Анна Демидова - Любовь и страхи Марии

– Здравствуйте!

– Да, здравствуйте-здравствуйте, – басом протянул дядька и посмотрел на Витька. – Как прошло дежурство?

– Нормально. Вот журнал, – ответил Витек как ни в чем не бывало.

– А где Кривошеенко? – поинтересовался сменный диспетчер.

– На выезде. Скоро подъедут.

– Хорошо. Все свободны. – Дядька уселся за стол.

Витек с усмешкой оглядел Марию.

– До свидания. Ты идешь? – Мария вздрогнула от этого вопроса.

– Спасибо, я попозже… Мне тут еще надо кое-что доделать, – робко сказала она, удивляясь, как неуверенно это прозвучало.

Кивнув на прощание, диспетчер ушел.

– А ты чего? Ночевать тут собралась? – спросил ее сменный диспетчер.

– Ну сейчас, вот пройдет минуточек пять… И я тоже пойду…

Она сердилась на себя. Почему она оправдывается перед этим человеком, как будто ей нужно просить его о том, чтобы ее не выгнали? Но ведь почти так все и было! Этот мужчина, сам того не зная, спас ее несколько минут назад от обколовшегося маньяка. Впрочем, похоже, огромному дядьке не было до нее никакого дела. Он достал из пакета бутерброд, заварил чай, развернул газету и больше не взглянул на худенькую врачиху. Еще никогда в жизни Мария не была так благодарна почти незнакомому человеку. Она вышла из комнаты только час спустя.

Ночной город выглядел таинственно. Но почему-то он совсем не пугал Марию. Мимо проезжали машины, спешили куда-то даже в такое позднее время.

Уже скоро она подъедет к центру, где горят рекламные огни, возвращается домой молодежь. Хорошо, что Даша еще маленькая, ей пока не нужно ждать ее по ночам, беспрестанно отговаривая себя набрать телефонный номер дочери. Но и Даше когда-нибудь предстоит столкнуться с миром, который не всегда доброжелателен.

Машину Мария оставила, как обычно, на стоянке в семи минутах ходьбы от дома. В нормальной ситуации – это всего лишь пара кварталов, но Марии предстояло пройти через темную рощу. Приблизившись к ней, Мария вздрогнула. Рощица эта всегда была для нее испытанием. Слишком темно и ни души вокруг. Здесь каждый звук – стук каблуков, биение сердца, шорох пакетов, даже дыхание – кажется очень громким! Слух обостряется в такой обстановке. Марии и до всех этих случайностей бывало страшно идти к дому в кромешной тьме. Когда-то здесь горел фонарь, но несколько лет назад он сломался, и сколько они с соседями ни просили его починить, префектура откладывала это дело. Постепенно привыкли, смирились. Кто-то просто обходил рощицу ночью стороной, но со стоянки к дому вел только один путь.

Вдруг где-то впереди, в кустах, Марии почудилась черная тень. Она остановилась в нерешительности. Прислушалась. Да, ясно был слышен шорох. Мария стояла как вкопанная, боясь повернуть назад. Вдруг тень стремительно бросилась к ней. Мария вскрикнула и зажмурилась. В ту же секунду она почувствовала, как к ее руке прикоснулось что-то горячее и влажное.

– Ну-ну, детка, успокойся. Не бойся, ты же умница… Моя лапушка. Смотри-ка, дрожит вся. – В голосе не было угрозы.

Пакеты упали на землю. Мария с большим трудом заставила себя открыть глаза. В который раз за эти дни она уже мысленно попрощалась с жизнью. Рядом с ней стоял мужчина, он держал за ошейник огромную черную собаку, та облизывала его руки.

– Не бойтесь, она не кусается, – заметив испуганный взгляд Марии, сказал мужчина, – она сама вас боится. Видите, вся трясется от страха, бедняжка.

Мужчина погладил пса по голове.

Марии, однако, не показалось, что собака ее боится. Огромная лохматая псина запросто могла свалить ее с ног…

– Пойдем, моя лапушка, – сказал незнакомец собаке.

«Ну ничего себе лапушка – это же волк настоящий!» – подумала Мария. Она не могла пошевелиться: так было страшно. Долго стояла на одном месте, даже когда мужчина с собакой ушел.

Ей еще предстояло дойти до дома и подняться на третий этаж. Она вздохнула и подумала, что на таком небольшом отрезке пути ее запросто могут убить. К счастью, ни в подъезде, ни в лифте никто ее не поджидал.

Скоро она уже привыкнет к страху, как некогда привыкла к спокойной жизни. Разве это возможно? Наверное, да. В таких ситуациях адреналин выбрасывается в кровь в бешеных количествах, и вся жизнь кажется более осмысленной, во всяком случае, потерять ее было бы жаль. Очень жаль.

Даша уже спала, когда Мария заглянула в детскую. Здесь все было таким родным и понятным. Никаких мужчин с замашками сексуальных маньяков, никаких собак-волков, никаких падающих кусков крыши.

– Мама? – пробормотала Даша, не просыпаясь.

– Да, это я, доченька. Уроки сделала? У тебя все в порядке, дорогая? – ласково спросила Мария. Она уже оправилась от страха.

– Сделала. Все в порядке.

– Ты спи, родная, спи. – Мария поцеловала дочь и тихонько вышла из комнаты.

На кухне поставила чайник, достала пачку душистого зеленого чая с жасмином. Долго пила его, вспоминая спокойное ясное утро. Наконец она решила, что ей нужно позвонить сестре Нине, прямо сейчас, не откладывая на завтра. Было уже очень поздно, но Мария знала, что Нине проще все домашние дела переделать ночью, а потом спать до обеда. Она набрала номер, и Нина быстро ответила ей.

– Нинуля? Привет, сестричка. Извини, что так поздно. Не разбудила?..

– Наоборот! Как хорошо, что ты позвонила! Прямо телепатия! Я уж сама хотела тебе звонить! – взволнованно прокричала в трубку сестра.

– Да? А что случилось?

Нина порой удивляла ее. Да, между сестрами была какая-то мистическая связь, они часто одновременно набирали телефонные номера друг друга…

– Мне приснилось, что к тебе проник ночью какой-то человек… В черных перчатках… Забрался через окно… Вот это я и хотела тебе сообщить.

– Да? А зачем он забрался? – Мария нахмурила брови.

– Да откуда ж я знаю? Наверное, ограбить хотел… Или убить…

– Нинуля, а как он выглядел, не запомнила? – Марию действительно встревожил сон сестры, хотя неделю назад она бы просто рассмеялась, услышав о приснившемся покушении на убийство.

– Знаешь… Только черные перчатки помню… Такой какой-то он весь из себя представительный, но вроде как с приветом. Ну твоего однокурсника, психиатра Гринфельда чем-то напоминает… Помнишь, ты мне в Москве показывала?

– Помню, как же не помнить… Знаешь, нам надо бы с тобой встретиться. Я сама приеду к тебе в Тулу. Поговорить надо. Да нет, ничего не случилось. Просто… Я, может, скоро в командировку уеду, – неожиданно для себя солгала Мария, – так я хотела бы, чтоб ты Дашку мою поопекала. И вообще. Я хочу, чтобы вы теснее подружились, а то вы там в Туле, а мы тут в Москве, далеко… А то я, например, уеду, а Дашку ты знаешь – она все к отцу да к отцу. А отец-то, сама понимаешь… Сожрет ее с потрохами… Пусть лучше с вами дружит, с тобой, с твоим мужем, с детками… Я ее как-нибудь отправлю к вам на каникулы, не возражаешь? Денег с собой дам.