Роберта Лэтоу - Обними меня

– Взять, к примеру, вас, детектив Салливан. Похоже, чем больше вы узнавали о леди Оливии, тем сильнее полученные вами сведения задевали вас лично. Но это, заметьте, не ее вина, а ваша. В конце концов, она для вас преступница, какой вам смысл ей завидовать? Теперь поговорим о вас, детектив Сиксмит. У меня такое ощущение, будто вы рвете и мечете из-за того, что следствие, на ваш взгляд, ведется вяло и вам не дают использовать в дознании весь арсенал имеющихся в вашем распоряжении средств. Мы с вами только-только познакомились, и у вас, возможно, возникает вопрос, каким образом я пришла к такому выводу? Должна вам сказать, это было нетрудно. Вы человек молодой, самолюбивый, стремитесь сделать карьеру и потому вам удобнее рассматривать леди Оливию не как сложную и разностороннюю личность, а как некий отвлеченный объект, так сказать, предмет дознания. Вы ненавидите ее за то, что ей удалось ускользнуть от преследования, и злитесь на ее друзей, которые ее любят и не стремятся оказывать вам содействие в ее поимке. Но мой дорогой детектив Сиксмит, мы не в силах дать вам то, чего у нас нет.

Теперь перейдем к старшему следователю Грейвс-Джонсу, который уже имеет довольно сведений о леди Оливии. Он просто очарован ею и находится под сильным воздействием ее личности, поскольку узнать Оливию означает полюбить ее, причем со всеми достоинствами и недостатками этой женщины. При всем том руководство Нового Скотленд-Ярда сделало правильный выбор, доверив расследование ему. Уж если кто и сможет отыскать следы леди Оливии, так это он.

Дженни и Джо, казалось, лишились дара речи. Оба знали, что мысли, высказанные мисс Пламм на их счет, во многом справедливы. Они не понимали только, с какой стати хозяйка дома решила устроить им этот сеанс психоанализа. В любом случае мисс Пламм теперь представала перед ними в новом качестве, превратившись из симпатичной старушки в весьма проницательного исследователя человеческих душ.

Хэрри, впрочем, с самого начала догадывался, что мисс Пламм пригласила их к себе, дабы щелкнуть основательно по носу и показать, кто в Сефтоне-под-Горой и в Сефтон-Парке делает погоду и что они, детективы, имеют здесь дело отнюдь не с деревенскими простаками.

Установившееся молчание первым нарушил старший следователь:

– Скажите, мисс Пламм, вы бывали когда-нибудь в Южной Африке? – спросил он, как бы подводя черту под рассуждениями хозяйки дома и всем своим видом давая ей понять, что берет инициативу в свои руки.

Мисс Пламм не обратила внимания на вопрос Хэрри, поставила свой бокал на поднос и, повернувшись к гостям, прощебетала:

– Это так мило сидеть с вами здесь и болтать, но, боюсь, нам уже пора отправляться на обед к мисс Маргарет Чен.

Было решено, что Дженни и Джо отправятся в Сефтон-Парк на машине Джо, а мисс Пламм поедет в одной машине с Хэрри. Старший следователь открыл дверцу, переложил коробку с пудингом на заднее сиденье и помог мисс Пламм устроиться на переднем. Когда оба автомобиля тронулись с места и покатили по живописной дороге к Сефтон-Парку, Хэрри вдруг осознал, что на землю упали сумерки и настал восхитительный, теплый вечер. Вокруг шелестела листва, в воздухе реял легкий ветерок, а появившаяся в небе луна изливала серебристый свет на стоявшие по сторонам дороги раскидистые деревья. В салоне автомобиля запахло жасмином.

– Какой чудесный, романтический вечер! И этот запах ваших духов… Все это навевает мысли об Александрии, – произнес Хэрри, обращаясь к своей пассажирке.

– Это один из моих самых любимых городов, – сказала мисс Пламм.

– Между прочим, вы так и не ответили на мой вопрос. Так приходилось вам бывать в Южной Африке или нет?

– О, да. Много раз.

– И в Кейптауне вы бывали? – продолжал гнуть свою линию Хэрри.

– Да, и в Кейптауне. Но довольно об этом. Я предпочитаю беседовать, а не отвечать на вопросы.

Мисс Пламм относилась к тому типу женщин, которые свято хранят секреты своей частной жизни, это было ясно без слов. Хэрри, правда, не встречал еще леди, которые следовали бы этому принципу столь строго и последовательно. Кроме того, у него вызывала сильнейшее любопытство ее очевидная раздвоенность: в мисс Пламм, казалось, обитали два абсолютно разных человека – жительница сельской глубинки, домоседка и хорошо воспитанная, образованная дама, обожающая странствовать по свету.

– Но еще один вопрос задать позволите? – взмолился Хэрри.

– Только в том случае, если это необходимо, – ответила мисс Пламм с любезной улыбкой. Она играла с Хэрри в какую-то хитроумную игру и, как видно, получала от этого немалое удовольствие.

– Уж если вы столько путешествовали, то, возможно, встречались с моим дядюшкой Рэймондом Грейвс-Джонсом? Он тоже был заядлым путешественником.

– Когда странствуешь по свету, знакомишься с таким количеством разных людей… Ага, кажется, мы уже приехали, – проворковала мисс Пламм и нежно коснулась тыльной стороной ладони щеки Хэрри. В этом жесте сквозила симпатия, и он неожиданно для себя отметил, что симпатия эта много для него значила.

Хэрри помог мисс Пламм выбраться из машины и взял с заднего сиденья коробку с пудингом. Мисс Пламм исподтишка наблюдала за каждым его движением и, судя по всему, не осталась равнодушной к его мужскому обаянию. Помимо внешности, ей нравились его ум, обаяние и душевная тонкость, без которой он был бы не в силах понять и оценить леди Оливию. Мисс Пламм еще раз утвердилась в мысли, что единственным человеком, который способен отыскать Оливию, является именно Хэрри Грейвс-Джонс. При всем том она, равным образом как и все обитатели Сефтон-Парка, не сомневалась: этого не произойдет. Оливия, если она жива, никогда и никому не дастся в руки.

Судьба насмехалась над Хэрри, но к Энти Пламм проявляла удивительную благосклонность: она никак не ожидала, что ей удастся в родной глухомани встретить племянника своего любовника. В каком-то смысле это было все равно, что встретить снова самого Рэймонда. Путешествуя вместе с Рэймондом, она наслушалась рассказов о его племяннике и поняла, что Рэймонд очень любит Хэрри и предан ему всей душой. Жизнь, однако, сложилась таким образом, что познакомиться с Хэрри лично ей так и не довелось. У Энти и Рэймонда были очень странные отношения. Прежде всего они никогда не жили в Англии вместе. Казалось, ни та, ни другая сторона не были в этом особенно заинтересованы. Рэймонд свыкся со своим положением почтенного и уважаемого судьи, с тем обществом, в которое был вхож, и ничего не хотел в своей жизни менять. А что же Энти? Она была без ума от совместных странствий с Рэймондом, но на большем не настаивала. Хотя и он, и она любили друг друга, полноценной парой, готовой создать семью, они так никогда и не стали.