Белва Плейн - Гобелен

– Почему ты не сказал мне? Мне исполнился двадцать один больше года тому назад. – Хенк тоже пришел в ярость.

– Наверное, мне следовало, – признался Поль. – Откровенно говоря, я не подумал об этом. Мы не часто видимся в последнее время. – Он весь дрожал. – Здесь не место для подобных разговоров. Возмутительно заставлять слушать все это Ли и Билла. У меня есть офис. Ты можешь прийти ко мне в любое время, а также любой из вас.

Он понимал, что должен остановиться, но не мог:

– А вы, Донал, затеяли этот разговор, зная, как это обидит Дэна, обидит этого хорошего человека. – Он запнулся. – Но что можно ожидать от человека, который хладнокровно смотрит на муки невинных людей…

– К сожалению, в мире правит несправедливость, – ответил Донал. – Такова жизнь. Иногда хорошим приходится страдать вместе с плохими. Простите, если я причинил неприятность Дэну. Я не хотел.

Лицо Донала было все еще ярко-красным. Руки Мэг теребили ее колье, трогали вилку и бокал. Мариан с удивлением обернулась к Полю. Его сердце так сильно билось, что он с трудом дышал. Он встал, поклонился Ли и Биллу:

– Прошу прощения, но я должен прекратить этот спор. Будет лучше, если я выйду из комнаты.

– Ему этого очень хотелось, – сказал Билл Шерман.

– Мне тоже, – признался Поль. Остыв за прошедший час, он начал каяться, что позволил себе вспылить.

– Подозреваю, что это старая вражда.

– Вам рассказала Ли?

– Нет, но об этом нетрудно догадаться.

Поль улыбнулся – Шерман не поднялся бы так высоко в своей профессии, если бы не был наблюдателен.

– Мне следовало держать язык за зубами. Мне досадно, что Дэн узнал про акции от Донала. Я действительно собирался все утрясти с Хенком, чтобы об этом не узнал Дэн. – Он тяжело вздохнул. – Теперь мы навсегда поссорились.

– Нет, Дэн разумный человек. Эмоциональный, но разумный. Дайте ему несколько дней пережить потрясение и потом поговорите с ним. Он поймет. Я уверен, что он поймет, Поль.

К счастью, до конца вечера Поль не видел больше Донала. Женщины старались создать непринужденную обстановку: в открытые двери Поль видел и слышал, как играла на пианино Мэг, Хенни и близнецы пели, пока Мариан разговаривала с Эмили.

Может быть, не все так плохо, как кажется, попытался утешить себя Поль. Все хорошо, что хорошо кончается.

В обычной суете разъезда, со всеми благодарностями и добрыми пожеланиями, Поль и Мариан оказались с семейством Донала в гардеробной внизу. В то время как муж подавал ей соболиное манто, глаза Мэг умоляюще посмотрели на Поля. С несчастным видом она проговорила, ни к кому не обращаясь:

– Почему случаются подобные вещи? Мы пришли сюда чествовать Дэна… Все должно было быть так хорошо!

Никто из мужчин не проронил ни слова. Тогда она взмолилась:

– Неужели никто из вас ничего не скажет? Откликнулся Поль:

– Прости, Мэг. Просто в какой-то момент был потерян контроль.

– Вы слишком близко приняли все к сердцу, – резко заметил Донал. – Вы относитесь слишком серьезно к политике. Всегда относились.

От подобной наглости гнев Поля вспыхнул с новой силой. Но он сдержал себя.

– Не было необходимости сообщать Дэну про акции. Этого я вам не могу простить!

– Не можете простить! – И Донал с ненавистью посмотрел на Поля.

«Ты-то никогда не простишь мне, – подумал Поль. – Уйдешь в могилу с ненавистью ко мне из-за миллионов, которые тебе не достались, потому что я не согласился на твое предложение тогда, в Париже?» Но вслух Поль ничего не сказал.

Донал не мог остановиться:

– Святоша, благодетель! Мэг потянула мужа за рукав:

– Донал, пожалуйста… Тимми, Том, девочки, идите на улицу и залезайте в машину.

Донал отмахнулся от нее.

– Вы всегда считали себя лучше других, – сказал он Полю. – Это написано у вас на лице.

Ему хочется раздуть ссору, затеять драку, – заметил Поль с некоторым удивлением. Он хотел ответить резко, но Мэг прошептала:

– О, ради Бога, Поль, я хочу домой.

– Конечно, – спохватился Поль, почувствовав страх в ее словах. Он подошел к двери, но в этот момент Донал остановил его:

– Минуту. Я хочу сказать, что вы лицемер…

– Очень хорошо. А я хочу сказать, что вы фашист, это согласуется с вашим поведением.

– Моим поведением? Я сижу за обеденным столом между вашей женой и любовницей, о, простите, бывшей любовницей. И вы смеете после этого говорить о моем поведении?

В голове шумело, но Поль услышал возглас жены.

– Вы самая низкая… – начал он. Донал перебил его:

– Высшее общество! Ускользнуть в Париж с любовницей, оставив жену дома. Потом, устав от любовницы, выдать ее замуж и привести ничего не подозревающую жену пообедать к новобрачным. Высшее общество!

Мариан начала плакать. Мэг опустилась в кресло, закрыв лицо руками. Двое мужчин, стоя под хрустальной люстрой, были готовы сцепиться. Полю пришло в голову, что, будь у них оружие, они не преминули бы им воспользоваться. Его охватила ярость, и он пошел в атаку:

– Что ж, давайте говорить открыто. Я, возможно, не всегда делал то, что следует, но по крайней мере у меня на совести нет смерти человека.

– О, – вздохнула Мэг. Ярость все росла и росла.

– Я говорю о смерти Бена! Вы страшно поссорились с ним в тот день.

– Вы сошли с ума!

– О нет, не сошел! Бен сказал вам, что собирается уходить от вас. Я это знаю. Но об этом никто никогда не упоминал при следствии, не так ли?

Мэг вскочила:

– Пожалуйста, Поль. Я не могу это вынести. Посмотри на Мариан. Остановитесь!

Донал повторил:

– Совсем сошел с ума!

– Я в здравом уме и утверждаю, что вы причастны к смерти Бена!

Мэг приложила руки к вискам:

– О Боже, Поль, остановитесь! Посмотри на Мариан. Что с ней происходит. Неужели ты не видишь, что ее надо срочно отвести домой? Посмотри на нее!

Мариан, страшно побледнев, стояла в каком-то оцепенении, из широко раскрытых глаз ее текли слезы. Поль схватил ее за руку:

– С тобой все в порядке? Подожди у двери, я возьму такси и отвезу тебя домой…

Что-то вспыхнуло в глазах Мариан, и, с силой оттолкнув его, она рванулась к двери и выбежала на улицу. Поль бросился за ней.

– Подожди! Мариан! – Он опять попытался взять ее за руку, но она вырвалась:

– Убирайся, не прикасайся ко мне!

Ее голос, полный отчаяния, вызвал у Поля страх. Что она собирается делать? Броситься под мчащийся автомобиль? Он не выпускал ее из вида, пока она бежала в своих изящных туфельках, постукивая каблучками по тротуару.

Наконец у перекрестка она остановилась. Поль затаил дыхание: казалось, она решала в этот миг, что ей делать дальше. Поль в ужасе представил, как она входит в темноту ночного парка… Потом полицейские машины, машины «скорой помощи», вопросы и ответы: «Да, сэр, она была в состоянии шока, потому что я…»