Даниэла Стил - Звезда

– Мне пора вернуться к ним. Может, нужно заставить ее поесть, как ты думаешь? – Бойд не знал, что ему делать, и Кристел улыбнулась.

– Когда она проголодается. Мама говорила, что Бекки после родов ела как лошадь, но она родила Вилли гораздо легче. Скажи ей, чтобы она относилась к этому проще. – Она тоже поднялась. – Я постараюсь прийти и навестить вас сегодня или завтра, если меня отпустят. – Мать всегда находила для нее работу. А сейчас, когда Бекки ждала ребенка, она постоянно просила, чтобы Кристел убиралась дома у сестры или помогала со стиркой. Она иногда чувствовала себя рабыней, вылизывая гостиную Бекки, в то время как та с матерью пила на кухне кофе.

– Береги себя, Кристел. – Бойд стоял, растерянно глядя, как она отвязывает лошадь. И потом, застенчиво покраснев, подошел и поцеловал ее в щеку. – Спасибо тебе, Кристел, – его голос был хриплым от переполнявших его чувств, – я этого никогда не забуду.

– Я тоже. – Она посмотрела ему прямо в глаза, они были почти одного роста, в руках у нее были поводья. – Поцелуй от меня Джейн. – Потом она легко вскочила в седло и еще раз посмотрела на него. В этот момент она вдруг вспомнила о Спенсере. Они с Бойдом стали намного ближе друг к другу после родов, и ей даже захотелось рассказать ему все. Но рассказать о чем? Что она влюблена в человека, который наверняка уже давно забыл о ней? В конце концов, они видели друг друга только два раза в жизни. Но все-таки она ехала домой, улыбаясь про себя, думая о малышке, спящей на руках Хироко, и о Спенсере. Это было все, что у нее оставалось: мечты о нем и память об отце, да еще фотографии кинозвезд, висящие в ее комнате.

– Где ты была целый день? Я искала тебя повсюду. – Мать ждала ее на кухне. И вдруг на какой-то безумный миг Кристел захотелось рассказать матери о том, что произошло. Это было так здорово и необычно и очень, очень страшно для нее. Для девочки, которой еще не было и семнадцати. Она вдруг поняла, что такое быть женщиной.

– Я ездила верхом. Я ведь не знала, что понадоблюсь тебе.

– Твоя сестра плохо себя чувствует. Я хочу, чтобы ты пошла и помогла ей. – Кристел кивнула. Бекки никогда не чувствовала себя хорошо, во всяком случае, Кристел об этом не слышала. – Она хочет, чтобы ты посидела с Вилли. – Все та же старая история.

В раковине Оливия оставила грязную посуду. Кристел помыла ее и пошла через поле к коттеджу. Том слушал радио, комната вся пропахла запахом пива. Маленький Вилли ползал по полу в распашонке и ползунках. В комнате царил страшный беспорядок, а Бекки лежала в спальне на кровати и курила сигарету. Кристел спросила, будет ли она завтракать, и сестра кивнула, даже не взглянув на нее. Кристел пошла назад в кухню, чтобы приготовить ей сандвич.

– Сделай мне один, хорошо, малыш? – попросил ее Том пьяным голосом. – И дай мне еще одну бутылку пива из холодильника, ладно?

Кристел прошла в гостиную, отдала Тому пиво и взяла на руки Вилли. Малыш занимался тем, что лил в пепельницу молоко из своей бутылочки с соской. Он радостно загугу-кал, когда Кристел взяла его. От него отвратительно пахло, и Кристел поняла, что никто не подумал поменять ему ползунки с самого утра.

– Где это ты пропадала? Я слышал, как мама искала тебя повсюду. – На Томе была нижняя рубашка, под мышками проступали пятна пота, он весь напрягся, наблюдая за Кристел. Его жена стала толстой и вечно жаловалась. Эти женщины были настолько разными, что никто бы не подумал, что они сестры.

– Ходила к друзьям, – кратко ответила Кристел, держа на руках ребенка.

– Завела себе дружка?

– Нет, – фыркнула она, направляясь обратно в кухню. Ее ноги казались еще длиннее из-за джинсов. Он залюбовался ее фигурой, пока она делала ему сандвич.

Только к обеду Кристел смогла попасть домой. Она успела убраться, приготовить завтрак, искупать малыша Вилли. У нее сердце разрывалось на части, когда она видела, как они с ним обращаются. А теперь у них будет еще один ребенок, который тоже будет расти без присмотра, как дикая трава, крича по полдня от голода, пока Бекки соизволит приготовить малышу обед. Том куда-то ушел, прежде чем она закончила, и Кристел вздохнула с облегчением. Ей совсем не нравился взгляд, которым он смотрел на нее, и все его вопросы насчет дружков. У нее нет никаких дружков. Никого, кроме Спенсера, да и то в мечтах. Остальные слишком боялись Кристел, и ее это вполне устраивало. Ни с одним из этих парней она не согласилась бы даже поговорить. Они все слишком зависимы от этой долины. Они даже представить себе не могут, что вокруг существует огромный мир, и никто из них никогда не пытался открыть его для себя. В отличие от Кристел, мечты которой всегда были устремлены далеко за пределы Александровской долины.

Бекки и не подумала поблагодарить сестру. Дома, на ранчо, мать заставила ее фаршировать помидоры к обеду. Кристел сделала все, что ей велели, но устала смертельно и, отказавшись от обеда, сразу же пошла в постель. Она немного подумала о Хироко и пообещала себе, что обязательно завтра выберется навестить их после церкви. Надо только придумать, как улизнуть от матери и сестры. А то они постоянно находят для нее кучу работы. При отце все было совершенно иначе. Когда она в течение двух летних месяцев помогала отцу на ранчо, ведь кто-то готовил еду, убирал комнаты и на кого-то они ведь кричали и без нее. Она замечала, с какой ненавистью смотрит на нее мать. Оливия презирала ее, но почему – девушка не могла понять, ведь она ничего плохого не делала, она просто очень любила отца.

В июне закончились занятия в школе, осталось отучиться всего один год. А что потом? Жизнь останется прежней. Кристел будет продолжать делать для них всю эту работу на ранчо и смотреть, как Том разрушает все, что с таким трудом строили ее отец и дед, приводит в упадок ранчо, которое ее отец так любил. В конце этого года он собирался вырубить виноградники, так как не успел вовремя засадить их, и он уже продал большую часть скота, мотивируя это тем, что с ним слишком много возни. Он положил деньги в банк на свое имя, и это заметно пошатнуло доход ранчо.

Второй малыш Бекки родился сразу после того, как Кристел перестала ходить в школу. На этот раз родилась девочка, точная копия своего отца. Но Кристел привязалась к дочурке Бойда и Хироко, и она по-настоящему радовала ее сердце. Супруги крестили ее в Сан-Франциско и попросили Кристел быть ее крестной. После этого ей пришлось очень долго объяснять матери, где она отсутствовала целый день, но на этот раз Кристел согласилась поехать с ними, ее заранее притягивало то, что она там увидит. Она вернулась в долину довольная и полная новых впечатлений.

В этот год стояло замечательное лето. Кристел исполнилось семнадцать, она проводила целые дни у Бойда и Хироко, забавляясь с их дочуркой. Малышка Джейн очень походила на Хироко, и в то же время в ней все больше черт появлялось от Бойда: выражение глаз, улыбка и, конечно, темно-рыжие волосы, как бы смесь из цвета волос Бойда и Хироко. Кристел целыми часами могла лениво валяться на траве под деревом в их садике, забавляясь с девочкой, чувствуя тепло, исходящее от весело смеющейся малышки. Эти визиты к ним стали для нее самым счастливым времяпрепровождением. Домой она возвращалась только к вечеру, когда нужно было помочь матери и бабушке готовить обед. Как и Том, мать время от времени подозревала ее в том, что она завела себе дружка, и постоянно твердила ей, что она должна помогать Бекки с ее детьми. Но Кристел было не до них. Впрочем, как и Бекки. Все в долине говорили о том, что Том опять завел шашни с Джинни Вебстер. И Кристел верила в это. Она как-то спросила об этом у Бойда. Он пожал плечами и сказал, что не верит в сплетни, но при этом покраснел так, что его лицо сделалось такого же цвета, как и его волосы. Значит, это правда, и Кристел задумалась, а мог бы Том позволить себе такое, будь жив Тэд Уайтт? Но теперь это не имело значения. Тэд умер, и Том Паркер мог делать все, что ему заблагорассудится.