Кэтрин Лэниган - Все или ничего

— Они-то меня не знают.

— Да. — Шарлин вздохнула. — Чем я могу тебе помочь?

Морин тепло улыбнулась:

— Просто будь со мной рядом. Ты мне очень нужна сейчас.

Шарлин обняла Морин.

— Это само собой. Но ты меня знаешь: я должна что-то делать.

— Ты уже приютила моих лошадей. Кстати-, спасибо, что привела мне сегодня Эсприт. Я по ней соскучилась. А вообще нужно строить новую конюшню.

Шарлин просияла:

— Можно, я ее построю?

— Ни в коем случае!

Шарлин сердито взглянула на подругу:

— Знаешь, Морин, когда-нибудь твоя гордость выйдет тебе боком!

— Шарлин!

— Да-да. Ты встаешь в боевую стойку, еще не дослушав меня до конца. Я хотела сказать, что одолжу тебе денег на строительство. Ты отдашь их потом, когда дела у тебя снова наладятся.

Морин вскинула бровь:

— Как раз в этом я сомневаюсь.

— И это говоришь ты? Не может быть! Я всегда считала тебя оптимисткой. Или ты, как и все техасцы, погрязла в болоте мрачной безысходности?

— Вовсе нет… — Морин помолчала, не зная, стоит ли ей рассказывать про золото, но потом решила, что Шарлин — настоящая подруга.

— В чем дело? — спросила Шарлин.

— Кажется нашла золото дяди Мака.

Шарлин вытаращила глаза:

— Что?! Каким образом?

И Морин выложила все: про карту, про стрелку, про раскопки и, наконец, про геологический анализ.

— У меня в доме лежит подробный отчет.

— Фантастика! Знаешь, я всегда верила, что Мак что-то знает. Не может человек всю жизнь гоняться за призраками.

Во всяком случае, такой умный человек, как Мак.

Морин взглянула на нее с улыбкой:

— Он тебе всегда нравился, правда?

— Я сказала тебе об этом в день нашего знакомства.

— Да.

— И что же говорится в отчете?

— Если коротко, то дело очень прибыльное. Геолог прогнозирует свыше трехсот миллионов.

— О Боже! И сколько же понадобится, чтобы начать разработку?

— В этом-то все и дело. Нужно три миллиона. У меня нет таких денег.

— Зато у меня есть! — Шарлин широко улыбнулась.

Морин охнула:

— Ты серьезно?

— Я хочу взглянуть на отчет.

— Конечно. Пойдем в дом.

Они направились к дому. Морин заволновалась. Уже много дней назад она пришла к выводу, что ей нужен сильный инвестор. Шарлин была не только состоятельным человеком, но еще и подругой. А это значит, что их деловой союз мог оказаться весьма плодотворным.

— Подожди, Шарлин, ты знаешь, что это очень рискованное предприятие? Если геолог ошибся в прогнозах, ты можешь потерять свои деньги. Я никогда себе этого не прощу.

— За это я не беспокоюсь, Морин удивленно уставилась на подругу.

— Почему ты так уверена?

— У меня всегда было предчувствие насчет Мака. Когда весь Кервиллский округ смеялся над ним, я его защищала. Не знаю почему. Странно, да? Мы с ним были едва знакомы, но я в него верила.

— Да, странно.

— К тому же я прямо сейчас отвезу отчет моему экстрасенсу и попрошу у нее совета.

Морин всплеснула руками.

— Забудь об этом!

— Что?

— Забудь, я сказала, Я не позволю, чтобы твоя гадалка решала мою судьбу.

— О Господи! Ты опять за свое?

Морин обняла Шарлин за плечи и заявила твердо, но искренне:

— Сделаем так. Я отдам тебе отчет, если ты пообещаешь показать его настоящим экспертам — бухгалтерам, юристам, — словом, людям, которым можно доверять. Я хочу, чтобы ты приняла это решение, руководствуясь разумом. Ты хороший предприниматель, Шарлин. А была бы еще лучше, если бы действительно верила в себя.

Шарлин задумалась над этим предложением. Она не понимала, почему Морин так упирается. Все знают, что в бизнесе особенно важно прислушиваться к своему сердцу. Она много лет носила деловые бумаги так называемым экспертам, а они возвращали их ей, сопроводив самыми разноречивыми рекомендациями. В результате она оставалась на том же перепутье и должна была сама решать, как ей поступить.

Когда-нибудь Морин усвоит этот урок, а пока — что ж, придется согласиться с подругой.

— Хорошо, я покажу этот отчет моим бухгалтерам, юристам и даже банкиру. Кому еще?

— Больше никому. Главное, не носи его к гадалке.

— Обещаю. Но я могу заранее сказать, какой будет ответ.

— И какой же?

— Все они скажут, чтобы я этого не делала. Но я все равно сделаю, потому что верю: здесь есть золото.

Морин была обескуражена простотой, с какой Шарлин относилась к жизни. В отличие от нее она не ведала ни сомнений, ни внутренней борьбы. Морин же даже сейчас, убедившись в своей любви к Брендону, не могла избавиться от страха, сидевшего где-то глубоко внутри.

Шарлин, напротив, не испытывала проблем с мужчинами. Она наслаждалась обществом своих ухажеров и почти с благоговением говорила о покойном Чарльзе. Шарлин охотно давала Морин советы в отношении Брендона, а сама была одинока… и похоже, ни в ком не нуждалась.

— Шарлин, можно задать тебе один личный вопрос?

— Валяй.

— Вот ты всегда говорила, что мы с Брендоном созданы друг для друга. И сейчас мне кажется, что ты права. Но разве тебе самой не хочется иметь близкого друга?

— У нас с Чарльзом были особенные отношения. Вряд ли кто-нибудь сможет занять его место. И лотом…

— Что?

— Не знаю, стоит ли это говорить… — Шарлин посмотрела на Морин и увидела в ее глазах искреннее участие. Она решила открыть ей свою сокровенную тайну. — Видишь ли, я вовсе не одинока. Каждую ночь я разговариваю с Чарльзом.

Морин не доняла.

— Это что-то вроде молитвы?

— Нет. Я говорю с ним, а он говорит со мной, Я вижу его и осязаю.

Морин невольно отпрянула.

— Он мертв, Шарлин. Это невозможно! Я слышала про привидения, телепатию, беседу с душами умерших. Но если человек умер, его уже нельзя осязать.

— А я осязаю. Мы с ним даже занимаемся любовью.

— Ты уверена, Шарлин? А может, это тебе просто кажется? Может, это плод твоего воображения?

Шарлин скрестила руки на груди.

— Я знала, что тебе не надо этого рассказывать. Где тебе понять то, что происходит у нас с Чарльзом, если ты не понимаешь даже собственное сердце?

Морин почувствовала жалость к подруге. Оказывается, Шарлин еще более одинока, чем она предполагала. Она выдумывает некий фантастический мир и прячется там от мира реального. Это похоже на помешательство.

— А мне кажется, ты должна была рассказать мне об этом Шарлин. Может быть, так хотел Чарльз.

— Сомневаюсь, — процедила Шарлин сквозь зубы, жалея, что доверилась Морин.

— Знаешь, я вполне допускаю, что он с тобой разговаривает. Мне уже приходилось сталкиваться с подобными вещами.

— В самом деле?

— Однажды я готовила газетный материал на эту тему.

Мне надо было сфотографировать полтергейст и привидения. Но когда я стала проявлять пленку, началось какое-то безумие. Пленка застряла в проявочном аппарате, на нескольких кадрах вообще ничего не оказалось, на других отсутствовала мебель, которая на самом деле стояла в той комнате.