Мариус Габриэль - Седьмая луна

Фрэнсин улыбнулась. Почти целых пять минут она не думала о судьбе Сакуры Уэды. Это уже прогресс. Деньги все-таки самая удивительная вещь в этом жестоком и коварном мире. Они заставляют забыть обо всем на свете.

Клэй Манро уснул в своем кресле, запрокинув голову, и проснулся от резкого телефонного звонка, вспомнив, что его люди уже несколько дней рыскают по всему Бронксу в поисках неуловимой и оттого еще более загадочной Сакуры Уэды.

– Это Рэндолф, – послышался в трубке сиплый голос.

– Есть что-нибудь новенькое? – поинтересовался Клэй, потягиваясь в кресле.

– Похоже, что да, – уклончиво ответил тот.

Клэй подался вперед и застонал. Сакура так грохнула его об асфальт, что все его тело до сих пор ныло от боли.

– Ну что ты тянешь? – недовольно проворчал он. – Выкладывай, что удалось выяснить.

Рэндолф явно тянул время, набивая себе цену.

– А что я за это получу? – хихикнул он.

– Сотню баксов, – не задумываясь ответил Клэй, теряя терпение.

– Что? Сотню? Ты что, с ума сошел? За такую работу – и всего сотню баксов? Нет, старик, так дело не пойдет. Двести пятьдесят, и ни центом меньше.

– Ну ладно, посмотрим, чего стоит твоя информация, – пошел на уступки Клэй. – Выкладывай.

– Давай сперва уточним, – осторожно начал тот. – Ты хотел получить сведения о беглянке полукитайского происхождения, с татуировкой на руках и с дикими повадками? Я правильно тебя понял?

– Да, – воодушевился Клэй, чувствуя, что на этот раз услышит что-то стоящее.

– В таком случае ты знаешь, где меня найти. Я буду ждать тебя, – неожиданно заявил Рэндолф и положил трубку.

Клэй чертыхнулся и уставился на фотокопию рисунка, который сделал албанец Стефан. Две яркие звезды красовались по обе стороны от треугольника кудрявых волос в нижней части живота, возбуждая не только воображение, но и сильное желание прикоснуться к ним. Он вспомнил мускулистое молодое тело и ловкие руки, которые швырнули его на землю и чуть было не сломали шею. Ничего, в следующий раз он будет осторожнее и не даст ей улизнуть.

Манро открыл верхний ящик стола и долго смотрел на огромный револьвер 38-го калибра. Перед его глазами медленно вырисовывалась не очень-то приятная картинка – он вынимает оружие и нацеливает его на Сакуру, а та бесстрашно бросается на него. И тогда он окажется перед невероятно трудным выбором: либо стрелять в нее, либо отбросить револьвер в сторону. И то и другое могло бы привести к весьма неутешительным результатам.

Он тяжело вздохнул и, закрыв ящик, быстро зашагал по коридору.

– Когда вы вернетесь, мистер Манро? – успела крикнуть ему вдогонку секретарша.

– Когда найду ее, – ответил сыщик, даже не повернув головы.

Клэй Манро долго смотрел на огромный флаг Вьетконга, почти полностью закрывавший стену небольшого магазина. Вес в этом заведении было так или иначе связано с Индокитаем и вьетнамской войной. На витринах лежали плакаты с изображением Хо Ши Мина, вьетнамские флаги, карты этого региона, униформа американских солдат, многочисленные фотографии боевых действий, а также предметы личного обихода как вьетнамских, так и американских солдат.

За небольшим столиком сидели несколько чернокожих пар ней; вместе с владельцем магазина Рэндолфом Прунедой они поглощали пиво и обменивались новостями. Клэй хорошо знал этих ребят еще по вьетнамской войне. С тех пор одни стали участниками антивоенного движения, другие занялись мелким бизнесом, а третьи просто просиживали часами в кафе и ресторанах, пропивая полученные от правительства пособия. Он сочувствовал последним, но вместе с тем испытывал к ним неприязнь, так как не любил слабаков, которые ломаются под тяжестью жизненных невзгод.

– Привет, Рэндолф. – Он положил руку на плечо владельцу магазина.

– А, это ты, – обрадовался тот, загремев костылями.

– Да, собственной персоной.

Рэндолф потерял во Вьетнаме ногу и с тех пор ходил на костылях, хотя правительство предоставило ему бесплатный протез.

– Хочешь пива? – спросил он, кивая на товарищей. – Мы тут решили немного посидеть. Присоединяйся.

Клэй решительно покачал головой:

– Нет, нет, спасибо.

– Если тебя не устраивает наша компания, можем подняться наверх и поговорить там. Неужели нам не о чем поговорить, Клэй?

– У меня нет времени, Рэндолф. Давай ближе к делу.

Хозяин магазина ухмыльнулся:

– Сначала заплати.

Манро вынул из бумажника двести пятьдесят долларов и протянул ему.

– Понимаешь, у меня сейчас большие проблемы с наличными… – извиняющимся тоном пояснил Рэндолф.

– Ну так что ты узнал? – прервал его Клэй.

– Что за спешка?

– Я на работе, Рэндолф.

– Ты об этой девушке? – удивился тот. – Должно быть, дела твои не так хороши, если приходится платить наличными.

– Что ты узнал, Рэндолф? – раздраженно повторил Клэй.

Рэндолф посмотрел на него глазами с красными прожилками:

– Если ты так охотно заплатил мне двести пятьдесят баксов, то, вероятно, заплатишь и все пятьсот, не так ли?

Клэй побагровел от возмущения и сжал руку ветерана.

– Эй, приятель, ты что, с ума сошел? – заорал тот, охнув от боли.

Чернокожие повернулись к ним и настороженно притихли. Клэй не боялся этих парней, но все же не испытывал никакого желания связываться с ними прямо сейчас.

– Рэндолф, последний раз спрашиваю: что ты можешь мне сообщить?

– На границе Бронкса и Брукнера, – недовольно проворчал Рэндолф, – есть несколько домов, где обычно селятся выходцы из Индокитая. Мне сказали, что совсем недавно там появилась девушка с татуировкой на руке. Судя по всему, она от кого-то скрывается.

Клэй извинился перед ветераном вьетнамской войны, дал ему еще пятьдесят долларов и похлопал по плечу:

– Спасибо, Рэндолф.

Он вышел из магазина так быстро, что даже не услышал, как хозяин магазина бросил ему вдогонку:

– Пошел к черту!

Клэй Манро не мог избавиться от унизительного чувства позорного поражения, которое нанесла ему эта хрупкая девушка. Он, ветеран войны, кавалер ордена «Пурпурное сердце», преуспевающий частный детектив, лежит на земле, а какая-то замухрышка с раскосыми глазенками бьет его пяткой в грудь. Однако со временем злость стала затихать, а ее место заняли жалость и сочувствие к этой красивой женщине с гневным взглядом. Ведь сейчас она оказалась на улице без денег и даже без надежды получить помощь от кого бы то ни было.

Он остановил машину возле какого-то огромного склада, огляделся вокруг и пошел вверх по узкой пыльной улочке. Здесь стояли грязные запущенные развалюхи, невольно напомнившие ему о вьетнамской войне. Там смерть подстерегала его за каждым углом. В самом конце улицы он увидел несколько полуразвалившихся зданий без стекол и дверей. Миновав несколько покореженных автомобилей, он подошел к первому дому и посмотрел вверх. Конечно, она была умной женщиной и наверняка побеспокоилась о своей безопасности. Но другого выхода нет. Надо во что бы то ни стало найти ее.