Наоми Хортон - Мечтательница

— Райан!.. — Линдсей удалось высвободиться, она с жадностью набрала воздух в легкие, ребра у нее заболели, сдавленные настойчивыми, цепкими пальцами. — Перестань!

Он так резко выпустил ее, что Линдсей пришлось сделать два быстрых шага назад, чтобы не упасть.

— Линдсей, что происходит, черт побери?!

— Я могу спросить у тебя то же самое! — Все еще запыхавшись, она смотрела на него с безопасного расстояния. — Мы на частном приеме, а не на празднестве дикарей, глазеющих на ритуальный танец, посвященный богине плодородия.

— Прекрати! — Его голос разрезал тишину, царившую на террасе, и Линдсей удивленно замолчала. Он быстро подошел к стеклянным двустворчатым дверям и так резко захлопнул их, что у Линдсей перехватило дыхание, ей показалось, что она вот-вот услышит звон разбитого стекла. Шумный смех и звуки, доносившиеся из комнат, вдруг оборвались, и они оказались одни в прохладном безмолвии.

Райан вернулся к ней, и Линдсей еле сдержала себя, чтобы остаться на месте, когда он встал перед ней, положив руки на бедра, прищурив опасно поблескивающие глаза.

— Я хочу услышать ответ на кое-какие вопросы, Лин. Я вернулся из Нью-Йорка в воскресенье утром, полагая, что у нас есть друг перед другом обязательства, и обнаружил, что ты меня бросила, даже не удосужившись ничего объяснить. Всякий раз, когда я звонил в офис, Марг говорила мне, что ты на заседании или встречаешься с клиентом. Я оставил полсотни сообщений на бестолковом автоответчике у тебя в квартире. Я даже заезжал к тебе несколько раз, но легче проникнуть в Форт-Нокс, чем пробраться мимо этого фашиста охранника! — Он глубоко вздохнул и отбросил волосы со лба. — Ты не скажешь мне все-таки, что же, наконец, происходит?

— Ничего особенного, — ответила Линдсей с нарочитым спокойствием, глядя на него лучистыми зелеными глазами. — Во всяком случае, ничего такого, о чем ты еще не знаешь.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Не устраивай мелодрамы, Райан, — медленно произнесла она. — Ты можешь уже прекрасно сыграть роль раскаявшегося любовника. Честно говоря, все шито белыми нитками.

— Что, черт побери, шито?..

Он оборвал себя, будто опасался наговорить лишнего, с шумом выдохнул воздух и едва разборчиво выругался. Прошелся по террасе, остановился, затем повернул назад и приблизился к ней опять.

— Может быть, все-таки скажешь мне, что терзает тебя? Ты глубоко ошибаешься, если собираешься до бесконечности играть со мной в молчанку. Я не уйду отсюда, пока не выясню все. Даже если нам придется стоять здесь до середины следующей недели — что ж, пусть так оно и будет.

— Давай перестанем притворяться, Райан, — раздраженно сказала Линдсей, высоко задрав голову и выставив вперед Подбородок. — Ты очень хорошо знаешь, что терзает меня. Ты полагал, что мы до конца так ничего и не узнаем, да?

— Черт побери, Линдсей, оставь этот непонятный разговор и скажи мне, что случилось? Что-то в голосе Райана заставило ее внимательно посмотреть на него. Она недоверчиво рассмеялась.

— Боже мой, ты и в самом деле не знаешь, правда?

— Не знаю, о чем ты? Все эти пятнадцать минут я пытался получить какой-то ответ, но не услышал ничего, кроме загадок и обвинений! Если ты не скажешь мне сейчас, то я…

— Джеф сбежал, — надтреснутым голосом ответила Линдсей. — Он покинул нас в прошлые выходные.

— Сбежал? — удивленно переспросил Райан. Он задумчиво подошел к ней, насупив брови. — Что значит — сбежал?

— Именно то и значит. Он нашел другую работу и сбежал. — Она облокотилась о низкую ограду, которая тянулась по всей длине террасы, и скрестила руки. — Он не мог противостоять тебе, Райан, никогда. Поэтому он все бросил и скрылся. Так он и будет бегать весь остаток своей жизни, постоянно оглядываясь, не преследуешь ли ты его. — Она слегка улыбнулась. Ты умен, Райан. Очень, очень умен. Но теперь все кончено. Поэтому почему бы тебе не вернуться в Нью-Йорк? Позволь мне строить заново свою жизнь.

— Ты думаешь, я вынудил Джефа бежать? — Райан говорил с таким искренним удивлением, что у Линдсей на миг возникли сомнения, которые она тут же прогнала. — Дорогая, почему ты мучаешь меня?

— Начинаешь новые игры, Райан? — враждебно посмотрела на него Линдсей. Затем она согласно кивнула:

— Хорошо, если ты обожаешь игры, давай поиграем. Отгадай одну загадку. За три последних месяца «Вебстер и Форрест» потеряли четыре крупных заказа. Каждый раз договор был почти у нас в руках, но его вырывала прямо из-под носа какая-то другая архитектурная фирма. Скажи откровенно, почему?

— На то и существует конкуренция, — спустя мгновение отозвался Райан. Спокойно, с некоторой осторожностью.

— Дело не только в конкуренции. Всякий раз мы теряли работу благодаря одной и той же соперничающей фирме — «Кисмет аркитекчурэл» из Нью-Йорка.

Лицо Райана неожиданно потускнело. У Линдсей вдруг заболел живот, в нем словно застыл ком льда. Несмотря ни на что, вопреки всем доказательствам, она еще надеялась, что ошибается, однако, судя по кошачьей настороженности Райана, ее самые худшие опасения подтверждались.

— И я не считаю случайным стечением обстоятельств то, что фирма «Кисмет аркитекчурэл» в самый последний момент перед закрытием конкурса предложила свой проект галереи Ванклифа. — Ее бровь вопросительно поднялась, но Райан продолжал молчать. — Если меня не подводит интуиция, у тебя был разработан специальный план.

Райан продолжал молчать, не сводя с нее глаз; черты его лица резко обозначились в слабом свете далеких звезд. Линдсей вздрогнула от холода, потерла руки и отвернулась от Райана, всей душой желая только одного чтобы он оставил ее в покое. Но теперь было слишком поздно делать вид, будто ничего не произошло. Линдсей становилось не по себе от затянувшегося молчания Райана.

— Бог свидетель, это было не так уж трудно осуществить, — сказала Линдсей лишь для того, чтобы заполнить напряженную паузу. — Ты знаешь меня, ты знаешь Джефа. Тебе оставалось лишь прикинуть, в каком направлении мы будем работать, и подать в последнюю минуту компетентному жюри свои баснословно дешевые предложения по нашим самым крупным заказам. — Она окинула Райана взглядом. — Сколько же это могло продолжаться, а, Райан? До нашего конца? Пока мы не стали бы банкротами? Или пока не стали бы испытывать тяжелейшие затруднения? Тогда бы ты появился и предложил купить нас с потрохами? Какой добрый, благородный жест со стороны старого друга. Может, ты бы предложил нам работу в новой компании — «Маккрей и компания»?

— Не знаю, — ответил он с явной, беспощадной откровенностью, от которой холодок пробежал по коже Линдсей.

Он отвернулся от нее, рассматривая что-то во внутреннем дворике, его плечи напряглись.