Пэтти Дэвис - Кабала

Выпростав руку из-под одеяла, Сара нашла в темноте запястье Белинды. Пальцы скользнули меж пальцев, но Сара не была уверена в том, что Белинда проснулась; видимо, прикосновение подруги заставило ее мышцы непроизвольно сократиться – даже во сне. Белинда лежала на спине, и Сара пыталась уловить подрагивание ее век, свидетельствовавшее бы о том, что подруга не спит. Но уж слишком темно было в спальне. Другую руку Сара осторожно положила Белинде на ключицу, позволив пальцам плавно двинуться туда, куда их направляет инстинкт – от шеи к плечу, а затем ниже, к подмышке с ее нежной и мягкой кожей.

Не раскрывая глаз, Белинда медленно повернулась на бок, тело ее уступало, раскрывалось навстречу Саре. Но по-прежнему в тишине слышалось только их дыхание. Сара ткнулась лицом в шею Белинды, ощутив под губами дрожащую жилку пульса. Ноги их переплелись; только тончайший шелк ночной рубашки Белинды разделял два тела. На Сару пахнуло теплом. Ее руки легли на бедра Белинды, поднимая нижнюю кромку ночной рубашки все выше. И когда эта едва ощутимая преграда исчезла, когда кожа Белинды покрылась бисеринками пота, а сама она все теснее прижималась к подруге, что-то внутри Сары вдруг сломалось, как бы говоря «нет». Напряжение, сводившее судорогой ее ноги, спало; утихла и сотрясавшая Белинду дрожь.

– С человеком, которого любишь, у меня ничего не получается, – прошептала Сара, целуя Белинду в губы и отстраняясь.

Наверное, этот поцелуй не дал прозвучать словам, уже готовым сорваться с губ. Может быть, таким образом Сара хотела сказать «прости» или «пойми меня, пожалуйста». А возможно, поцелуй был единственным разумным выходом из сложившейся ситуации. Сара и сама не знала. Как бы то ни было, Белинда не проронила ни звука, она лишь вновь повернулась на спину, отчего постель сделалась даже шире. Сара крепко смежила веки, сожалея о том, что царившая в спальне темнота не была непроглядной.

Когда она провалилась в сон, перед глазами поплыли видения, настолько реальные и яркие, что даже по прошествии нескольких недель они не потеряли для Сары своей остроты. Как бы со стороны она видела себя сидящей у входа в небольшую пещеру. Внутри горел огромный костер, причем пламя его было таким жарким, что Саре приходилось отодвигаться все дальше и дальше от края пещеры, чтобы не сгореть. В пещере, несмотря на пылающий огонь, сидел Энтони, очевидно, совершенно невосприимчивый к испепеляющей жаре, расслабленный и довольный. В нескольких ярдах от Сары в ствол дерева вжималась Белинда, во весь голос проклиная Энтони, называя его подонком и негодяем, выкрикивая пропитанные ненавистью слова. Энтони повернул голову и посмотрел на Сару, отсветы пламени плясали в его волосах – и тут только Сара заметила рядом с ним Эллисон – она спокойно сидела в двух шагах от адского зарева. Сара удивилась в душе: почему же она не находит в себе сил противостоять этому пеклу, почему не приблизится ко входу? На ее глазах Эллисон приникла к Энтони, слилась с ним в поцелуе, а он заключил ее в объятия. Тут Сара не выдержала, и голос ее соединился с голосом Белинды.

– Прочь руки от того, что принадлежит мне! – прокричала она Энтони. – Убирайся трахать блондинок в другое место!

Вместе с Эллисон Энтони выбрался из пещеры, и оба они, отряхнув с себя золу костра, зашагали в лес. В тишине было слышно, как трещит дерево, объятое пламенем, да шумит ветер в лесу, поглотившем Эллисон и Энтони.

На следующее утро подруги ни слова не обронили о том, что было между ними ночью. Сара рассказала Белинде свой сон. Во дворике позади дома они рвали апельсины и отжимали из них сон, готовили тосты, пили кофе и читали вслух свои гороскопы, найденные на одной из страниц утренней газеты.

– Какие у тебя планы на вечер? – поинтересовалась Белинда, сидя напротив Сары за кухонным столом, сбивая в чашке масло со жженым сахаром до состояния однородной коричневатой массы, чтобы намазать на тосты.

– Иуда интереснее узнать, чем это ты занимаешься, – ответила Сара.

– А мне так больше нравится. Когда я была маленькой, то пользовалась просто сахаром, но потом переключилась на жженый – он полезнее.

– Белинда, да это то же самое, как если бы кто-нибудь стал рассуждать о том, что раньше, мол, он курил «Мальборо», но затем перешел на «Карлтон», поскольку это полезнее для легких. Сахар остается сахаром, как никотин – никотином. Что касается планов на вечер, то у меня их нет. Проведаю Марка, а позже, по-видимому, отправлюсь к родителям.

Вместе со стулом Белинда отодвинулась от стола.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вместе со мной ты пошла на лекцию, – сказала она.

– Осмелюсь спросить, для кого? Для тех, кого в детстве мама грудью не кормила?

– Видишь, вот вечно ты так. – Белинда положила готовый тост на тарелку. – Как только слышишь то, что не хотела бы слышать, тут же начинаешь острить и издеваться.

– Про это мне уже говорили, – маловразумительно буркнула под нос Сара.

– Что?

– Ничего. Хорошо, обещаю, что буду работать над своим кругозором. Шутки в сторону. О чем лекция?

– Ее прочтет известный спиритуал, Филлип.

– О да, слышала это имя. Кстати, а как его фамилия?

– Он просто Филлип. Рассказывает о том, как защитить собственную душу от посягательств. Он учит, что посторонний человек непременно украдет ее – если не быть достаточно бдительным.

– И что же нам предлагается в качестве оружия? – У Сары было такое ощущение, что Локи говорил об этом менее воинственно.

– Воля, – ответила Белинда, подавшись вперед и как бы делясь сокровенной тайной. – Филлип разъясняет, что твоя воля должна быть подобна железу. Он даже заставляет нас выполнять физические упражнения – для того, чтобы укрепить ее. – На лице Белинды появилось восторженное выражение, всегда раздражавшее Сару. Экзальтация никогда не придавала ей убедительности.

– Хорошо, я пойду с тобой, но если окажется, что эти упражнения сродни хождению по раскаленным углям – извини.

– Что ты, ничего общего. Встретимся здесь в шесть.

До клиники Сара добралась в начале одиннадцатого. Когда она вышла из лифта, ей почудился аромат духов ее матери. Шанель номер 5. От Клэр Нортон, сколько Сара помнит мать, всегда пахло только ими. Чтобы попасть в палату Марка, Сара должна была пройти мимо комнаты, в которой прошлым вечером она видела Локи. Может, он и сейчас там, может, сын его пришел в сознание – тогда она зайдет и расскажет о том, как познакомилась с его отцом, и они недолго поболтают. Сара тихонько постучала в дверь и, не услышав ни звука, медленно приоткрыла ее. Пустая больничная кровать сверкала белизной свежих простыней, уголки подушки были аккуратно расправлены.