Вера и Марина Воробей - Я тебе верю

– Я приеду к вам через сорок минут, и мы все обсудим! – заявил он безапелляционно.

– Почему ко мне? – испуганно спросила Наталья Романовна. – Ведь если за квартирой следят… тогда они могут понять, что я обратилась к вам! А в письме сказано…

– Если преступники следят за квартирой всерьез, то вы все равно не сможете от них оторваться! – бесцеремонно перебил ее Скобцев. – Они просто пойдут за вами, и тогда ваше желание встретиться с кем-то вне дома наверняка еще больше их насторожит.

Этот аргумент показался маме Луизы достаточно резонным. А собеседник тем временем добавил довольно ехидным тоном:

– А коль вы так уж хотели поиграть в конспирацию, что же вы позвонили нам из квартиры? Ведь ваш телефон может прослушиваться!

И поскольку Наталья Романовна растерянно молчала, твердо закончил:

– Так что давайте не будем терять времени на пустые разговоры! Я выезжаю! – И повесил трубку.

Вообще Наталья Романовна видела в жизни всякое. Она была хозяйкой модного салона, где художники-стилисты, дизайнеры и модельеры, заполучив в свои руки состоятельного клиента, не только одевали его с ног до головы, но и полностью разрабатывали ему новый имидж – от прически и походки до манеры правильно держать себя на людях. Естественно, что плавание по бурному морю российского бизнеса не могло не выработать у нее таких качеств, как умение не теряться и быстро принимать правильные решения в самых сложных ситуациях. Но здесь случай был особый – речь шла не просто о деньгах, речь шла о жизни ее единственной дочери!..

Минуты ожидания тянулись, как жевательная резинка, и к тому времени, когда в прихожей прозвенел звонок, Наталья Романовна уже дважды принимала валокордин.

В прихожей появился невысокий, худощавый, начинающий лысеть, но, с точки зрения Натальи Романовны, довольно молодой мужчина, одетый в неброский штатский костюм. Войдя, он показал ей служебное удостоверение и представился:

– Капитан Скобцев, Егор Петрович. Где мы будем беседовать?

– Наверное, в комнате… – Наталья Романовна растерянно смотрела на капитана милиции. – Проходите, пожалуйста.

– Благодарю…

Скобцев прошел в комнату, опустился в кресло. Быстро и цепко огляделся вокруг.

– Ну, приступим… Вы – Сорокина Наталья Романовна?

– Да…

– Вашего ребенка зовут…

– Луиза. Луиза Геранмае.

– Возраст?

– Мой?

– Зачем ваш? – удивился капитан. – Сколько лет ребенку?

– Четырнадцать.

– Вы позвонили час назад в милицию и сообщили, что вашу дочь похитили. Почему вы так решили? Вам кто-нибудь звонил?

– Нет, не звонил. Вот… Я нашла это в почтовом ящике… – Наталья Романовна передала гостю лист бумаги.

Тот осторожно взял его пальцами за уголки.

– Это было в конверте? – поинтересовался он, внимательно ознакомившись с письмом.

– Да…

– Позвольте конвертик!

– Пожалуйста…

– На письме внизу есть приписка… Она сделана рукой вашей дочери?

– Да, это ее почерк.

– Скажите, а когда вы видели… – Он бросил взгляд на письмо, – Луизу в последний раз?

Жалобно оглядевшись зачем-то по сторонам, Наталья Романовна ответила:

– Утром, сегодня утром. Я уходила на работу, а она собиралась в школу…

– Так… И вечером вы обнаружили письмо?

– Да. Я пришла с работы пораньше, и вот…

– Мда… – промямлил капитан. Над ними повисла пауза. Скобцев аккуратно вложил письмо в конверт, а конверт – в карман пиджака. Потом спросил: – Скажите, Наталья Романовна, вы были дружны со своей дочерью?

– Почему – была? – возмутилась мама Луизы. – Я и сейчас с ней дружна!

– То есть, – продолжал гнуть свое капитан, не обращая внимания на возмущенный тон собеседницы, – никаких серьезных конфликтов между вами в последнее время не происходило?

– Не происходило никаких конфликтов! – Мама Лу не могла понять, к чему клонит представитель закона. – А при чем здесь наши отношения?

– А деньги? Не было ли у вас… ссор или споров из-за денег? – Скобцев как бы не услышал недоуменного вопроса Натальи Романовны. – Ведь Луиза – молоденькая и наверняка симпатичная девушка. Возможно, ей хотелось лучше одеваться… Больше денег тратить на развлечения… Ну и так далее…

– Нет! – отрезала мама Лу. – Я покупала своей дочке все, что нужно девочке в ее возрасте. И никакие материальные проблемы ее не тревожили… Извините, Егор…

– Петрович.

– Извините, Егор Петрович, но я не понимаю, к чему вы это все ведете? Мою дочь похитили бандиты! И вместо того чтобы разговаривать о… не относящихся к делу вещах, не лучше ли будет вам заняться своими прямыми обязанностями?

– Да, конечно… – спокойно ответил Скобцев. – Да вы не волнуйтесь так. Лучше покажите мне комнату Луизы… И подумайте вот о чем: зачем профессиональным бандитам писать какие-то дурацкие письма, оставляя таким образом лишние улики? Телефон же есть! А кто при наличии телефона вынужден все-таки писать письмо? Возможно, тот, кто боится, что его узнают по голосу…

Хотя Наталья Романовна не поняла до конца, что имел в виду капитан, говоря о непрофессионализме отправителей страшного письма, но его рассудительный тон подействовал на взволнованную женщину успокаивающе. Она провела гостя в комнату Лу. Тот, внимательно оглядевшись, заинтересовался фотографией на столе, где Лу была снята вместе с Черепашкой. Это фото было сделано около года назад. На нем Лу и Черепашка стояли, обнявшись, на фоне школы. Люся Черепахина серьезно смотрела прямо в объектив камеры, тогда как Лу беззаботно улыбалась во весь рот…

Взглянув на фотографию, Наталья Романовна почувствовала, что к ее горлу подкатывает комок. Она отвернулась, изо всех сил стараясь не разрыдаться при постороннем человеке. Егор Петрович, тактично выждав, поинтересовался:

– Темненькая – это Луиза?

– Да… – одними губами ответила Наталья Романовна.

– А рядом?

– Это Люся Черепахина… Подруга.

– Понятно… – Капитан поставил фото на прежнее место. – А это, я понимаю, компьютер вашей дочки?

– Да, я его полгода назад купила. – Судя по голосу, маме Луизы все-таки удалось справиться со своими эмоциями.

– Разрешите включить?

– Конечно.

Скобцев нажал на кнопку. Компьютер запустился с тихим гулом и сухим потрескиванием. Присев на стул перед монитором, капитан стал щелкать «мышкой». Хозяйка молча и даже как-то отстраненно наблюдала за происходящим.

– Наталья Романовна! – внезапно почти выкрикнул капитан милиции. – Скажите, вы можете назвать свою дочь аккуратной и… организованной девочкой?

– Скорее разгильдяйкой! – улыбнулась через силу мама Лу. – Уж чем-чем, а особой аккуратностью моя дочь никогда не отличалась. Вечно у нее вещи разбросаны по комнате, и вообще… Чрезмерный порядок всегда казался ей чем-то неживым, неуютным. А почему вы спросили?