Сью Сивил-Браун - Нежданная страсть

– Добрый вечер, Мустафа! – проговорила Дон. – Мы хотели бы выйти на связь с Моррисом. Это возможно?

– Что ж… Может быть…

– Может быть! – пробормотала Герта. – Эти духи не могут выражаться конкретнее?

Глаза Рокси – точнее, Мустафы – пристально посмотрели на нее.

– Вы не имеете четкого представления о моей реальности и поэтому не знаете, что значит выражаться конкретно. – Как ни странно, Мустафа говорил по-английски без малейшего акцента. – Моррис выйдет на связь, лишь когда сам захочет. Сейчас говорю я. У вас есть ко мне вопросы?

– Не имеете ли вы информации для кого-либо из присутствующих? – спросила Дон.

Голова Рокси запрокинулась. Прошло почти полминуты, прежде чем Мустафа снова заговорил:

– Кто-то подслушивает под окном. Может быть, стоит пригласить его в комнату?

Сайлас ринулся к окну и, отдернув штору, увидел испуганное лицо Росарио. В руках он держал огромные ножницы, которыми обычно подстригал пальмы, хотя снаружи была кромешная тьма.

– Сукин сын! – Сайлас открыл окно. – Росарио, идите сюда! Быстро!

Садовник исчез. Читем подошел к окну.

– Черт побери, – проворчал он, – я плачу этому парню, чтобы он подстригал пальмы, а не калечил их!

– Интересно, – проворчал Сайлас, – чего он хотел? – И обратился через Рокси к Мустафе: – Как вы узнали, что он подслушивает?

– Я его видел, – ответил дух.

У Дэни по спине побежали мурашки.

– Ну, это смешно! – проворчал Уиттлз. – Пустая трата времени!

– Сначала я тоже так думала, – обратилась к нему Герта. – Но побудьте здесь еще немного – и вы измените свое мнение.

На пороге появился Росарио, нервно мявший в руках кепку.

– Какого черта вы там делали? – накинулся на него Сайлас. – Только не говорите, что подстригали пальмы. На улице кромешная тьма!

– Мне тоже хотелось бы это знать! – присоединился к нему Ирвинг.

Садовник переводил взгляд с Сайласа на адвоката.

– Я увидел много машин, и мне стало… любопытно. Дэни склонна была в это поверить, ей не хотелось думать, что Росарио охотится за дневником.

– Что ж, – вздохнул Сайлас, – присоединяйтесь, раз уж вы здесь.

– Садитесь, Росарио! – поддержал его молчавший до сих пор Лестер. – Чем больше народу, тем веселее.

Только Тилли по-прежнему сидела молча, закрыв руками глаза.

Рокси откашлялась, и все взгляды обратились на нее.

– Мы слушаем, – сказала Дон.

Все ждали от Мустафы новых откровений, даже Уиттлз, хотя ему явно было не по себе после того, как дух увидел Росарио через задернутую штору.

– Прежде всего информация для вас, Рейнбоу. Я бы не советовал вам брать предложенную работу, а то как бы не пожалеть.

– Спасибо, Мустафа, – откликнулась Рейнбоу. Казалось, она ни секунды не сомневалась в правдивости предсказания.

– Теперь ты. – Взгляд Рокси скользил по комнате, пока не остановился на Сайласе. – Скажу по-дружески: пора тебе наконец вынуть голову из собственной задницы и посмотреть на то, что у тебя под носом!

Сайлас в ответ пробормотал что-то неопределенное.

– Короче, – продолжал Мустафа, – ты меня понял. Теперь о вас, Лестер. Похоже, вы не до конца понимаете, какую опасную затеяли игру. Остановитесь, пока не поздно!

Лестер был явно напуган, но ничего не сказал.

– Все это общие фразы, какие обычно произносят прорицатели, – поморщился Ирвинг. – Следующим номером, я думаю, Мустафа объявит кому-нибудь из мужчин, что его ждет встреча с прекрасной незнакомкой!

– Встреча с прекрасной незнакомкой, – не смутился Мустафа, – ожидает вас завтра в полдень. Разумеется, вашей жене об этом ничего не известно.

Ирвинг промолчал, но от Дэни не ускользнуло, что адвокат опустил глаза и вжался в кресло.

– Продолжаем, – произнес Мустафа. – Остались еще вопросы о пожаре и дневнике.

Атмосфера в комнате накалилась до предела.

– Я пойду! – заявила Тилли.

– Я отвезу тебя, мама! – Лестер поднялся с места.

– Вы останетесь! – крикнул Сайлас.

– Но мама хочет уехать! – запротестовал тот.

– Ваша мама с самого начала хотела уехать, но вы почему-то согласились отвезти ее домой только сейчас. Почему, хотелось бы знать?

– Поедем чуть позже, мама. – Лестер покорно опустился в кресло.

Сайлас встал в дверях, скрестив руки на груди.

– Я могу продолжать? – спросил Мустафа после паузы.

– Разумеется! – произнес Сайлас. – Ради этого мы все и собрались.

– Касаясь вопроса о дневнике, который интересует всех здесь присутствующих…

– Всех присутствующих? – уточнил Сайлас.

– Всех, – повторил дух. – И еще одного человека, которого здесь нет.

Сайлас обвел взглядом собравшихся.

– Кто этот человек? – спросил он. Мустафа молчал.

– Черт побери, Мустафа, перестань говорить загадками!

– Я не могу этого сказать.

– Почему?

– Мы не можем говорить всего. Не можем нарушать установленных правил.

– Не говорил ли я, – фыркнул Сайлас, обращаясь к Дэни, – что лучше была бы действовать через Морриса? Моррис всегда плевал на все правила!

– Правила или не правила, – произнесла Дзни, – мы должны как-то узнать то, ради чего собрались. Иначе вся наша затея окажется напрасной.

– Мне это было ясно с самого начала! – фыркнул Уиттлз.

– Я же говорил, что мы лишь зря теряем время! – поддержал его Ирвинг.

– Кто сказал, что мы теряем время? – сурово произнес Сайлас. – Ирвинг, вы же юрист. Вам когда-нибудь приходилось вытягивать информацию из неразговорчивого клиента?

– Бывало.

– И вам, должно быть, случалось строить собственные умозаключения лишь по неясным намекам?

– Весьма часто.

– Собственно, именно этим мы сейчас и занимаемся! Хотя нельзя сказать, чтобы Мустафа был слишком неразговорчив. Я прав, Мустафа?

– Все, что можно, я непременно скажу, – откликнулся тот. – В основном это касается Морриса.

– Хорошо, – произнес Сайлас, – говори, что можешь.

– Сплошные шарады! – проворчала Герта. – Как вам это нравится? Уж лучше я уйду!

– Не удастся, леди! – Сайлас все стоял в дверях. – Говори, Мустафа.

– Я попросил бы не командовать мной! – обиделся тот.

– Послушай, Мустафа, – заявил Сайлас, – у тебя, может быть, в запасе целая вечность, а у нас – нет. Ты здесь главный, а мне приходится тобой командовать! Так мы далеко не уйдем!

Наступила тишина.

– Хорошо, – произнес наконец дух, – продолжаем. Между прочим, я окончил Оксфорд.

– Я рад за тебя, – фыркнул Сайлас, – но при чем здесь это?

– Ни при чем, просто вы интересовались, почему я говорю без акцента, – сказал Мустафа, хотя никто ему этого вопроса не задавал. – Так вот, я всю жизнь прожил в Англии. Мой отец – ливанец, мать – англичанка. Так что наполовину я англичанин.

– Это прекрасно! – ухмыльнулся Сайлас.