Кэрол Финч - Водоворот страсти

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – едва удержался от улыбки Натан и искоса посмотрел на Элиссу, которая сейчас очень походила на статую из холодного мрамора. Судя по всему, она действительно была крайне напряжена и не на шутку встревожена. – Значит, не хочешь рассказать, в чем дело?

– Отстань, Хантер! Мне бы дожить до конца этого ужасного дня… Если ты и дальше будешь приставать ко мне с расспросами, шерифу придется отправить меня в местную психушку. Тогда ты объявишь себя моим опекуном и завладеешь деньгами безумной Элиссы Ролинз Катлер.

– Кто сказал, что мне нужны твои деньги?

Ее золотисто-каштановые волосы резко взметнулись, когда она повернулась в его сторону.

– А разве не это станет говорить мне дядя Гил во время нашей семейной встречи? Разве он не станет убеждать меня в том, что тебе нужны мои деньги?

– Скорее всего именно так он и станет говорить, – пробормотал Хантер, сворачивая с магистрали на узкую улицу, ведшую к дому Гила. – Зато потом я буду опровергать все, что он тебе сегодня напоет, и докажу, что у твоего отца были совершенно иные планы относительно ранчо, вовсе не такие, о которых станет рассказывать тебе дядя Гил… И тогда, не зная, кому верить, ты помчишься назад, в Оклахома-Сити, чтобы попытаться найти правильное решение за бутылкой джина.

– Шотландского виски.

– Ладно, за бутылкой виски, – с готовностью согласился Натан и продолжал: – Потом ты проснешься в таком же разбитом состоянии, в каком ты была сегодня утром, но меня уже не будет рядом и тебе некому будет откусывать голову.

– Это еще почему? – не удержалась от улыбки Элисса, чувствуя, как напряжение последних часов непостижимым образом ослабевает. Хантер, несомненно, владел даром незаметно успокаивать взволнованных людей.

Подъезжая к кирпичному дому Гила, Натан повернулся к Элиссе:

– Меня не будет рядом с тобой утром, потому что в противном случае мне пришлось бы пробыть у тебя всю ночь, утешая тебя и… заботливо укрывая одеялом. А этим мне не удалось бы ограничиться. Мне бы захотелось провести всю ночь в твоей постели. И тогда ты бы решила, что таким образом я пытаюсь добиться от тебя денег…

К своему немалому удивлению, Элисса расхохоталась. Ей стало действительно смешно! И неприятное напряжение рассеялось, не оставив и следа.

– Бог ты мой! Значит, ты считаешь меня способной на такие заумные размышления даже в состоянии тяжелого похмелья? Я уже не говорю о твоих неотразимых мужских чарах…

Услышав долгожданный смех Элиссы, Натан тоже улыбнулся.

– Если верить словам Эли, ты самая умная женщина на свете.

– И как ты думаешь, я отвергла бы твои ухаживания? – спросила Элисса, и в ее темных глазах блеснул озорной огонек.

– Конечно, отвергла бы! – незамедлительно ответил он с твердой убежденностью в голосе.

Элисса удивленно приподняла бровь:

– И почему же?

– Во-первых, ты недавно дала себе клятву держаться подальше от всех мужчин, а во-вторых, у нас с тобой есть общие дела и ты еще не решила, каким способом лучше манипулировать мной в своих интересах.

– Один – ноль в твою пользу, Хантер. Должно быть, я не так умна, как ты хочешь заставить меня думать. Или ты хочешь, чтобы я сама себя перехитрила. – Элисса незаметно улыбнулась. – А может быть, просто не хочешь осложнять ситуацию тем, что придется взять на себя половину ответственности за последствия почти проведенной в моей постели ночи. Если бы я по той или иной причине не сумела сказать тебе «нет», то, оказавшись на спине, стала бы искать возможность вновь очутиться сверху… Хантер! Ты меня слышишь?

Натан вздрогнул от неожиданности. Он был настолько увлечен воображаемой волнующей сценой в постели с Элиссой, лежащей на спине и стонущей под его ласками, что не сразу вернулся к реальности. Его рука, лежавшая на спинке сиденья, инстинктивно потянулась к ее щеке и… застыла в дюйме от нежной гладкой кожи. Элисса следила за ним с настороженностью дикого зверя, боящегося прикосновения человеческой руки. Хантер подождал, чтобы она привыкла к мысли о столь невинной ласке с его стороны, и нежно погладил кончиками пальцев округлую щеку девушки. Потом медленно убрал руку.

Всего лишь одно бесконечно нежное прикосновение, едва ощутимый физический контакт, не несущий в себе ни угрозы, ни просьбы… И все же от этого легкого прикосновения Элисса затрепетала всем телом. Ее снова захлестнуло странное чувство, от которого волоски на затылке встали дыбом, словно шерсть на загривке зверя. Она не могла отвести взгляд от его голубых глаз, которые, казалось, излучали свет и тепло. Неожиданно для себя самой Элисса протянула руку к его лицу и мягко коснулась пальцами твердо очерченного подбородка… Ее тянуло к этому сильному человеку, но она никак не могла понять почему. Она не верила его словам и все же испытывала к нему несомненное притяжение.

Она вспомнила слова своей прабабушки, говорившей, что вовсе не обязательно всегда находить объяснение своим инстинктам и ощущениям. Просто они передаются человеку по наследству от его далеких предков, которые были гораздо теснее связаны со своим внутренним миром и с окружавшей их природой.

Услышав звук открывшейся входной двери в доме дяди Гила, Элисса тут же пришла в себя и смущенно отдернула руку, словно испугавшись сама себя.

– Пожалуй, мне пора в дом. Дядя Гил, наверное, уже сгорает от нетерпения…

– Позови меня, если я тебе понадоблюсь, Катлер, – низким рокочущим баритоном проговорил Хантер.

Элисса направилась к дому, на ходу размышляя о непонятных чувствах, которые пробудило в ней всего лишь одно нежное прикосновение руки Хантера. Пожалуй, следует быть с этим опасным человеком поосторожнее, иначе…

Теперь ей предстояло встретиться с дядей Гилом и его детьми. Интересно, какую тактику они выбрали, чтобы повлиять на ее поведение? Все-таки Хантеру удалось настроить ее на подозрительный лад по отношению к родственникам!

Элиссу усадили в большое кресло за обеденным столом в гостиной дяди Гила. Перед ней тут же появилась чашка горячего кофе. Дядя Гил занял место во главе стола, как и полагалось патриарху семьи Ролинзов, однако Элисса намеренно проигнорировала этот символический жест, предназначенный произвести на нее должное впечатление с самого начала.

Усевшийся рядом с ней кузен Верджил был сама любезность и очарование. Решив, что ей тоже нужно притворяться, Элисса улыбнулась ему.

Верджил как две капли воды походил на своего шестидесятидвухлетнего рыжеволосого конопатого отца, если не считать того, что был моложе. Оба были ростом в шесть футов, у обоих были непропорционально длинные, словно у аиста, ноги и слишком короткое туловище. Зато широкие плечи свидетельствовали о постоянном физическом труде. Единственная разница между отцом и сыном заключалась в том, что у Гила вырос заметный живот, в то время как сын еще сохранял почти юношескую фигуру. Никогда не придававшая слишком большого значения внешности Элисса недолюбливала своего кузена за дурной характер и сомнительные человеческие качества.