаешься. Боль – это часть человеческой жизни.

Она сдвинула брови и очень серьезно начала:

– Иногда меня удивляет, что… – Но вдруг умолкла и отвела взгляд.

– Продолжайте, – подбодрил он.

Секунду поколебавшись, с ноткой отчаяния в голосе она произнесла:

– Мне кажется, что есть люди совершенно нечувствительные к боли.

– Нечувствительные к боли? – удивился он. – Вот уж сомневаюсь. Наверное, они просто это отрицают. Есть такие, которых никогда нельзя застать врасплох. И уж, конечно, на берегу моря… – Он усмехнулся. – Такое под силу только настоящим храбрецам.

– Или просто бесчувственным. – Она осторожно покосилась на него. – А вы знаете, что происходит, когда оголяется душа?

– Да ничего. Вы идете домой и плачете. Вот и все.

– Нет, я серьезно. Разве океан не подсказывает ответы на мучающие вас вопросы?

– Такое случается. Однажды я стоял на берегу и горевал, как вдруг прибой выбросил к моим ногам бутылку, в которой находилось послание. В нем и были все ответы… – Она судорожно вздохнула, и он обеспокоено взглянул на нее: – Что-то не так?

– Я хотела вас отругать, но даже не знаю, как вас зовут, – проговорила она и словно про себя добавила: – Разве это не странно?

Майкл понял, что она имела в виду. Ему и самому казалось, что между ним и этой женщиной существует какая-то необыкновенная внутренняя близость. Если бы он верил в переселение душ, то, наверное, подумал, что они были знакомы в какой-то прошлой жизни.

– Майкл Бьюкенен… – протянув ей руку, он повернулся и кивнул в том направлении, откуда пришел. – Я живу там, на берегу. А вы?

Немного помявшись, она тоже протянула ему руку.

– Даника. Даника Линдсей… – так же, как и он, она кивнула, но только в противоположную сторону. – Мой дом вон там!

Невольно он сжал ее руку в своих ладонях. Она бросила на него удивленный взгляд. Да, он и сам удивился.