Пэтти Дэвис - Кабала

Для Сары одним из таких моментов и стала эта ее одиннадцатая весна. И много лет спустя запах цветущих апельсиновых деревьев будил в ее памяти единственную картину: вот она лежит на земле, как распятая, пересохшие губы скривились от страха, а потом резкое движение кулака, хруст переносицы, сломавшейся неожиданно легко, как спичка.

Запечатлелось в мозгу и то, как предало ее собственное горло. Молчание познакомило ее с ощущением отстраненности, отодвинуло ее от окружающих. Они просто забывали о ее присутствии, но на самом-то деле она была рядом – слушая, наблюдая, делая выводы, набираясь опыта, чтобы уже никому в жизни не позволить себя обмануть. Голос вернется, но способность к отчуждению, к взгляду со стороны – это от нее не уйдет уже никогда.

Сара стала еще больше времени проводить в компании Марка и его друга Билла, все увереннее разбираясь в автомобилях и постигая язык мужчин. Родителям оставалось только поднимать брови при виде замызганной машинным маслом одежды дочери, однако Клэр и Роджер Нортоны помалкивали. Они больше доверяли чувству врожденной доброжелательности, нежели стремлению узнать секреты детей. Тем не менее временами Сара ловила встревоженный материнский взгляд: еще бы, единственная дочь у нее на глазах превращалась в мальчишку.

– Ты опять уходишь с Марком? – спрашивала она.

– Да, он ничего не имеет против.

– А почему бы тебе не пригласить к нам своих подруг по школе?

– Мне интереснее с Марком и его приятелями, – отвечала Сара, понимая, что эти ее слова смущают и беспокоят мать.

Когда Саре исполнилось четырнадцать, мать уже устала от мягких, но бесплодных попыток хоть как-то повлиять на дочь. Но перед тем как окончательно сдаться, она решила все же попробовать еще раз. Поводом послужила прическа Сары и ее гардероб, состоявший из потрепанных джинсов и спортивных маек, которые она донашивала после Марка.

– Вот о чем я думаю, – сказала как-то субботним утром мать. – Давай вместе отправимся к парикмахеру, я попрошу его сделать тебе перманент.

– Мне больше по вкусу что-нибудь временное, – ответила ей Сара, подобные заботы были для нее не более чем игра в слова.

– Но… видишь ли, потом мне хотелось пройти по магазинам, чтобы… э-э… купить тебе что-то понаряднее.

Сара посмотрела на колено, торчавшее из дыры в джинсах.

– Мама, мне нравится так. Так удобнее.

И она сдалась. Поздним вечером Сара случайно услышала, как, понизив голос, мать говорила отцу:

– Вот уж никогда не думала, что родная дочь будет походить на нечесаную мартышку.

Родители сидели в кухне, лампа над мойкой бросала слабый свет на протертый до блеска линолеум.

– Брось, Клэр, она же еще не выросла, – отвечал отец, одетый в голубой купальный халат и кожаные шлепанцы. – Просто она пытается подражать Марку. Это пройдет. Не дергай девочку.

– Но ее совершенно не интересует то, чем занимаются все девочки ее возраста. Она не хочет знать ничего, кроме починки автомашин, шляется из гаража в гараж. Мне никак не улыбается в итоге увидеть ее работающей на заправочной станции.

«А ты этого и не увидишь», – подумала Сара, сидя в укрытии в гостиной. Беседа родителей вовсе не предназначалась для ее ушей, но уж больно велик был соблазн.

Крутясь постоянно в компании парней, Сара осознавала, что начинает понимать их и их проблемы гораздо лучше, чем любая ее сверстница. Взять, к примеру, машины. Другие девчонки считают, что они нужны лишь для передвижения в пространстве или для занятий сексом на заднем сиденье. В то время как ей доподлинно известно, что именно они из себя представляют.

А уж если она сумела разобраться в машинах, то сможет разгадать и парней. Ведь автомобиль – это энциклопедия секса в их мужском понимании. И тут вовсе не обязателен навык в сборке или разборке карбюратора или, скажем, двигателя; куда важнее знать, что такое двигатель. Мотор в машине – это мощь, движение, звук. Для парней, что возятся с запасными частями, включив свои приемники на полную громкость, это символ секса – их секса – и той силы, которая в нем, по их мнению, заложена. Стоит понять, что такое двигатель, – и ты поймешь, что парень думает о своем члене, рассуждала про себя Сара. Спрашивается, ну какая прогулка по магазинам заменит приобретение этих, самых важных знаний?

Другой сферой, куда Саре тоже удалось проникнуть, был спорт. И здесь она ощущала себя разведчиком, шпионом. Сидя с Марком и его друзьями в гостиной, грызя арахис и запивая его кока-колой, она не отрывала глаз от разворачивавшихся на экране телевизора баталий. Неважно, был это футбол, баскетбол или бейсбол – Сара обучалась не искусству игрока, но искусству зрителя, болельщика, горевшего желанием превратиться в игрока и в глубине души считавшего себя таковым. Она постигала тайны счета, побед и поражений, стратегии и тактики в борьбе с противником.

О'кэй, сказала она себе однажды, все ясно. Вся суть в том, чтобы заранее просчитать игру, составить ее подробнейший план со всеми мыслимыми вариантами развития событий. Представить его в виде диаграммы или графика. И, конечно же, быть быстрее противника – Сара тех лет с уверенностью полагала, что это у нее получится и будет получаться на протяжении всей жизни.

Событие, от которого Сара ожидала, что оно перевернет всю ее жизнь, таковым не оказалось. Ей было семнадцать лет, когда она потеряла невинность, – а готовилась она к этому долгие годы, внимательно вслушиваясь в детализированные описания Марка, катаясь ночами по постели в обнимку с подушкой, примеряясь к тем позициям, о которых узнавала в разговорах с братом. Она открыла, что ее собственное колено очень хорошо подходит для тренировки поцелуев, и, невзирая на то что подушка являлась весьма отдаленной копией мужчины, она училась обнимать ее ногами или запихивала под себя. Сара представляла, что, когда это произойдет на самом деле, скорее всего, оно будет похоже на россыпь сияющих звездочек, остающихся в небе после фейерверка. И земля у нее под ногами будет уже иной, и сама она, Сара, вдруг преобразится. Не так, конечно, чтобы это сразу бросилось в глаза – нет, но все же заметно. Знакомые будут останавливаться и озадаченно задавать вопросы типа «Ты решила сменить прическу?» или «Ты, никак, сбросила вес?».

Она чувствовала, как это приближается, будто сама судьба наступает ей на пятки. И она уверилась в этом, когда однажды после обеда отправилась с Марком в Санта-Монику, где наткнулась на цыганку, которая посмотрела в хрустальный шар, разложила перед собой карты и известила Сару о том, что вот-вот в жизни ее наступят перемены. Сара заплатила ей пятнадцать долларов и вышла из темной будки под яркое солнце, где ее ждал Марк.