Рут Уокер - Клуб разбитых сердец

– Понятия не имею. А у вас когда с ним встреча?

– Вообще-то в двенадцать, но я управилась с покупками быстрее, чем рассчитывала. – Она дружески улыбнулась Ариэль:

– Меня зовут Дженис Мурхаус.

– Ариэль Фер, то есть я хочу сказать Ариэль ди Русси.

Ей понравился голос новой знакомой: сильный, густой. На вид Дженис Мурхаус лет на пятнадцать больше, чем ей – Ариэль всего двадцать один, – а впрочем, почему она так решила, ведь у ее соседки ни единого седого волоса, а вокруг полных губ всего несколько морщинок Что же до косметики, то, похоже, она ею не злоупотребляет. Да и вряд ли у нее в этом есть нужда. От Дженис так и веяло здоровьем и энергией, и в атмосфере этой жизненной силы Ариэль почувствовала себя едва ли не призраком.

Она раздумывала, что бы такое сказать, когда дверь снова открылась и в приемной появилась очередная посетительница.

Секретарша подняла взгляд. Лицо у нее так и вытянулось от удивления. Новенькая была совсем юной, настолько юной, что веки у нее были чуть припухлые, как у ребенка. Стройная, тоненькая, но при этом под оранжевым свитером, плотно облегавшим фигуру, полная, хорошо развитая грудь выпячивалась вперед даже несколько агрессивно. Но главное – волосы, именно они заставили Ариэль, позабыв о приличиях, буквально впериться в незнакомку взглядом. Волосы были рыжие, не имбирного цвета, не морковного или каштанового, нет – огненно-рыжие, и светились они, словно нимб.

– Вот это да, – негромко проговорила Дженис Мурхаус. – Прямо-таки зулуска из Ирландии.

Честно говоря, Ариэль не знала, что такое зулуска, но согласно кивнула.

– Вроде бы цвет свой, – рискнула заметить она.

– Это уж точно, – откликнулась блондинка, которую секретарша назвала миссис Деверю. – Кому придет в голову краситься в такой цвет?

Дженис Мурхуас отложила номер «Города и деревни» на стоявший рядом мраморный столик. На ее лице появилось какое-то странное выражение, словно молния в нее ударила.

Или неожиданная мысль промелькнула, подумала Ариэль с необычной для себя проницательностью.

– Что скажете? – выдохнула Дженис Мурхуас.

– Простите? – вежливо откликнулась Ариэль.

– Мне тут одна мысль в голову пришла…

– Вам назначено, мисс?

– Пока еще миссис. Ну да, конечно, иначе что бы я здесь делала? Я звонила в прошлый понедельник, и вы обещали записать меня на прием.

– Ах, да. Морнинг Глори Брауни, не так ли?

– Именно так. – Новенькая неожиданно улыбнулась. – И зовите меня, пожалуйста, просто Глори.

Ариэль смотрела на нее как зачарованная. Удивительно, насколько улыбка может менять внешность человека. В вызывающем наряде, со всей этой косметикой она выглядела… дешевкой. Но стоило ей улыбнуться… И зачем ей столько грима с такой-то внешностью? Может, чтобы скрыть синяк под глазом. Он, правда, побледнел, но все-таки еще заметен.

Похоже, улыбка обезоружила даже секретаршу. Она пустилась в объяснения, которыми других не удостоила.

– Что-то я начинаю беспокоиться, – заметила она. – Мистер Уотерфорд всегда звонит, даже если на несколько минут задерживается. Разумеется, вы можете подождать, только все эти дамы впереди вас.

– Подожду, – сказала Глори. – До шести мне все равно делать нечего. К тому же я едва держусь на ногах.

Ариэль машинально посмотрела на ее ноги. Сама она предпочитала босоножки, сшитые на заказ, чтобы они точно подходили к ее узкой стопе. Глори же Брауни была обута в туфли на каблуках-гвоздиках по крайней мере в четыре дюйма высоты, а колготки, которые ничуть не скрывала ее короткая кожаная юбка, были черные и тонкие, как паутина. И когда это такие снова вошли в моду? – подумала Ариэль.

– Каждому свое, – пробормотала блондинка, уловив взгляд Ариэль, и добавила:

– Похоже, мы все в одной лодке.

Что она имеет в виду? Что всем приходится ждать или что все разводятся – Ариэль не вполне поняла, но на всякий случай кивнула Дженис Мурхаус, смотревшая куда-то в пространство, встрепенулась:

– О чем это вы, миссис Деверю?

– Меня зовут Шанель. А разве не ясно? Ведь Арнольд занимается исключительно бракоразводными делами. Стало быть, все мы, естественно, разводимся.

– Ну да, конечно, – согласилась Дженис.

Наверное, это одна из тех дам-интеллектуалок, промелькнуло в голове Ариэль. Встретившись с Дженис взглядом, она удивилась теплоте и живости, светившимся в ее глазах. Выглядела она словно… словно вполне довольна жизнью, что странно, если иметь в виду, где они и зачем здесь находятся.

– Так. Даю Уотерфорду еще пару минут, а потом ухожу, – проговорила Шанель Деверю. – Ненавижу ждать.

Ариэль в очередной раз кивнула, хотя ее-то ожидание ничуть не раздражало. Под пристальным взглядом миссис Деверю она так и залилась краской.

– Что-то ваше лицо мне знакомо, может, встречались где?

Ариэль съежилась в кресле.

– Да вряд ли, иначе я бы наверняка запомнила, – тихо проговорила она и вздохнула с облегчением, когда рыжая, закончив переговоры с секретаршей, пересекла комнату и плюхнулась на стул рядом с Шанель.

– Не возражаете, если я присяду здесь? – спросила она.

– Добро пожаловать в клуб, – ответила блондинка, и Ариэль показалось, что в улыбке ее мелькнуло что-то злобное.

Чтобы чувствовать себя хорошо, Шанель Деверю требовалось всегда одеваться элегантно, где бы она ни была. Ради этого она тратила уйму времени на изучение моды и преуспела на этом поприще настолько, что с первого взгляда угадывала руку сколь-нибудь известного модельера. Любила она также заниматься покупками. Бывало, целый день потратит только на то, чтобы перейти из «Найман-Маркуса» к «Иву Манену», а оттуда в модную лавку неподалеку от «Мишн Долорес», которую обнаружила совершенно случайно, и все затем лишь, чтобы найти какую-нибудь мелочь – пояс, колготки, иногда просто пуговицу, – идущую к основному костюму.

А случалось, и вообще ничего не покупала, просто наслаждалась самим процессом хождения по магазинам. Она и с Жаком Деверю разводилась потому, в частности, что тот урезал ее расходы на одежду, заявив, что она его по миру пустит своими капризами. Утверждение дикое. На самом деле покупки она совершала в высшей степени осмотрительно, покупала Порой так дешево, что друзья от зависти с ума бы сошли, если бы, конечно, с нее сталось рассказывать им, что она не гнушается и магазинами, где вещи продаются со скидкой, и даже оптовыми складами.

Вот Шанель движется вдоль прилавков, вытаскивает из кучи, словно наугад, блузку, либо платье, либо юбку, и нате вам премилая вещица, есть на ней марка шикарного магазина или нет. Условие только одно: все должно быть высшего качества, и все должно быть практично.

– Вот этого, – говорила она своей дочери Ферн, – Жак как раз и не может понять. Нет у меня никаких капризов.