Пат Бут - Сестры

И опять Джули не могла не засмеяться. Мог ли ей понравиться этот человек? Мог ли ей вообще кто-то понравиться? Действительно, сумела ли бы она вынести ?

– Ты не присоединишься ко мне? Я хочу выпить шампанского, пока выполняют наш заказ.

Джули кивнула. Он держал все в своих руках или пытался держать. Мужчины часто допускали в общении с ней эту ошибку. И обычно им приходилось жалеть об этом.

– Итак, ты хочешь разыскать Билли Бингэма, да, Ивэн?

Он ответил не сразу, спрятав голову за картой вин, как будто глубоко задумавшись над выбором. Но два красных пятна, выступивших у него на скулах, свидетельствовали о том, что он слышал ее.

– Да, бутылочку «Пол Роджер розе». Приятное и холодное. – Такие бутылки во всем мире существовали лишь для Джули Беннет и Ивэна Кестлера, какими бы ни были их имена. Они должны выпить по бокалу, может быть, по полтора бокала шампанского, прежде чем переходить к кларету.

– Прости, Джули, ты сказала…

– Я сказала «Билли Бингэм».

– Билли Бингэм. Ах да, Билли Бингэм.

Ивэн Кестлер произнес это имя так, как будто упражнялся в его произнесении, как будто ему нужно было время, чтобы оно стало привычным для языка. Он-то надеялся, что вопрос о Билли будет обсуждаться по его собственной инициативе. Да, Джули Беннет голыми руками не возьмешь.

– Он что, твой любовник?

Джули изобразила на лице удивление. Слишком прямолинейно для такого дипломата, как Кестлер. Ничего, она умеет брать трудные подачи.

– А ты хочешь, чтобы он стал твоим?

Удар пришелся Ивэну прямо между глаз. Нет, ей он не хотел бы продавать картины. Она, вероятно, брала бы их по настоящей цене… или еще ниже.

– Мягче, Джули Беннет.

Глаза Джули вспыхнули. Это становилось забавным. Ивэн был достойным противником, а Джули не каждый день доводилось принимать участие в подобном поединке.

Симпатичный юный официант почтительно наполнил бокалы шампанским, инстинктивно чувствуя, что его манеры безработного актера не требуются за этим столиком. Ярко-розовое, нежное, словно и впрямь из лепестков, любимое шампанское Черчилля и слабость всех англичан и англичанок, которые разбираются в таких винах. Знал ли об этом Кестлер?

Вновь настала ее очередь:

– Оставим пока вопрос о том, что же такое Билли – кем он был, есть и мог бы стать для нас обоих. Дело сейчас в том, что он исчез.

Ивэн склонил голову набок с видом, показывавшим, что он в этом не вполне убежден.

– Он уехал сегодня утром и заявил, что не собирается возвращаться. Мне любопытно, не повлияла ли ваша встреча с ним на его решение?

Теперь карты были на столе – рядом с ласкающей взгляд и услаждающей язык пиццей, последним достижением кулинарной экзотики Вольфганга Пука, которым он сегодня радовал гостей.

Выслушав Джули, Ивэн понял, что начался прямой разговор. Если вы пользуетесь ароматным мылом, то легко узнаете запах карболки.

– Не думаю, чтобы на него повлияла наша с ним встреча, хотя, возможно, тут что-то связано с голубоглазой красавицей по имени Джейн. Мы с ребятами отправились вчера в какой-то удивительный клуб, и вот там они встретились – похоже, случайно.

Ледяные пальцы сдавили горло Джули.

– Они ушли вместе?

– Нет, ушел он один. – Ивэн внимательно вгляделся в Джули и заметил, как кровь прилила к ее щекам. Здесь было что-то такое, чего он не знал, но он знал, чего хотел. Он хотел снова увидеть этого парня с печальными глазами.

Билли был ни с Ивэном, ни с Джули, ни с Джейн. Его поглотили улицы Лос-Анджелеса. Паника охватила Беннет. Его необходимо найти, может, тут сумеет помочь Ивэн. И она продолжала думать вслух:

– Картины все еще у меня в доме. Все его картины. Он сказал, что вернется за ними. И он вернется .

Глаза Ивэна вспыхнули и засияли. Он старался говорить небрежно:

– А как они выглядят… картины?

– Ах, ты знаешь… – Джули только рукой махнула. – Большие, яркие, довольно неуклюжие… что-то яростное, так бы я сказала…

– Яростные… как Билли. – Внезапно Ивэн Кестлер замолчал, продолжая мысленно говорить с самим собой. Когда он снова заговорил, голос его звучал страшно озабоченно. – Мне бы очень хотелось посмотреть на них, Джули. Можно мне посмотреть на них?

Да. Так оно и есть. Этот мечтатель, этот любитель молодых мальчиков нафантазировал что-то о Билли. Что он великий художник – нераскрытый, неизвестный, только и ждущий ока знатока, который оценил бы его гений. Столкнувшись с грубой реальностью холстов, эта мечта взлетит на воздух. Ивэн Кестлер будет горько разочарован, и его одержимость лопнет как воздушный шарик. Он удалится прочь в страшном смущении. Он больше не будет представлять угрозы. И когда Билли заявится за своими картинами, она будет торжествовать свой триумф. Великий Кестлер видел его картины и признал, что они – хуже некуда, а это настоящий приговор в устах такого знатока. Вера Билли не выдержит такого удара, и она купит его снова, лишенного своих амбиций, с обращенной в руины гордостью, а его великая цель окажется лишь пустым воспоминанием.

И она поспешила дать Ивэну то, чего он хотел. Через несколько коротких часов ему уже не будет этого хотеться.

– Разумеется, Ивэн. Поедем вместе с мной в пустыню завтра утром. Пообедаешь. Посмотришь картины Билли. Посмотришь также и мои и скажешь, есть ли среди них подделки! А после обеда шофер отвезет тебя обратно. С удовольствием предвкушаю это, – и Джули улыбнулась.

Это были самые лучшие дни во всей жизни Джейн. Большей частью они проходили в Мелроузе. Странный, пугающий, шикарный, элегантный, причудливый, сверкающий Мелроуз, улица, символизирующая новый Лос-Анджелес. На нем делались покупки. Обтягивающие соблазнительные брючки и кожаные мотоциклетные жакеты – скроенные по моде ранних шестидесятых – «пусть будет рок», – теперь они насмехались над модой прошедших десятилетий, формируя стиль современного ретро. Сногсшибательные дамские вечерние туалеты из полиэстра с люрексом в «Нео-80» и «Брюс Гальперин». Одежда в духе «послеядерного выживания» в «Ворбэбиз» и фальшивые жемчуга, плетеные ремни, поддельные бриллианты и китч в духе Дикого Запада повсюду. Там были модные безделушки, шикарные, нарядные и просто широко разрекламированные, от Лос-Анджелеса «Айвокс«, солнцезащитные очки. Среди поразительных, многогранных форм попадались странные милые вещицы от Оливии Ньютон Джонс, Коала Блю и Фреда Сегала. А после магазинов были долгие праздные обеды, под белое вино, с парминьяни в «Кьюсайна», «секс-мекс» в следующем своей дорогой «Бодер Гриле» с суши в ведущем свою историю от смутных дней сентября 82-го года «Томми Танг». Вечерними сумерками они оказывались в каком-нибудь излюбленном притоне молодежи – «Ай лав Джуси», например, где брали видеокассеты в «Ароне» или рассматривали журнал в «Центрфолд ньюз» в Фэйрфаксе. И все время на них смотрели, они всегда оказывались в центре внимания.