Ирма Уокер - Ее выбор

У Морин сжалось сердце, когда она почувствовала в его словах неподдельную боль. Не раздумывая, она протянула руку и взяла его ладонь в свою. Ноа обернулся к ней, в его глазах она уловила вопрос.

– Морин в лунном свете… – тихонько сказал он и провел кончиком пальца по ее щеке. – Знаешь, как часто я мечтал дотронуться до тебя?

Он притянул ее к себе, заставив встать, и поцеловал; а ее губы сразу же приоткрылись навстречу его поцелую – вопреки всем ее благим намерениям. Ее тело, так долго лишенное мужской ласки, задрожало от почти первобытного желания, когда его руки скользнули вниз, на талию, развязали узелок пояса. Платье распахнулось, и теплый, влажный бриз с океана коснулся ее обнаженной груди.

Ноа уложил ее на траву, но не сразу опустился рядом. Морин купалась в его восхищенном взгляде, с замиранием сердца прислушиваясь к растущему из глубины ее тела ответному восторгу предвкушения. Сбросив одежду, Ноа вновь прильнул поцелуем к ее губам, и от чувственной волны наслаждения, пробежавшей по ее телу, глаза Морин сами собой закрылись. Его губы скользнули вниз, к горлу, к ложбинке груди – и на мгновение к ней вернулся рассудок. Нужно остановиться сейчас, иначе потом будет слишком поздно. Но вот его губы накрыли влажным теплом ее грудь, и жаркая волна унесла прочь и здравый смысл, и все мысли, оставив лишь неземное блаженство этого мига.

Любовь Ноа пробуждала к жизни каждую клеточку ее тела; казалось, вся она создана только для его ласк, его поцелуев, его прикосновений. Только для того, чтобы взлететь с ним на гребне страсти, а потом очнуться в его объятиях, зная, что он один способен воплотить все ее тайные мечты.

Прижавшись к нему разгоряченным от ласк телом, Морин мечтала, чтобы эти минуты никогда не закончились, чтобы можно было остаться вот так с ним до конца жизни. Но реальность темным облаком вторгалась в блаженный покой.

– Скоро вернется Шелли, – со вздохом пробормотала она. – Надо привести себя в порядок.

– Не хочу уходить от тебя, – пробормотал он, зарывшись лицом ей в волосы. – Хочу заниматься с тобой любовью, хочу заснуть, сжимая тебя в объятиях, хочу проснуться рядом с тобой и позавтракать вместе с тобой, Морин. Приезжай завтра ко мне… проведи со мной весь день и всю ночь. С Шелли можно договориться – пусть она останется ночевать у подруги…

Морин, не отрываясь от его груди, покачала головой.

– Не могу… Завтра не могу. Пол устраивает прием для японских банкиров с женами. Я буду занята целый день. Сначала приготовления к приему, а вечером я выступаю в качестве хозяйки.

– Ч-черт… так когда же я тебя вновь увижу? Когда ты сможешь побыть со мной? Мы бы позагорали на пляже…

– Боюсь, не раньше следующего уик-энда. Я как раз записалась на новый курс, занятия начинаются на следующей неделе, так что теперь у меня будет занят каждый вечер. Но в выходные я буду свободна… обещаю. – Помолчав, она добавила: – Вообще-то на субботу у меня было кое-что назначено, но с этим я разберусь. Встречу со старинной подругой можно отложить – она меня поймет.

Он кивнул, и Морин быстро проговорила:

– Так странно… теперь у меня нет времени на болтовню за ленчем и прогулки по магазинам с подругами, но мне все равно как-то удается поддерживать отношения с теми, кто мне дорог.

– А мне как раз этого и не хватает в жизни, – признался Ноа. – Той дружбы, которая длится годами. Нет, среди моих коллег существуют товарищеские отношения, довольно прочные… пока длится работа над очередным проектом, но как только наша работа на участке заканчивается, мы теряем связь друг с другом – если только счастливый случай не сводит нас на очередном строительстве.

– Так почему бы тебе не осесть наконец на одном месте? Тогда и у тебя появились бы настоящие друзья, – как бы мимоходом предложила Морин. И затаила дыхание в ожидании ответа.

– Я не скоро еще решусь выбросить белый флаг, Морин. Потому-то я и не могу позволить себе сейчас серьезные отношения, потому и не хочу слишком уж нарушать твою жизнь, когда ненадолго возвращаюсь домой. Было бы нечестно появляться время от времени и заставлять тебя отказываться от чего-то важного только потому, что я приехал. Видит Бог, мне бы хотелось каждую минуту проводить с тобой, но я вовсе не жду, что ты станешь приспосабливать свою жизнь к моим недолгим визитам.

Боль от его слов была настолько острой, что Морин побоялась выдать себя каким-нибудь восклицанием или жестом. Стараясь отвлечься от тягостных мыслей, она оторвалась от него, села и набросила платье.

– Тебе бы тоже лучше одеться, – сказала она. – Я очень устала… думаю, тебе пора отправляться домой.

Ноа тоже сел и, сильно нахмурившись, устремил на нее взгляд.

– Мне казалось, ты все поняла… ты с таким вниманием отнеслась к моим словам о работе. Ты что, совсем не слушала? Я бы с радостью устроился на работу здесь, в Бэй-Сити, и остался бы с тобой, но я не могу. Пока не могу. С моей стороны было бы нечестно просить, чтобы ты ждала меня, поэтому я соглашаюсь с твоим правом жить собственной жизнью. Ты постепенно превращаешься в ту женщину, которую я всегда в тебе видел. Так разве ж я могу, как собака на сене, хоть в чем-то тебя ограничивать? Именно поэтому я и не могу просить тебя выйти за меня замуж, Морин. Только не сейчас. Как ты не понимаешь, Морин?

Морин боролась с желанием завизжать и накинуться на него с кулаками. Эту битву она выиграла, но лишь за счет натянутых до предела нервов и спазмов в желудке.

– Ты мог обойтись и без этой лекции, – заявила она, когда удостоверилась, что сможет выговорить эти слова спокойным тоном. – Я вообще не привыкла предъявлять кому-либо требования, а уж тебе – меньше всего. Более того, я думаю, что нам стоит закончить наши отношения. Ты сам сказал, что не хочешь нарушать мою жизнь, так давай и поставим на этом точку. С Шелли ты можешь встречаться когда пожелаешь, но предпочтительнее – в мое отсутствие. Потому что… в одном ты точно прав – времени на тебя у меня сейчас нет.

Она отвернулась от него и зашагала к дому. Через несколько минут, складывая посуду в раковину, Морин услышала, как входная дверь открылась и снова захлопнулась, и поняла, что Ноа принял ее вызов.

На свой новый объект в Коста-Рике Ноа уехал через десять дней.

Морин еще раз виделась с ним, но уже в присутствии Шелли. Как-то раз он приехал к ним на ужин, а на следующие выходные пригласил Шелли в Дисней-парк. Морин провожала их глазами, пока они садились в машину Ноа – такие похожие, оба длинноногие, светловолосые, синеглазые, – и не могла избавиться от чувства одиночества, хотя Ноа заранее приглашал ее поехать с ними. Это приглашение она вежливо отклонила.

И все же – почему Шелли так привязана к этому человеку, брюзгливо удивлялась про себя Морин. Он не потакал ей, не льстил, не заигрывал с ней. Даже наоборот, дразнил немилосердно, обзывая то злючкой, то жирафой. И тем не менее Шелли его буквально обожала, и его общество ей никогда не надоедало.