Элейн Гудж - Последний танец

Закашлявшись, она прильнула к нему. Откинув с лица мокрые волосы, Дафна посмотрела ему в глаза и тихо рассмеялась, потом смех сменился рыданиями.

Джонни крепко обнял ее.

– Дафна, слава Богу… слава Богу, – повторял он снова и снова.

Немного оправившись, она увидела его глаза, теперь голубые, как небо. Глаза человека, готового на все ради любви.

– Как… откуда ты…

– Тише, тише, – пробормотал он, прижав ее к груди. – Спасибо твоей сестре. Не дозвонившись тебе по телефону матери, Китти позвонила мне. – Джонни улыбнулся. – А я не стал сидеть и ждать, пока с тобой случится беда.

– Моя мама… она… – Дафна снова заплакала.

– Потом, – прошептал он. – Сейчас надо вытереться и одеться.

– Я… я могу идти. – Дафна попыталась встать, но колени ее подкосились, и она упала на песок. Джонни подхватил Дафну на руки… как в ее детских фантазиях, где главные герои живут долго и счастливо и где нет ни горя, ни смерти.

«Это скоро закончится, – подумала она. – Рано или поздно реальность вернется». Но теперь Дафна была уверена: что бы ни случилось, ей больше не придется сражаться одной. В радости и горе Джонни всегда будет с ней рядом. И если не для того, чтобы в очередной раз спасти ее, то для того, чтобы идти с ней по жизни вместе.

– Я забыла поблагодарить тебя, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо.

– Еще успеешь. У нас впереди целая жизнь.

Старожилы Мирамонте не помнили такой жары в июне. Чудесный дар – длинная череда солнечных дней. Разноцветные зонтики выросли на пляжах как грибы – местные жители спешили насладиться неожиданной благодатью, пока сюда не нагрянули отдыхающие и туристы.

Прошел ровно год с того дня, когда была высечена надпись на гранитном памятнике рядом с могилой Вернона Сигрейва. «Лидия Беатриса Сигрейв – преданная и нежная жена и мать».

Ее дочери не сомневались в том, что это может показаться кому-то злой насмешкой. После смерти Лидии в прессе поднялся невообразимый шум – газеты пестрели заголовками: «Загадочное исчезновение». Все почему-то решили, что Лидия скрывается на роскошной вилле в Латинской Америке. Порой даже Дафна, Китти и Алекс сомневались в том, что мать умерла. Ведь тела ее так и не нашли. А то, что она привела в идеальный порядок свои дела и написала завещание, – так это вполне объяснимо: женщина обвиняется в убийстве и ждет решения суда, намеренного приговорить ее к пожизненному заключению.

Сестры долго не могли прийти в себя после ее гибели. Тысячи вопросов и загадок остались неразрешенными, но общая картина постепенно прояснилась: эта женщина любила своего мужа до безумия… и убила его, чтобы спасти от непоправимой ошибки. Эту обыкновенную женщину, не лишенную талантов и чувства юмора, любовь толкнула на поступок, не укладывавшийся в сознании обывателя.

Для Китти это были месяцы скорби и радости. Беременность ее протекала спокойно, без осложнений, которыми пугали ее «пожилые первородящие» мамы. Китти родила здоровую девочку весом в восемь фунтов. Рожала она дома, на широкой кровати в викторианском стиле, там же, где был зачат ее ребенок. Шон, прилежно посещавший все занятия для родителей, провел с ней шестнадцать часов, пока длились схватки. И когда пришло время перерезать пуповину и акушерка протянула ему ножницы, он проделал это серьезно и торжественно. Шону дали подержать новорожденную, и он, взглянув на рыжеватый пушок у нее на головке, усмехнулся и сказал: «Что ж, по крайней мере у дочки мои глаза».

Как и все в жизни Китти, ее новая семья не вписывалась в общепринятые рамки. Они с Шоном решили подождать с планами на будущее, пока он не окончит колледж. Но Шон приходил к ней каждый вечер, уделяя дочке все свободное время. Он придумал и имя девочке – Мадлена. Завсегдатаи «Приятного чаепития» тут же перекрестили ее в Мэдди.

Маленькая Дженни взяла на себя роль мамы и ни на шаг не отходила от колыбельки, которую Шон заказал у знакомого плотника, и постоянно что-то шептала малютке, будто та могла ее понять, и великодушно давала ей свои игрушки. Незнакомых Дженни встречала сердитым взглядом, гордо заявляя: «Это моя дочка».

Дафна осталась в Мирамонте. Через несколько месяцев после таинственного исчезновения Лидии она потребовала у Роджера развод и купила одноэтажный домик с верандой неподалеку от Китти. Сначала Роджер устраивал ей бурные сцены и даже угрожал, но потом успокоился и проявил удивительную покладистость. В конце концов суд принял решение, удовлетворявшее обоих. Роджеру отошел пентхаус в Нью-Йорке, и детей он мог забирать к себе на шесть недель летом, а также на Рождество и на Пасху. Дафна была назначена официальной опекуншей Кайла и Дженни. Кроме того, ей выплатили огромный аванс за семейные мемуары, которые должны были выйти осенью.

Алекс, считавшаяся у сестер экспертом в этой области, заверила Дафну, что все к лучшему. Что ж, ей виднее: в декабре она вновь заверила брачный контракт с бывшим мужем. Они продали свои дома, на содержание которых уходила куча денег, что сразу освободило Алекс от всех долгов, и удивили всех, переехав в фамильное гнездо Сигрейвов на Агва-Фриа-Пойнт. Дом был завещан всем сестрам, но Китти и Дафна согласились получать ежемесячные денежные компенсации.

И вот в годовщину маминой смерти они собрались на крыльце, где так часто сиживали в детстве, лакомясь кукурузными хлопьями или расчесывая мокрые после купания волосы. В палисаднике Дженни катала Мэдди в розовой колясочке, а малышка подпрыгивала и взвизгивала от восторга, потряхивая рыжеватыми кудряшками. Двойняшки пошли купаться с Кайлом, клятвенно заверив сестер, что не спустят с него глаз.

Дафна не волновалась за сына – кузины трогательно опекали его. Она, как и сестры, сидела в плетеном кресле на крыльце, а рядом стоял чемодан, собранный в дорогу.

– Может, приготовить лимонад? – предложила взволнованная Китти. – Возьмешь с собой термос. Путь предстоит не близкий.

– Не беспокойся, мы будем останавливаться по дороге, – отозвалась Дафна.

– Они будут пить шампанское, дубина! – расхохоталась Алекс, выбросив кусочек льда в цветущие кусты гортензии. Джим был в командировке на Тайване, и Алекс с девочками всю неделю питались холодным чаем и пирожными, что давало ей повод жаловаться на лишний вес. Правда, Дафна и Китти ничего такого не замечали.

Китти вздохнула.

– Мне хотелось бы, чтобы это была настоящая свадебная церемония – с цветами и тортом. И рисом. Какая же свадьба без риса?

– Кто бы говорил, – усмехнулась Алекс. – Когда вы с Шоном решите наконец пожениться, вам уже пора будет на пенсию.

– По крайней мере будет кому катать мое инвалидное кресло, – пошутила Китти.