Наталия Рощина - Цена желания

– Лялечка, прислушайся к маме. Пришло время познакомить нас с твоим голубоглазым брюнетом. Я хочу увидеть того, кто пришелся по сердцу моей дочери. Думаю, Захар согласится со мной. Да, и встречаться вы сможете чаще, когда он поймет, что двери нашего дома открыты для него.

– Ты заранее настроена к нему положительно? – улыбнулась Алиса, обнимая маму.

– Конечно, а как иначе? Если тебе хорошо с ним, значит, он мне должен понравиться. Я постараюсь найти с ним общий язык. Я – мировая теща. Поскорее бы вы в этом убедились, – сказала Софья Львовна. Алиса еще крепче обняла ее. Она была искренне благодарна ей за этот важный для нее разговор, но слова не шли с языка. Они все равно не смогли бы передать того, что происходило в ее душе. А Софья Львовна продолжала: – Я люблю тебя, доченька. Ты – самое дорогое, что есть у меня в этой жизни. Ты никогда не заставляла меня краснеть за твои поступки. Я ведь мама и многие вещи понимаю без слов и признаний, но главное – мы остались близки. Знай, что я всегда протяну тебе руку помощи – только попроси.

– Спасибо. – Алиса была тронута маминой откровенностью.

Еще один человек, чье мнение тоже интересовало влюбленную Алису, – Марина – вела себя более сдержанно. Она чаще молча выслушивала рассказы о том, какой чудесный и удивительный человек Вадим. Марина опускала глаза, стараясь не встречаться взглядом с подругой. Так и не найдя в себе силы сразу рассказать Алисе о своем открытии, по прошествии трех месяцев она казнила себя за это. Она понимала, что Алиса пребывает в полном неведении истинного положения вещей. Каков лицемер этот красавчик Вадим, если так умело поддерживает в Алисе уверенность в искренности их отношений. Он получает от жизни все: прекрасную жену как основное блюдо и сладкий десерт в виде Алисы на третье. Его точно все устраивает и никаких далеко идущих планов он не строит. Марина давно дала ему прозвище «Гурман», вкладывая в это слово всю свою иронию и презрение.

Единственное, что ее удивляло: как получалось, что Алиса ни разу не столкнулась с Вадимом, который иногда встречался с женой после работы, бывало, заходя за ней в кабинет. Правда, последнее время этого не происходит. Марина заметила, что Валентина Сергеевна перестала быть улыбчивой, светящейся от счастья. Может быть, она догадывается о том, что происходит?

– Скажи, Вадим знает, что ты работаешь невропатологом? – спросила однажды Марина. Это был обычный зимний вечер, когда Алиса решила скоротать время в обществе подруги.

– Нет, мы не говорили об этом. Вернее, в самом начале я сказала, что оказалась у больницы случайно. Солгала, а теперь не знаю, как исправить положение.

– Зачем было врать?

– Я побоялась, что моя профессия насторожит его, закрепостит. Глупо, конечно, но я это сделала. – Алиса развела руками. – Была бы я модельером, косметологом, парикмахером – никогда бы не стала этого скрывать, а тут словно заклинило. Я иногда становлюсь сама не своя, когда он пристально смотрит на меня. Прямо дурочкой делаюсь, честное слово.

– Странно. – Марина поджала губы, от волнения играя с тонкой прядью светлых волос. – Три месяца два человека вместе и ничего не пытаются узнать друг о друге.

– Неправда. Я, например, знаю, что он работает в компьютерной фирме, которая набирает обороты с каждым днем. Вадим не любит говорить о бизнесе, но недавно похвастал, что в марте они будут открывать магазин по продаже бытовой техники и компьютеров в том числе.

– Ты разделишь с ним этот праздник, будучи рядом в такой торжественный момент?

– Мы не обсуждали это.

– Хорошо. Что еще ты смогла узнать о нем за прошедшее время?

– То, что его родители тоже врачи, что он у них единственный сын, но отношения между ними почемуто давно испорчены.

– Да ну? – присвистнула Марина. Она оценила находчивость Вадима, которая помогала все это время избежать такого естественного знакомства с собственными родителями. – Проблемы, значит, с предками? А с друзьями?

– Нормально, как у всех. Фамилии и имена не назывались, но они есть, как у каждого человека.

– Но их ты тоже не видела?

– Нет нужды. – Алиса раздражалась, чувствуя, что Марина целенаправленно задает свои вопросы. – Что ты хочешь сказать? Ты будто знаешь больше, чем я. Задаешь вопрос и с такой издевкой! Твой тон и бегающий взгляд последнее время тревожат меня. В чем дело? Мы уже однажды имели такую ситуацию. Ты держала меня в напряжении, не стала объяснять причин своего поведения, сказав, что сделаешь это, когда придет время. Ты не отказываешься от своих слов?

– Нет.

– И что дальше?

– Пока ничего. Время не пришло, – отвечая так, Марина не знала, что она сама имеет в виду. Какие сроки, какие события могут подтолкнуть ее к разоблачению? – Одно могу сказать с полной уверенностью – я не узнаю тебя.

– Я стала другой? – Алиса подняла брови.

– Совершенно.

– Любовь способна изменить любого человека. Это происходит и со мной.

– Ты даже не подозреваешь, что на самом деле с тобой происходит, – тихо, но зловеще произнесла Марина. Она поднялась с дивана и, кутаясь в старый пуховый платок, добавила: – Сделай одну вещь для меня.

– Какую?

– Пообещай, что сделаешь.

– Что за спектакль! – Алиса не на шутку разнервничалась, но под укоризненным взглядом подруги смягчилась. – Обещаю.

– Признайся Вадиму, что работаешь в нашей больнице. Пусть он зайдет к тебе после работы. – Марина говорила, как в бреду. Словно не она, а совершенно другой человек пытался таким образом снять с себя ответственность за умолчание правды. Она подошла к окну, отвернувшись от Алисы.

– Зачем?

– Хочу его рассмотреть получше – устраивает такой ответ?

– Нет, не устраивает. Это можно сделать иначе. – Алиса потеряла терпение и взорвалась. – И к чему тебе его рассматривать? Да ты просто изводишь меня из ревности! Ты всю свою жизнь крадешься по моим следам. Ты завидуешь моим романам, моему счастью. Ты с удовольствием будешь проливать слезы, оплакивая мои неудачи, а через пришедшую радость не можешь перешагнуть! Ты не можешь пережить, что у меня наконец все складывается так, как я всегда мечтала!

Алиса кричала так громко, что Марина машинально прижала ладони к ушам. Она с детства тяжело переносила повышенный тон в свой адрес. Еще с тех пор, как мать кричала на нее, сгоняя свою досаду на дочери. Марина сразу становилась тупой, ничего не соображающей, готовой свернуться в комочек, спрятаться ото всех. Она боялась обернуться и посмотреть на Алису, не хотела видеть выражения ее лица. Почувствовав, что колени подгибаются, она оперлась о широкий подоконник. Слезы полились из глаз – от горькой обиды, от несправедливых обвинений в свой адрес.

Алиса вдруг замолчала, услышала тихие всхлипывания. Марина вытерла слезы, слыша тяжелое дыхание за спиной. В этот момент она поняла, что не станет говорить подруге о том, что та любит женатого мужчину, который попросту использует ее. Это стало очевидным после того, как выяснилось вранье Вадима по поводу родителей, его объяснение отстраненности от всего мира, позволяющее скрывать их отношения. Пусть она узнает все сама когда-нибудь, только не сейчас. Иначе Алиса снова решит, что ревность и зависть заставляют ее открыть неожиданную правду.