Люси Монро - Когда ты рядом

Джошуа улыбнулся:

– Покажи ему, тигренок.

Лиз остановилась как вкопанная и воззрилась на Джошуа, словно у того над головой засиял нимб или что-то в этом роде.

Джошуа подмигнул ей, отвернулся и, посвистывая, направился обратно в кухню.

Лиз смотрела вслед Джошуа, потеряв всякое ощущение реальности, и постепенно у нее на губах появилась глупая улыбка.

– Вы ему нравитесь, – сказал Винт.

Она посмотрела на приятеля Джошуа.

– Думаю, вы правы, но мне все время казалось, что в нем просто говорит необузданное желание.

Винт улыбнулся:

– И это тоже.

– Я...

– Ну, это же очевидно. С тех пор как вы вышли из самолета, он ведет себя как собственник. Мы с Нитро уписыв... умираем со смеху.

Слушая забористую речь Винта, Лиз не удержалась от улыбки. Правда это или нет, но Джошуа такое поведение вполне соответствовало.

– Он все время такой?

– Нет, он так не беспокоился даже за Мелоди.

– А кто это?

– Волк сам расскажет вам, если захочет.

Почувствовав, что слишком далеко зашла в своем любопытстве, Лиз вздохнула.

– Простите, я не хотела ничего у вас выпытывать. Это моя дурацкая привычка.

– Вряд ли Волк станет возражать, если вы его об этом спросите.

– Думаю, вы путаете его чувство ответственности за меня с чем-то другим.

– Нет. У него, конечно, врожденный инстинкт защитника, но на сексуальную сферу это не распространяется.

Лиз не это имела в виду: она хотела сказать, что Винт ошибается, полагая, что Джошуа не будет против ее вмешательства в ее дела, но какой смысл поправлять его? Почему-то ведь ему казалось, что Джошуа испытывает к ней нечто большее, чем просто желание.

Если она начнет спорить, то, чего доброго, еще и поверит ему!

Лиз прижала к груди мини-компьютер и задала Винту другой вопрос:

– Вы считаете, у Джошуа инстинкт защитника?

– Волк говорит, что его долг – спасать мир. Он столько раз рисковал ради других людей, что для него это стало образом жизни.

– Но он не слишком гордится тем, что делает.

– Правильно. Он считает, что раз ему за это платят, моральный аспект его поступков сходит на нет.

– Но ведь за то, что он делает сейчас, ему не платят! – воскликнула Лиз.

Винт покачал головой:

– Нет, не платят, только не думайте, что для него это имеет хоть какое-то значение.

– А для вас... для вас имеет?

Взгляд Винта моментально сделался серьезным.

– У нас у всех есть причины делать то, что мы делаем.

Лиз не позволила внезапной перемене обмануть себя.

Она широко улыбнулась.

– Не спорю. И Джошуа здесь не единственный человек, у которого развит инстинкт защитника. – Она подмигнула, как Джошуа, и ретировалась, не дождавшись ответа Винта.

Джошуа отложил свои записи. Перед ним лежало несколько писем от возможных подозреваемых, которые Лиз хранила в отдельной папке.

Лиз не сохранила конверты, но на каждом письме значилось, из какого города, штата или страны оно было послано. Она также помечала, если письмо пришло из какого-либо исправительного учреждения. Это могло послужить зацепкой, но разыскать авторов писем представлялось задачей весьма непростой.

Джошуа встал, потянулся и направился в другой конец комнаты. Лиз демонстративно уселась в деревянное кресло-качалку, которое было прекрасно видно в камеру, и печатала на своей маленькой черной клавиатуре.

– Не хочешь сделать перерыв?

Она не ответила, и Джошуа, дождавшись, пока ее пальчики перестанут стучать по клавишам, повторил вопрос. Винт тоже иногда вел себя так, и Джошуа научился ждать подходящего момента для того, чтобы привлечь внимание.

Лиз вскинула на него затуманенный взгляд.

– Перерыв?

– Да.

– Я... – Посмотрев на клавиатуру, Лиз начала читать написанное, потом сказала: – Может быть, попозже. – И снова углубилась в чтение.

– Хорошо.

Лиз снова принялась печатать. По ее отрешенному голосу Джошуа понял, что обещание «попозже» наступит не скоро. Подойдя к Винту, который работал за компьютером, он положил на стол пачку писем.

– Поищи что-нибудь на этих людей.

Приятель кивнул:

– Заметано. – Я сделаю пробежку, не отлучайся никуда в течение часа, ладно?

– Конечно. – Винт начал просматривать письма. – Мне как раз час и понадобится, чтобы выяснить, где эти люди могут находиться.

– Спасибо.

– Не за что. Твоя Лиз – замечательная.

– Она не моя. – Даже если он затащит ее в постель, она не будет принадлежать ему. Во всяком случае, навсегда.

Лиз жила в волшебном мире героев и Белых Рыцарей. В ее мире принцессы влюблялись в принцев, а не в солдат. Но он собирался заняться с ней любовью и сделать это так, чтобы она никогда не забыла его, сколько бы мистеров Хороших не было потом в ее жизни.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Лиз оторвала взгляд от текста. Винт ушел?

Она посмотрела на настенные часы. Уже три часа? В желудке у нее заурчало. Давно было пора обедать. Встав с кресла, Лиз потянулась, чтобы размять спину. После стольких часов, проведенных за компьютером, мышцы затекали, а мозг отказывался работать, но результат стоил того.

Выпрямившись, Лиз обнаружила перед собой Джошуа. Под его пристальным взглядом у нее пересохло во рту.

Джошуа стоял за пределами видимости камеры. У него были влажные волосы, от него пахло мылом, как будто он только что вышел из душа, и на нем была чистая футболка.

Лиз открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Джошуа кивком головы указал на колонку со встроенной камерой, и Лиз просто зевнула. Это было совсем несложно, потому что работа утомила ее.

Взяв с кресла компьютер, Лиз с трудом удержалась от того, чтобы не показать язык камере. Она не знала, сколько страниц напечатала, но файл оказался размером в шестьдесят килобайт, а на ее «Дейне» это означало довольно много.

Лиз ограничилась самодовольной улыбкой, адресованной комнате в целом, и вышла из поля зрения камеры.

– Теперь ты готова сделать перерыв? – спросил Джошуа.

На этот раз Лиз зевнула уже по-настоящему.

– Да, и еще я не прочь чего-нибудь съесть.

– Ты оставила свой ленч остывать на столе.

– Ленч?

– Я сделал тебе бутерброд. Я сказал, что оставил его на столе, ты поблагодарила и продолжила работать.

У Лиз почему-то вдруг загорелись уши.

– У меня иногда бывает такое. Человек может говорить со мной, я буду ему отвечать, но потом совершенно не помню, о чем шла речь. Джейк постоянно смеется надо мной из-за этого.

Улыбку Джошуа нельзя было расценить иначе, как прямой сексуальный призыв, и у Лиз учащенно забилось сердце.

– Так вот, если хочешь есть, я кое-что приготовил.

Она направилась в кухню.

– Мне не надо говорить дважды. Я умираю от голода. – Проходя мимо стола, она обнаружила, что компьютер исчез. – Я слышала, как хлопнула дверь.