Николас Эванс - Заклинатель

В четверг на Страстной неделе, утром, Том уложил вещи в пикап: надо было везти жену и сына в аэропорт. Горы окутывал туман, моросил мелкий дождь. Том держал на руках завернутого в одеяло сына, которого едва знал, понимая, что никогда уже не суждено ему узнать его хорошо. Фрэнк и родители вышли проводить их и неловко мялись у ранчо. Рейчел каждого обняла и поцеловала, последней – его мать. Обе женщины плакали.

– Простите меня, – пробормотала Рейчел. Эллен обняла ее и погладила по голове.

– Ну что ты, дорогая. Это ты меня прости. Всех нас прости.

Свою первую клинику для лошадей Том Букер открыл уже следующей весной в Элко, штате Невада. По общему мнению, она имела большой успех.

Энни связалась с Лиз Хэммонд уже на следующее утро после ее звонка.

– Я слышала, ты нашла мне шептаря, – сказала Энни.

– Кого?

Энни рассмеялась.

– Неважно. Просто я вчера кое-что вычитала. Так называют тех, кто исцеляет лошадей.

– Шептари. Гм… Название мне нравится. Но тот, о котором мне говорили, больше похож на ковбоя. Живет в Монтане.

Она рассказала Энни все, что знала. Это было что-то вроде «испорченного телефона»: ее подруга знала кого-то, кто вспомнил, что кто-то говорил об одном знакомом, у которого был беспокойный конь, и тот возил его к этому парню в клинику в Неваде… Лиз проследила всю цепочку и добралась до ее конца.

– О, Лиз, это влетело тебе в копеечку. Разумеется, я оплачу все твои звонки.

– Да брось ты! Оказывается, на Западе таким целительством занимаются несколько человек, но все говорят, что этот лучше всех. Я достала для тебя номер его телефона.

Энни записала номер и поблагодарила Лиз.

– Рада помочь. Но если окажется, что он – вылитый Клинт Иствуд, тогда он – мой, учти.

Энни еще раз поблагодарила Лиз и положила трубку. Посмотрев на номер, записанный на желтой линованной бумаге, она вдруг почувствовала смутную тревогу, какое-то предчувствие, но тут же, внутренне собравшись, обругала себя дурой и набрала номер.

После первого дня работы клиники Рона всегда устраивала барбекю. Это помогало собрать дополнительные деньги, да и еда была такой вкусной, что Том оставался, не протестуя, хотя больше всего на свете ему хотелось скинуть пыльную, пропотевшую рубашку и принять горячую ванну.

Ужинали за длинными столами на террасе большого дома Роны, сложенного из белого кирпича. Том сидел рядом с хозяйкой того вороного жеребчика, понимая, что соседство это вовсе не случайно: та обхаживала его весь вечер. Дама сняла свою роскошную шляпу и распустила волосы. На вид ей было слегка за тридцать, весьма привлекательная женщина. Она знала, что хороша собой, и, не сводя с него глаз, засыпала вопросами, а когда он отвечал, слушала с таким вниманием, словно он был для нее самым интересным человеком на свете. Дама уже поведала ему, что ее зовут Дейл, что она торгует недвижимостью и живет в доме на берегу океана, неподалеку от Санта-Барбары. Да – и еще, что разведена.

– Никак не могу забыть то ощущение новизны, которое испытала, сев на своего коня после проведенной вами работы, – призналась она. – Как будто он что-то в себе преодолел.

Том кивнул и слегка пожал плечами.

– Да, именно это и случилось. Ему надо знать, что он все делает правильно, вы должны больше доверять ему.

За соседним столом раздался дружный взрыв хохота; хозяин ослика рассказывал какую-то сплетню про двух голливудских звезд, которых Том не знал, – их застали в машине, где они кое-чем занимались, он просто не знает, как это описать.

– Как вы научились всему этому, Том? – услышал он голос Дейл и снова к ней повернулся.

– Чему?

– Ну, вы знаете. Я говорю о лошадях. Вас кто-нибудь учил? Какой-нибудь гуру или кто-то еще?

Том устремил на нее серьезный взгляд, словно собирался изречь некое откровение.

– Понимаете, Дейл, здесь все взаимосвязано.

Она нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

– Что вы хотите сказать?

– Если хозяин – псих, то это передается коню.

Она слишком поспешно рассмеялась и положила свою руку на его. Черт, подумал он, шутка оказалась не очень удачной.

– И все же, – настаивала она, – откройте свой секрет.

– Некоторым вещам нельзя научиться. Все, что можно сделать, это создать ситуацию, при которой тот, кто хочет, может чему-то научиться. Лучшие учителя, которых я встречал, были сами лошади. Вы можете услышать много суждений, но, если хотите знать истину, идите прямо к лошади.

Женщина посмотрела на него долгим взглядом, в котором отразилось почти мистическое восхищение глубиной его познаний и нечто значительно более плотское. Том понял, что пора уносить ноги.

Он поднялся из-за стола и, неловко извинившись, сослался на необходимость загонять Римрока. Когда он желал Дейл спокойной ночи, вид у нее был обиженный: она, видимо, жалела, что зря потратила на него столько времени и сил.

Возвращаясь в мотель, Том вдруг подумал, что, наверное, не случайно Калифорния – родина многих культов, соединивших секс и религию. Люди здесь бесхарактерные, их легко окрутить. Возможно, обоснуйся здесь та орегонская секта, у главы которой было девяносто «Роллс-Ройсов», а члены ее расхаживали в оранжевых брюках, они и сейчас бы преуспевали.

За все эти годы Том встречал в своих клиниках дюжины, сотни женщин, подобных Дейл. Все они чего-то искали. У многих эти поиски странным образом сочетались с чувством страха. Они покупали себе горячих, безумно дорогих коней и боялись их. А потом искали кого-нибудь, кто помог бы им победить этот страх перед животным, а возможно, и страх вообще. С тем же успехом они могли заняться альпинизмом, или дельтапланеризмом, или сражаться с акулами-убийцами. Но они предпочли верховую езду.

В клиники они приезжали, желая, чтобы их просветили и утешили. Насколько успешными были его попытки просвещать их, Том не знал, но утешить он пытался многих, и сам получал от этих дам утешение. Когда десять лет назад красивая женщина смотрела на него так, как сегодня Дейл, он не сопротивлялся, а ехал с ней в мотель, и не успевала за ними захлопнуться дверь, как они были уже без одежды.

Теперь он старался избегать таких связей. Игра не стоила свеч, вечно возникали какие-нибудь сложности, ведь каждый ждал от таких встреч своего, и желания часто не совпадали. Он не сразу это понял и не сразу понял, чего сам ждет от таких встреч, тем более ему неведомо было, чего ждут от него все эти женщины.

После отъезда Рейчел он какое-то время винил себя в том, что случилось, понимая, что дело тут вовсе не в климате. Жена нуждалась в чем-то, чего он не мог ей дать. Когда он говорил ей, что любит, он не лгал. И поэтому, когда они с Хэлом уехали, в душе Тома осталась пустота, которую невозможно было заполнить одной лишь работой.