Дорси Келли - Партнеры? любовники? Супруги?

Она возвращается. И она везет деньги.

Только эту мысль старался удержать Раст Шефилд, глядя, как шикарный спортивный автомобиль подъезжает по грунтовой дороге к ранчо «Лейзи С». Дорогая машина, вон как тихо урчит, угрюмо думал он; на ранчо Невады она так же уместна, как на овчарке оленьи рога.

В расстройстве Раст нетерпеливо сорвал с головы шляпу и хлопнул себя по бедру. От шляпы и от грязных джинсов взлетела пыль и легким облачком повисла в прохладном воздухе. Черт, как ненавистны ему были то, что он собирался сделать, и та причина, что привела сюда Люси Донован.

Каждый раз, когда констатировал свое плачевное финансовое состояние, он словно получал под дых. Раст снова водрузил шляпу на голову: какой смысл бесноваться, это не исправит отчаянного положения.

Дернув уздечку гнедого, он выехал из кораля на площадку, где Люси остановила свою машину.

— С приездом. — Раст заставил себя быть вежливым и притронулся к краю шляпы. — Давненько не виделись.

Люси сидела в машине, прикрыв глаза. Черные волосы длиной до подбородка, прямые и гладкие, развевал ветер. Чертовски красива, забрела в голову несвоевременная мысль, а следом возник образ, который не вспоминался Расту годами: большие испуганные зеленые глаза, неровно подстриженные волосы, блестящие как шелк.

Раст увидел строгий серый костюм и туфли на высоких каблуках; изящное тело имело все округлости, которые так радуют глаз мужчины. Маленькая Люси превратилась в женщину.

— Да, и правда давненько. Я жила здесь пятнадцать лет назад.

— До развода, — сказал Раст и слез с лошади. — Наши родители поставили рекорд краткости брака. — Про себя он подумал, что если быть точным, то матери Люси понадобилось шесть месяцев, чтобы понять: она не любит ни сельскую жизнь, ни того ковбоя, за которого впопыхах вышла замуж. Она собрала вещички, прихватила свою противную собачонку и Люси и скрылась. — Как поживает твоя мать? — спросил он. Лучше сразу покончить с формальностями.

— Она живет за границей, — кратко ответила Люси. — Опять вышла замуж. На этот раз, кажется, за судовладельца.

— Значит, вы мало общаетесь? Она пожала плечами, но Раст знал, что скрывается за ее спокойствием. Люси и мать скроены из разного материала. Он понимал это, оглядываясь на прошлое.

Но это его не касается. Не его это дело. Раст увидел, что она оглядывает двухэтажный дом, стоящие в стороне конюшни, сараи и барак для рабочих. Он следовал за ее взглядом, видел то, что видела она, и морщился. Интересно, бросается ли в глаза облупленная краска, разросшиеся сорняки, полуразвалившиеся столбы ограды?

— Все то же самое, — прошептала она, но ветер донес до него ее слова. — Ничего не изменилось. Ничего.

— Это плохо? — Он стиснул зубы.

— Нет. — Она в первый раз посмотрела прямо на него. — Это замечательно. У меня такое чувство, будто я вернулась домой.

Прямой взгляд зеленых глаз подействовал на него сильнее, чем следовало бы. В сознание ворвался образ девчонки-сорванца; она притаилась в ветвях старого дуба, росшего на поляне. В свои пятнадцать лет он больше интересовался лошадьми, друзьями и смазливой соседской девчонкой, чем этой крохой, которую новая мачеха привезла с собой на ранчо.

Там, на дереве, Люси плакала; Раст видел, как слезы бегут по бледным щекам. Он попытался уговорить ее слезть, но она помотала головой.

Тогда он полез к ней на дуб.

Он уже знал, что она отвечает только односложно, поэтому ни о чем не стал спрашивать. Они просто сидели рядом, пятнадцатилетний мальчик и десятилетняя девочка, и смотрели, как солнце заливает янтарем и золотом серебристые тополя. Молча они просидели на этой толстой ветке, наверное, час, пока золото не сменилось кобальтом, а потом и чернотой.

Когда появились первые мерцающие звездочки, она позволила ему спустить себя вниз. Он посадил ее позади седла и отвез домой. Оказавшись на земле, она подняла на него свои немыслимые глаза, и у нее задрожал подбородок. Он улыбнулся, потрепал ее по голове, она ответила неуверенной, застенчивой улыбкой.

Раст тряхнул головой, нетерпеливо отгоняя воспоминания, для них не было времени.

— Пошли в дом, — сказал он резче, чем хотел. — Фрици приготовит кофе. — (Улыбчивая экономка Фрици работала у них уже двадцать лет.) Он крикнул, и из конюшни выскочил парень, чтобы забрать лошадь. В глубине двора мужчины клеймили скот: одну за другой подтягивали коров к раскаленному лотку и ставили им клеймо «Лейзи С». Обернувшись к Люси, он спросил:

— Ты останешься ночевать? Я полагаю, возвращаться уже будет поздно. Багаж есть?

Осторожно поставив каблуки на землю, она выбралась из своего убежища и открыла багажник.

— Да, здесь.

Она наклонилась, взялась было за твидовый чемодан, но он быстро перехватил его со словами: «Я отнесу» — и задел ее плечом.

Она ахнула — испуганная зайчиха с большими глазами.

Раст нахмурился. С чего это она стала такая пугливая? В конце концов, это он должен нервничать, а не она. Она собирается взять то, что ей хочется; он останется в проигрыше.

Словом, ему очень не понравилось, что она шарахнулась от него так, будто он сделал что-то плохое или намеревался сделать. Это было оскорбительно; он никогда в жизни не обидел ни одну женщину.

Видимо, он нахмурился, потому что она пробормотала: «Извини».

— Извинений не требуется. — Он тряхнул головой и вынул большой чемодан из багажника.

— Спасибо, — тихо, почти шепотом, сказала она.

Изящные пальцы прикрывали подбородок, глаза были опущены; Раст не видел выражения ее лица, но одно знал твердо: Люси Донован скрывает немало секретов.

Люси шла за Растем Шефилдом в дом и ругала себя за то, что подпрыгнула как заяц, когда человек всего лишь хотел помочь поднести чемодан.

Но ей всегда становилось не по себе в присутствии агрессивных, демонстративно мужественных мужчин.

Она была не готова к тому, что Раст превратился в такого не правдоподобно красивого, откровенно сексуального мужчину. Белесые волосы стали почти коричневыми, по крайней мере такими они ей показались, скрытые широкополой шляпой. Вместо неуклюжего подростка перед ней стоял высокий мужчина; в распахнутом вороте ковбойки виднелась сильная грудь, закатанные рукава обнажали крутые мышцы.

Люси казалось, что в нем всего было чересчур: Раст был слишком красив, слишком заметен, слишком высок… он был слишком мужчина.

Она хотела быть собранной, уверенной в себе, рассудительной, но ее губило сознание, что она не сделала в жизни ничего стоящего. Она ходила к психоаналитику, и тот сказал, что уверенность появляется после того, как человек долго над чем-то трудится и добивается успеха в решении задачи или обретении мастерства. Он посоветовал Люси приобрести профессию или закончить колледж, получить диплом и начать собственный бизнес.