Кэтрин Куксон - Бремя одежд

Потом Грейс медленно перевела взгляд на дочерей.

Беатрис смотрела на нее широко раскрытыми глазами, а Джейн, опустив голову на грудь, стояла так тихо, что можно было подумать, будто она спит стоя.

Глядя на лицо Беатрис, Грейс почти с полной уверенностью могла сказать, о чем думает старшая дочь.

Мысли Беатрис торопливо сменяли одна другую, и она, как зачарованная, смотрела на мать.

Значит, все эти годы у нее был любовник, да и то всего лишь управляющий на ферме… а одно время вообще только сельскохозяйственный рабочий. А теперь она хочет сказать, что этот человек – ее отец… и что папа не мог быть отцом вообще… это был шок. Все, что она говорила, ужасало, по-настоящему ужасало.

И все же Беатрис смутно понимала причину, побудившую мать «сойти с рельсов», – жизнь без… этого была бы невозможной. И вот как раз этого, как она утверждала, у ее мужа не было…

Но Беатрис не могла думать об Эндрю Макинтайре как о своем отце, и знала, что никогда не сможет.

Ужасно, все это было так ужасно, и хуже всего то, что Джеральд, узнавший первым, не предотвратил скандала. 'Это он виноват, – с горечью подумала Беатрис о супруге. – Он мог предупредить Эндрю, так нет же." Она не верила, что Джеральд не догадывался, о какой женщине упоминал Джордж. Просто Джеральд хотел отыграться за то, что теща лишила его радужных надежд. Беатрис была замужем за ним менее трех лет, но уже знала его мстительный характер…

Конечно, и сама Беатрис была поражена тем, что у матери не осталось денег. Она вновь взглянула на мать, на ее элегантное, неброское платье, на массивное кольцо, украшенное алмазами и рубинами, сверкавшее на пальце. Эта женщина выглядела вполне состоятельной. Тяжело ли ей будет оказаться в бедности? Нет… нет, Беатрис знала, что это не особенно огорчит мать: она будет вполне довольна своей жизнью в небольшом домике… том самом… с ним…

Беатрис не смогла заставить себя взглянуть на Эндрю, хотя знала, что он смотрит на нее. Эндрю, этот замечательный приходящий садовник, которого мать любила называть другом семьи – это одно; тогда он казался симпатичным малым. Но когда этот человек оказывается твоим отцом – такой факт превращает его в совершенно другую, мерзкую личность. Теперь Беатрис ненавидела его почти так же сильно, как и Стивен.

А мать… мать предстала сейчас в совершенно ином свете – дешевой, ужасающе дешевой женщиной…

Понятное дело, влюбиться может каждый, подумала Беатрис снисходительно, и ее щеки тронул румянец. Но поддерживать подобные отношения столько лет – и с каким-то сельскохозяйственным рабочим… В этом было что-то непристойное.

Беатрис чувствовала, что не может дольше оставаться в этом доме, что она должна сейчас же уехать, пусть даже это будет означать ссору с Джеральдом. Она почти слышала, как он говорит: «Вот почему она так спокойно восприняла то, Что мы вынуждены были заключить наш брак поскорее. Такая добрая женщина… ха!» Надо сказать, чтобы он вывел машину и увез их еще до наступления сумерек. Хорошенькое получилось Рождество! Ужасно, потрясающе. К тому же они все так и не ужинали…

Не в силах встречаться с матерью взглядом, Беатрис опустила глаза.

– Я… я… мы едем домой. Я… я больше ничего не могу сказать.

Потом, как и Стивен, она торопливо вышла из комнаты, не хлопнув, однако, дверью…

В гостиной осталась только Джейн.

Грейс посмотрела на младшую дочь и почувствовала, что начинает дрожать. Если и Джейн отвернется от нее, если поведет себя так же, как Стивен и Беатрис, она этого не перенесет. Грейс через силу проговорила:

– Поди сюда, Джейн.

Когда та не двинулась с места, Грейс поднялась с тахты и, бросив быстрый взгляд на Эндрю, сама подошла к девушке.

– Джейн, – произнесла она и хотела взять дочь за руку, но Джейн резким движением отдернула ее.

– О, Джейн, пожалуйста, пожалуйста, посмотри на меня… прошу тебя.

Джейн, наконец, уступила отчаянным просьбам и посмотрела на мать, но больше Грейс не удалось добиться ничего: дочь не проронила ни слова. Стивен смотрел на нее с ненавистью, Беатрис – потрясенно и с недоверием, но в глазах младшей дочери не было ни ненависти, ни недоверия. Грейс чувствовала, что Джейн поверила всему, что она рассказала, и что девушка обижена, растеряна, но самое главное – испытывает стыд.

– Джейн… – с усилием продолжала Грейс. – Тебе ведь всегда нравился Эндрю, ведь верно? Ты сама знаешь, что это правда. Чего уж там, ты только вчера защищала его перед Стивеном.

Джейн опустила глаза, ее лицо приобрело жесткое выражение.

– Я… я бы не защищала, если бы знала, – пробормотала она.

– Не говори так.

– Ладно, ничего, – Эндрю медленно приблизился к ним и необычайно мягким голосом проговорил: – Я понимаю. И ты, Джейн, тоже поймешь потом, когда станешь постарше… и выйдешь замуж.

– Выйду замуж! – Теперь Джейн смотрела на Эндрю. – Выйду замуж! Да никогда я не выйду замуж, вы все испортили. Теперь Джордж… – она поспешно отвернулась и оперлась на рояль.

– Джордж – хороший человек, я уверен в этом. Все будет хорошо, – Эндрю взглянул на Грейс и кивнул в направлении холла.

Грейс истолковала это так, что он хочет поговорить с избранником Джейн. Когда Эндрю вышел из комнаты, Грейс оставила на время размышления о младшей дочери.

Бедный Эндрю, что он должен чувствовать теперь, когда все начали смотреть на него с таким презрением?

Как смог ни разу не сорваться за эти последние часы? Эндрю был большим человеком, большим и великодушным во всех отношениях. [22]

– Как ты смогла? Как ты смогла, мамочка?

Грейс вздрогнула. Джейн, услышав звук закрывающейся двери, резко повернулась к ней. Несколько секунд мать молчала; внезапно ею овладело чувство огромной усталости. Она вяло проговорила:

– Я же сказала тебе все, что могла… Эндрю правильно заметил: ты поймешь все, когда станешь старше.

– Никогда я этого не пойму… папа был таким…

– Прекрати, Джейн, – в голосе Грейс послышалась холодная нотка. – Не заставляй меня говорить то, о чем я потом пожалею.

– О, – девушка беспомощно покачала головой. Слезы потекли по ее щекам, и она воскликнула срывающимся голосом: – Я не могу оставаться здесь – не могу. Я… уеду с Беатрис.

– Нет, ты не уедешь с Беатрис. Ты останешься здесь.

– Не останусь… я не могу… Разве ты не понимаешь, что жизнь будет здесь для меня невыносимой?

– Ты собиралась поехать во вторник к родителям Джорджа, подожди до того времени.

– Нет, нет, все кончено.

– Ничего не кончено, дорогая.

– Не прикасайся ко мне.

Дочь так резко отпрянула от нее, что Грейс и сама чуть не подпрыгнула от неожиданности. Смутившись, Джейн посмотрела на мать и, закрыв лицо руками, бросилась из комнаты.