Ева Модиньяни - Джулия. Сияние жизни

Франко подождал, пока он дойдет до двери, и сказал:

– Насчет процентов можешь не беспокоиться, что же касается моего предложения, я дважды повторять не буду. Боюсь только, ты потом пожалеешь.

– Ты за меня не бойся! – огрызнулся Бертран, метнув в Вассалли взгляд, полный ненависти. Уж больно этот итальяшка воображал из себя, будто и впрямь у него там золотое дно.

– Жаль, – сказал Вассалли, – мне очень жаль.

– Нечего меня жалеть, тебе скоро самого себя жалеть придется.

– Мне правда жаль, – с нажимом повторил Франко. – Признаюсь тебе честно, я предпочел бы видеть компаньоном тебя, а не чужого мне человека. Это, кстати, твой соотечественник, точнее, соотечественница. Но раз так, придется мне теперь иметь дело не с твоим банком, а с Лионским.

– Угетт! – побелев, как полотно, прошептал Бертран. – Угетт Леклерк!

– Угадал, Жорж, из-за твоего отказа теперь именно она станет моим компаньоном.

Бертран никак не ожидал удара с этой стороны. Его предала коварная любовница, заключив за спиной Бертрана союз с его злейшим врагом! Причем, скорее всего, не только деловой. Этот прощелыга знает секрет, как понравиться женщине.

– Ты плебей, Франко Вассалли, – прошипел он.

– Знаю, – невозмутимо ответил Франко, – тем и силен.

Джулия летела в Милан и вспоминала свою жизнь, по которой, как путеводная звезда, ее вела любовь к Гермесу. Перебирая в памяти горькие и счастливые моменты этой любви, она пыталась отыскать причину ее внезапного крушения. В душе она не обвиняла себя за безумный порыв, бросивший ее в объятия Франко Вассалли, и считала, что ее можно понять. Гермес же даже не попытался этого сделать, он беспощадно обвинил ее в измене, как будто она не имеет права на ошибку.

«Да, я допустила ошибку, – продолжала мучить себя Джулия, уже сидя за рулем своего «Мерседеса», – жестокую ошибку, но разве наша любовь за долгие годы не выдержала множества испытаний? Разве она не способна устоять и теперь, после случившегося?»

Остановив машину перед домом, Джулия вышла и огляделась по сторонам. Над «Фонтекьярой» стоял туман, вокруг царила та особенная тишина, которая бывает перед наступлением зимы, когда уже не слышно птичьих голосов и природа словно бы погрузилась в сон.

Вдруг, разорвав плотную молочную завесу, на манеж, словно из небытия, выехали два всадника, и Джулия узнала Теодолинду и Джорджо. «Каким красавцем становится мой сын», – с гордостью подумала она, глядя на развевающиеся волосы Джорджо, на его стройную гибкую фигуру.

Заметив Джулию, всадники спешились.

– Мама, наконец-то! – обрадованно бросился к ней Джорджо. Его щеки раскраснелись от холода и езды, в глазах играли золотые искорки.

– Ты уже меня перерос! – Джулия встала рядом с сыном.

– Разве это не в порядке вещей?

Подошла Теа и тоже обняла Джулию.

– Решила нас навестить перед новым перелетом? – не без ехидства спросила она.

Джулия не ответила на колкость.

– Здесь зябко, – сказала она и запахнула жакет. – Пойдемте лучше в дом.

В гостиной было тепло, в камине уютно потрескивали дрова. Джулия села на диван, а Джорджо – около камина, чтобы следить за огнем. Теа отправилась в кухню варить кофе, и вскоре по дому разнесся чудесный горьковатый аромат.

– На днях заезжал папа, беспокоился, куда ты подевалась, – как бы между прочим сообщил Джорджо.

– Да? – равнодушно отреагировала Джулия.

– Да, мама, – с сердцем сказал Джорджо. – Даже Амбра ничего о тебе не знала, разве так можно?

– Конечно, нельзя. Близкие должны знать, где ты находишься.

– Ты что, назло мне сбегала из дома?

– Нет, Джорджо, просто так вышло.

– У тебя все в порядке?

– Гермес бросил меня, так что суди сам.

– Не верю, – сказал Джорджо и поворошил кочергой дрова.

– И я не верю, – раздался голос Теодолинды, которая вошла в эту минуту с подносом в гостиную. – Мой отец тебя обожает.

– Я во всем виновата, – честно призналась Джулия.

– Значит, у моего братика не будет отца, – с грустью заметил Джорджо, – история повторяется.

– Зато у него будут замечательные брат и сестра, – улыбнулась Джулия, поднося к губам чашку с горячим кофе.

Улыбка получилась не очень веселой, хотя Джулия и старалась скрыть свою грусть.

– Тут, по-моему, кого-то не хватает, – посмотрев на Теодолинду, заметила она.

– Марчелло вернулся в Милан, теперь мы обе с тобой брошенные. – Ее улыбка тоже не получилась веселой и больше была похожа на гримасу боли.

– Разошлись во мнениях?

– Можно сказать. Марчелло упрям, как осел, он ни за что не сделает первого шага к примирению.

– Тогда сделай его сама, – посоветовала Джулия.

– Но у меня тоже есть гордость, – со слезами на глазах воскликнула Теа.

– Из-за этой дурацкой гордости можно всю жизнь себе поломать.

– Что ты мне посоветуешь?

– Скажи, ты его любишь?

– Еще как!

– Тогда найди его и сделай первый шаг, – убежденно сказала Джулия. – Гордость в любви не советчик.

– А ты Гермеса любишь?

– Еще как!

– Тогда и ты забудь про гордость и найди его, – посоветовала Теа.

Джулия лишь вздохнула в ответ. Не могла же она рассказать ребятам обо всем, что произошло!

– Надеюсь, все со временем наладится, – сказала она после некоторого раздумья. – Дедушка Убальдо всегда говорил: «Время лечит», поэтому я верю, что у малыша будет отец. – И она невольно провела рукой по животу.

– Ой, мы заговорились, а мне пора в конюшню, – спохватилась Теа. – Лошадям нет дела до наших трудностей, они должны есть.

– Я с тобой, – вскочил Джорджо.

– Подожди, нам надо поговорить, – остановила его Джулия.

– Я из «Фонтекьяры» не уеду, – предчувствуя, о чем будет разговор, выпалил Джорджо.

– Давно закончились съемки? – дипломатично сменила тему Джулия.

– Только вчера. Тут один актер за Теодолиндой приударил, но она отшила его. Так он ни с чем и убрался отсюда. Нет, я сейчас не могу ее бросить, она совсем одна.

– Но я тоже одна, – обиделась Джулия.

– Не смеши меня, мама, – жестко ответил Джорджо. – Тебе никто не нужен, а уж я – тем более.

– Джорджо, я действительно чувствую себя сейчас очень и очень одинокой.

– Не хитри, просто ты хочешь, чтобы я вернулся домой и пошел в школу.

– Да, это правда, я хочу, чтобы ты вернулся домой и пошел в школу, – призналась Джулия.

– Нет, ни за что! – воспротивился Джорджо. – Во-первых, я отстал и уже не нагоню в середине года, а во-вторых, я боюсь встречаться с одним парнем из выпускного класса, потому что должен ему деньги.

– Вот на что ты, значит, купил тогда гашиш!

– Ты мне дашь их? – смущенно спросил Джорджо. – Всего тридцать тысяч.

– Нет, Джорджо, – покачала головой Джулия, – со своим товарищем разбирайся сам, что же касается школы, можно перейти в другую. Частную, например.