Мэрилин Форстот - В лучах солнца

– Я решила довериться тебе. О тебе очень хорошо отзываются, и было бы глупо искать кого-нибудь другого, зная, что ты один из лучших.

Мэтт вздохнул с облегчением:

– Отлично, Виктория, – он взял ее за руку, – я уверен, что ты будешь довольна.

– Тори, – поправила она его машинально.

Она не убирала руку, отдаваясь во власть его тепла. Его слова развеяли ее опасения. Она надеялась, что делает правильный выбор. Мэтт действительно даст ей хороший совет. В голове у нее промелькнула мысль, что они скоро опять увидятся, для того, чтобы обсудить дела. А потом опять.

На сердце у нее потеплело.

Мэтт нежно гладил ее ладонь, тепло из ее груди распространилось по всему телу. Она потянулась. К ее удивлению, она чувствовала себя очень свободно. Застеснявшись своих мыслей, она медленно опустила ноги и встала. Мэтт тут же вскочил. Зевнув, Тори проговорила:

– Мы все обсудили, уже поздно. Я действительно очень устала. – Пока он обувался, она добавила: – Спасибо за пиццу.

– Не за что. – Мэтт направился к двери. – Виктория…

– Тори.

– Мы скоро увидимся. Я имею в виду, увидимся по поводу твоих вложений. Может быть, пообедаем как-нибудь?

Он снова взял ее за руку. Догадывается ли он, как это действует на нее? Конечно, догадывается. Поэтому он делает это так часто. Мэтт сжал ее руку и смотрел, как пульсирует ее вена. Чувствовал ли он, как участился ее пульс?

– Пообедать, да… может быть… как– нибудь. Позвони мне…

Он смотрел на ее губы, а она почти чувствовала вкус его поцелуя. Одна мысль о прикосновении его губ приводила Викторию в трепет. Что же будет, когда он действительно поцелует ее? Когда Мэтт наклонился к ней, она машинально облизала губы, ожидая чего-то необыкновенного. Когда же наконец он коснулся ее, жар его губ опалил ее.

Поцелуй был мягким и нежным, страстным и сильным. Она закрыла глаза и наклонила к нему голову. Затем он медленно отпустил ее, и Тори почувствовала себя опустошенной.

– Спокойной ночи, – прошептала она. Но она говорила в пустоту. Мэтт уже ушел.

Когда на следующее утро Тори вошла в офис, Дэйн уже ждал ее. Он подскочил к ней и ошеломил быстрым поцелуем:

– Привет, красавица!

Первый раз за все время он пришел раньше ее.

– Что ты здесь делаешь так рано? – Тори ждала, что ее пульс, как обычно, участится, и у нее перехватит дыхание, но ничего этого не произошло. Все, что она почувствовала, это резкий запах его одеколона.

– Ты что, забыла про наш завтрак? – Дэйн был разочарован.

– Завтрак? – Она смутно вспомнила, что вчера он говорил что-то об этом. Но Мэтт сидел рядом, так близко, стараясь не пропустить ни слова, поэтому она не особенно вслушивалась в то, что говорил Дэйн.

– Только не говори, что ты не помнишь, о чем мы вчера договорились. – Губы его скривились, затем он снова улыбнулся. – Ты что-нибудь ела?

– Выпила немного кофе. – Тори направилась к своему столу, но Дэйн загородил ей дорогу.

– Отлично. Тогда мы обязательно должны пойти позавтракать. – Он взял ее за руку и повел к выходу. Но Тори, неожиданно для себя, решительно вырвала руку.

– Извини, Дэйн. Я не могу. – Она положила на стол папку.

– Нет, можешь. – Глаза его на секунду осветились злобой, которая сразу же сменилась обидой. – У тебя ведь нет сейчас встречи?

– Нет. – Господи, да почему же она отказывает ему? Она же мечтала о нем – да, страстно мечтала – все эти три года. А сейчас, когда мечта ее осуществилась, она отказывалась от приятного завтрака с Дэйном ради работы.

– Обещаю, что мы вернемся до десяти, – уговаривал ее Дэйн.

Весь смысл происшедшей в ней перемены заключался именно в том, чтобы перестать быть такой занудой, такой серьезной. Сейчас, имея счет в банке, она могла расслабиться и делать то, что ей хочется.

– Хорошо, но не позже десяти.

– Отлично! – Он подхватил ее под руку и поспешил к выходу, пока она не передумала.

Когда они подошли к его машине, Дэйн сел за руль и открыл ей изнутри дверь. Машинально Тори подумала, что Мэтт сам помог бы ей сесть. Всегда, когда она сравнивала этих двух мужчин, сравнение было не в пользу Дэйна. Пора бы ей перестать делать это.

Они выехали на шоссе, и Тори показалось, что навстречу им попался белый «кадиллак» Мэтта. Зная его доброжелательность и трудолюбие, Тори предположила, что он уже приготовил все ее бумаги и ехал к ним в офис, чтобы подписать их. Если бы Дэйн не торопил ее так, они бы вышли позже и встретили Мэтта. А теперь ему придется ждать ее.

А она так хотела его скорее увидеть. Увидеть, смог ли он сегодня справиться со своими непослушными волосами. Увидеть ямочку на его щеке. И хотя рядом с ней сидел мужчина, с которым она бы смогла осуществить свои мечты о веселом времяпрепровождении, сердце ее рвалось к другому. Практичный, благоразумный Мэтт не подходил ей. Для него веселиться означало провести вечер с бухгалтерской книгой в руках. Тори же хотела совсем другого.

Мэтт заехал на стоянку агентства в тот момент, когда Дэйн выезжал на шоссе. Он был уверен, что рядом с Беккером сидела Виктория. Что с ней случилось? Неужели она ничего не понимает?

Он уже собирался догнать их, но, подумав, остановился. Вчера он с трудом добился ее прощения. Если он будет показываться везде, где она появляется с Беккером, этим он ничего не добьется, но может потерять ее. Придется надеяться на то, что ей хватит ума не ложиться в постель с мужчиной, который совершенно ей не подходит.

Мэтт представил, как целуются Тори с Дэйном, и его передернуло. Если она и будет с кем-нибудь целоваться, заниматься любовью, то только с ним, с Мэттом.

Мэтт чувствовал, что между ними есть какое-то притяжение, знал, что она испытывает то же самое, что и он. Как у нее вчера стучало сердце, когда он ее целовал! А ее руки, они просто трепетали в его ладонях! От одного этого воспоминания Мэтт почувствовал возбуждение.

Надо дать ей время. Надо дать ей свободу. Пусть все будет, как она хочет. Тори была очень чувствительной женщиной, но внезапное богатство и ухаживания этого красавчика помутили ее разум. Через некоторое время эйфория пройдет, и Виктория вновь опустится на землю. Когда это произойдет, она поймет, что означает чувство, возникшее между ними. Мэтт был в этом уверен. Если же нет, то на свете есть другие женщины.

Но таких, как она, нет. Ни у кого нет таких выразительных ясных карих глаз, которые могли светиться от страсти и сверкать от злости. Ни у кого нет такого тела, которое бы так нежно прижималось к нему. А ее волосы… ей не нужно было становиться блондинкой, чтобы понравиться мужчинам, ее собственный цвет очень ей шел.

Сзади него загудели, его автомобиль закрывал проезд на стоянку. Виктории здесь не было, так что незачем было заходить в офис. Мэтт развернулся, выехал со стоянки и поехал в сторону, противоположную той, куда направились Дэйн и Тори.