Джилли Купер - Октавия

— Октавия неоценимый помощник в переговорах с заказчиками, — заявил Ксандр.

— Охотно верю, — сказал Гарэт таким тоном, что я почувствовала, как краснею от унижения.

— Но, к вашему несчастью, Жан-Батист оказался моим старым товарищем по Оксфорду. Достаточно было одного телефонного звонка, чтобы убедиться в том, что он встречался с тобой один-единственный раз во время ланча на Нил-Стрит, где расплатился сам, а Октавию вообще ни разу в глаза не видел.

— Он, наверное, забыл, — сказал Ксандр.

— Не говори глупостей, — ответил Гарэт. — Я не собираюсь оправдывать твою сестру, но она не из тех, кого старый козел Жан-Батист мог бы забыть.

Я закусила губу. Аннабел Смит наслаждалась происходящим.

— И так далее, — сказал Гарэт. — Одному Богу известно, на какую сумму ты надул акционеров: старушек, рискующих своими последними сбережениями, супружеских пар с детьми, еле сводящих концы с концами, и все это время вы брани от компании, сколько могли, относясь к ней, как к дойной корове.

Ксандр начал играть на воображаемой скрипке.

Гарэт вышел из себя.

— Можешь ты, черт возьми, отнестись серьезно хоть к чему-нибудь? Ты никогда не задумывался, в какое незавидное положение ты ставишь Рики? Он не может вышвырнуть тебя, потому что ты его зять, а пользы от тебя, как от использованного пакетика чая.

Подойдя к окну, он покосился вниз, на снующие машины. Его широкие плечи ссутулились. На фоне голубого неба вырисовывался сломанный нос. На воротник ниспадали густые кудрявые, черные с сединой, как у барсука, волосы. Я почувствовала непреодолимую страсть.

Мы все замерли в ожидании.

Когда он повернулся, выражение его лица стало еще строже.

— Не помню, чтобы я встречал когда-нибудь более ненасытную пару, — произнес он быстро со странной резкостью. — Я думаю, что Массингэм потакал вам. Из чего делаю вывод, что он был неравнодушен к Октавии.

— Не смей говорить ни единого слова против Хью, — резко сказала я. — Он стоит миллиона таких, как ты.

Ксандр тяжело опустился в кресло. К своему ужасу, я вдруг увидела, что по его лицу потекли слезы. Я обняла его за плечи.

— Все в порядке, дорогой, — сказала я.

В Гарэте снова произошла перемена, при этом его лицо поразительно изменилось. Очень нежно он произнес:

— Вы любили его. Я знаю. Простите меня.

Откинув назад волосы, Ксандр заморгал.

— Он был моим другом, преданным и верным, — медленно сказал он. — Рики считал его некомпетентным. А Рики — человек уважаемый. Вы все люди уважаемые. О, Боже, мне надо было позавтракать, — задыхаясь, добавил он, ища платок.

— Ты можешь оставить его в покое? — закричала я, повернувшись к Гарэту. — Ты что, не видишь, что он не в том состоянии, чтобы его распекать?

— Очень жаль, — сказал Ксандр, — но обычно, когда меня называют Александром, ничего хорошего ждать не приходится.

Гарэт открыл окно и выбросил горящую сигарету, подвергая серьезной опасности прохожих по улице. Захлопнув окно, он заговорил деловым тоном, обратившись к Ксандру.

— Мне видятся две альтернативы. Можно отправить тебя в тюрьму за твои деяния или наоборот, ввести тебя в правление, что улучшит твои финансовые возможности и позволит тебе начать выплачивать долги компании. К тому же мы сможем лучше контролировать твою деятельность. Тебе невероятно повезло, что у тебя богатая и верная жена.

— Зять тоже на подъеме, — вздохнул Ксандр. — Я не думаю, что могу принять это предложение.

— Не болтай вздор! — грубо сказал Гарэт. — Завтра в девять утра я жду тебя в офисе, чтобы мы могли пересмотреть экспортные планы. А сейчас я бы посоветовал тебе взять такси, поехать домой и отоспаться. Отправляйся!

— Ехать прямо до Суссекса?

— У тебя полно приятелей, готовых субсидировать тебя до заката твоих дней.

Ксандр нетвердыми шагами направился к двери, стукнувшись по пути о стол, стену и два кресла. В дверях он остановился, с тревогой посмотрел на меня, явно намереваясь что-то сказать в мою защиту, но Гарэт помешал ему, сказав: «Давай, иди!»

После его ухода воцарилась мучительная пауза.

В моем желудке снова раздалось урчание, способное вызвать землетрясение. Я чувствовала, как внутри крутится мой утренний кофе. Я облизнула губы.

— Теперь, — неумолимо произнес Гарэт, — как быть с тобой?

И он посмотрел на меня так, что я сразу почувствовала себя маленькой, жалкой и сконфуженной.

— Мне тоже можно идти? — спросила я, поднимаясь.

— Сядь!

Я села.

— Аннабел, можешь дать мне те, другие данные? — спросил он.

Аннабел Смит протянула ему розовую папку, одновременно вставляя в магнитофон чистую кассету. Господи, как же она упивалась всем происходящим!

— Вам бы сходить на петушиный бой, — сказала я. — Это еще более захватывающее зрелище!

— В данный момент, — заявил Гарэт, заглядывая в цифры, ты живешь в квартире, за которую платит компания. Кроме того, я понял, что, когда ты въехала в нее три года назад, компания выделила по меньшей мере три тысячи долларов на ее благоустройство. С тех пор «Сифорд-Брепнан» не только оплачивает твои телефонные счета и выплачивает твои налоги, но и платит за газ и электричество. А недавно Массингэм выделил тебе за счет компании тот «порше», который теперь стоит в гараже и ремонт которого будет стоить целое состояние. Кроме того, требует объяснений еще нерасшифрованная ссуда в сумме 3500 фунтов.

Повисла еще одна ужасная пауза. Слышно было только шипение магнитофона.

— Это не просто моя квартира, — запротестовала я. — Ею часто пользуются директора и клиенты.

— Ну а ты, как я понимаю, обеспечиваешь обслуживание.

— Ни черта подобного, — в ярости выпалила я, — за кого ты меня принимаешь, за проститутку?

Я дрожала от злости. Я вся взмокла. Аннабел Смит посмотрела в окно и приняла другую позу, демонстрируя свои красивые ноги.

— Она что, обязательно должна находиться здесь? — продолжала я. — Я полагала, что присутствие женщины-полицейского лишь практикуется при общении с арестованной. И нельзя ли выключить этот проклятый магнитофон?

Я представила, как они проигрывают кассету друг другу, лежа в постели, попивая «Чарльз Хейдсик» и хохоча до упаду. Гарэт потянулся и выключил его. А потом сказал: «Аннабел, детка, пойди принеси нам кофе и проверь, удалось ли Ксандру благополучно сесть в такси».

Она улыбнулась и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я с отвращением констатировала, что на ее черном костюме не было ни единой морщины.

С минуту побарабанив пальцами по столу, Гарэт произнес:

— Последние три года твое роскошное существование целиком обеспечивала компания. Если даже исключить ваши совместные с Ксандром увеселения, за тобой остается около шести тысяч фунтов. Я хочу, чтобы к концу месяца ты освободила эту квартиру, и завтра же отдала ключи от машины, принадлежащей компании. А вот это — твои неоплаченные счета за последний квартал, в том числе 425 фунтов за телефон — они оказались в столе Массингэма. Я хочу, чтобы ты их оплатила. Срок истекает. А долг компании должен быть возмещен в ближайшее время.