Дженет Таннер - Дочь роскоши

И тем не менее это – правда. Если желание превращается в душевную муку, значит, он любит ее. Если он готов выбросить целые недели работы ради того, чтобы не причинить ей боль, значит, он любит ее. А если от мыслей об этом проклятом ее женихе ему хочется пойти и ударить его по лицу, значит…

Ради Бога, нельзя позволить ей так просто уйти! – подумал он. Если ты будешь здесь сидеть и позволишь ей уйти из твоей жизни, значит, ты – проклятый идиот, и тебе некого будет винить, кроме себя. Он поставил стакан на стол и бросился к двери.

Автостоянка была темная и казалась заброшенной. Его сердце упало от тупого отчаяния. Слишком поздно. Она уехала.

И тут он увидел ее. Она стояла, опустив голову, стояла возле машины, закрывая руками лицо. Он побежал через стоянку.

– Джулиет!

Она изумленно подняла голову. К своему удивлению, он увидел, что она плачет. Он хотел обнять, прижать к себе, вытереть слезы. Вместо этого он неловко сказал:

– Джулиет, не уезжай. Пока не время. Я еще не сказал тебе так много.

Она проглотила слезы, все такими же жесткими глазами глядя на него.

Но он чувствовал, что теперь может заглянуть в глубину этих глаз.

– В самом деле? – спросила она. Он кивнул.

– В самом деле. И обещаю тебе, это не имеет отношения к твоей бабушке. Это больше имеет отношение к тебе… и ко мне. Послушай, я понимаю, у нас было плохое начало, но не уезжай с этим. Не раньше, чем у нас будет шанс… – Он замолчал. Он до сих пор не сказал этих слов, вот проклятье! Он не знал, как ему начать.

– О Дэн, – тихо сказала она, и вдруг он понял, что уже на полпути к ее сердцу. Уже одним тем, что он выбежал за ней, он начал ломать преграды, а потом последует остальное.

– Я был таким проклятым дураком, Джулиет, – сказал он. – Дай мне шанс начать все сначала.

Она снова порылась в сумочке, и – чудо – на этот раз ключи сразу же отыскались.

– Давай сядем в машину, – сказала она.

– Есть еще одно дело, – сказал Дэн спустя много времени. – Я знаю, тебе ненавистна мысль, что я – репортер, занимающийся расследованиями, ну а как ты примиришься, если я стану полицейским?

– Полицейским!

– Я был полицейским до аварии. И, честно говоря, это единственное, чем я всегда хотел заниматься. Я знаю, что позволил горечи целиком завладеть мной – из-за того, что случилось, но теперь думаю, что у них не было иного выбора. Полицейский должен быть собранным. Я же вел себя чересчур нервно – мне было очень обидно, хотелось кого-то обвинить. Но сейчас, думаю, у меня есть перспективы. Нога моя поправилась. Почему бы мне не приступить вновь к работе? А Фил Гулд – мой старый знакомый инспектор – считает, что они без проблем возьмут меня обратно.

– Дэн.

– Не говори, что тебе не нравится эта идея!

– Я не говорю. Мне просто надо к этому немного привыкнуть. Ко всему этому надо немного привыкнуть.

– Я понимаю. Это здорово обескураживает, верно? Час назад я не знал, как сказать тебе, что я люблю тебя, а теперь я запросто прошу тебя, чтобы ты вышла за меня замуж, черт побери!

– Не ругайся, Дэн Диффен! – усмехнулась Джулиет.

– Это, видимо, еще одно, к чему тебе придется привыкнуть. Мой язык не всегда безупречен. Но ради тебя – я постараюсь сдерживаться, обещаю.

Она прижалась к нему, она любила его и чувствовала, словно наконец обрела дом.

– Нет, Дэн. Честно, я не хочу, чтобы ты что-нибудь менял.

– Итак, – тихо сказала София, – исполнилось мое желание. Ты остаешься, Джулиет.

– Да. И мама с папой скоро приедут, чтобы познакомиться с Дэном, так что ты скоро их увидишь.

– Вначале это будет затруднительно, после стольких лет, но зато прекрасно, что вся моя семья, пусть и ненадолго, соберется вместе. – Она улыбнулась Джулиет. – Мне кажется, все получилось превосходно. Все счастливы – ты, я, Дэн, твоя тетя Катрин на седьмом небе, лишь только услышала, что ты выходишь замуж за сына единственного человека, который, как мне кажется, был бы ей дорог. Да, все счастливы.

Все, кроме Сина, подумала Джулиет. Он был страшно расстроен, когда она позвонила ему, чтобы сообщить эту новость. Но он преодолел себя. Теперь, когда она вышла из игры, он найдет себе кого-нибудь еще – в Австралии полно бронзовых длинноногих красавиц, а то, что было между ними, было неискренним.

– Я понимаю, что это звучит банально, Син, но я уверена, что ты найдешь кого-то, кто сделает тебя гораздо более счастливым, чем смогла бы сделать я, – сказала она ему. – У меня никогда душа не лежала к тебе, ты заслуживаешь лучшего отношения.

И он ответил ей, печальный, но покорившийся:

– Я знал, Джулиет. Я знал, что потеряю тебя, уже в тот момент, когда ты садилась в самолет.

– Будь счастлив, Син, – прошептала она, но подумала, что он уже положил трубку.

– Да, все рады-радешеньки, – продолжала София – И я надеюсь, ты сможешь сердцем простить Дебору. Ты правда не должна держать на нее зла. Я не держу и хочу, чтобы ты не держала тоже.

Джулиет улыбнулась, счастливой самодовольной улыбкой любящей женщины.

– Думаю, что так и будет, ведь, если бы не Дебора, мы с Дэном никогда бы не встретились.

– Ты рассказала ему правду о том, что случилось? – спросила София.

– Еще нет. Но когда-нибудь расскажу. Ты не возражаешь?

София покачала головой.

– Моя дорогая, я полностью доверяю Дэну. Так же, как доверяла его отцу. Он знал, что я не убивала Луи, я уверена, что он знал. Но он делал так, как я просила. И я верю, что твой Дэн будет делать то же самое.

Джулиет кивнула. Несмотря на малообещающее начало, она была уверена, что так и будет.

– Ты разобрался в загадке Лэнглуа? – спросил Фил Гулд Дэна Диффена.

Дэн улыбнулся:

– О, я прекрасно во всем разобрался.

– И какова же разгадка?

Недавно женившийся и вернувшийся в полицию Дэн Диффен похлопал себя по носу и засмеялся:

– Теперь, Фил, я уверен: вы знаете, что я буду хранить семейные тайны, – сказал он. – Пойдемте, старина. Я угощу вас пивом. Но лучше бы побыстрее его выпить. У меня теперь есть дом, где меня ждут!

У. Шекспир «Король Ричард II», акт второй, сцена первая. (Перев. М. Донского).