Кирк Дуглас - Последнее танго в Бруклине

Колесико лишь скептически хмыкнул.

– Знаем мы про температуру эту, как же. Вытащив стетоскоп, Рихард принялся выслушивать Джелло.

– Плохо дело, – резюмировал он, постаравшись, чтобы Колесико все явно расслышал. – Необходим безотлагательный курс антибиотиков. – Рихард извлек на свет свой переносной телефон, набрал номер: – Немедленно в больницу.

– Не поеду, – слабым голосом возразил Джелло.

– А что такое-то, док? – Колесико, наконец, усвоил, что дело серьезное, но Рихард, не обращая на него внимания, что-то диктовал в трубку. «Машину "скорой"», и поторапливайтесь, – слышались его приказы. – Серьезное обострение в легких… Да-да, именно в бывшем парке… поняли? Стало быть, минут через пять? Встречаю вас у турникета».

Услышав про «скорую», Джелло встревожился не на шутку.

– Не надо, док, ну зачем вы это? Со мной все нормально. Вот кофе выпью сейчас, и хоть рок пляши.

– Ага, как раз и вода закипела. – Колесико снял котелок с костра.

– Я сам заварю. – Поднялся на ноги Джелло. Рихард уложил его обратно на подстилку.

– Вы больны, неужели непонятно?

– Не поеду я в больницу эту вашу, не поеду и все.

– Хорошо, но тогда позвольте мне сделать вам укол, уж это непременно, а там посмотрим, – и Рихард достал из сумки заранее приготовленный шприц.

– Не надо мне никаких уколов.

– Но ведь для вас же лучше: глядишь, лекарство подействует, тогда и в стационар не нужно будет ехать.

Джелло посмотрел на него мутным взглядом.

– Точно не надо, док?

– Точно.

– Хорошо, тогда давайте, впрыскивайте эту мочу. Но только один укол, договорились?

Рихард закатал ему рукав и первым же движением нашел вену.

– Ну вот, теперь вам должно стать лучше. Джелло промолчал.

Вернулся с дымящимся котелком Колесико, Джелло приподнялся, сел, но голова его тут же свесилась на грудь.

– Смотрите-ка, док, ему, видать, совсем фигово.

– А я вам что говорил? Болен он, и серьезно.

– Господи, да он и не шевелится!

– Ну-ка, помогите, – скомандовал Рихард, схватив Джелло под мышки, – надо его к входу доставить.

Послышалась сирена мчащейся к парку «скорой помощи».

На мосту Веррацано Нэрроуз, переброшенном через гавань, машину Бена чуть не опрокинул внезапно налетевший порыв ветра. Он чувствовал, как под колесами ходуном ходят и прогибаются расшатавшиеся плиты.

Кретин он, настоящий кретин! Тоже мне, напридумывал, навоображал всякое: вот явится к ней и возвестит, что решил опять с ней пожить, а она, мол, от счастья до потолка будет прыгать. Как же, размечтался. Это после того-то, что он об нее, можно сказать, ноги вытер, она теперь должна ликовать по случаю его возвращения? Да, до такого и последний идиот не додумается.

И чего себя обманывать, она, конечно, вернулась к врачу своему, с которым жила до него. А почему бы ей и не вернуться? Он ведь сам ей это советовал. Неужели ей сидеть в четырех стенах да слезы лить из-за того, что какой-то старикашка ею пренебрег?

Да, кретин ты, ничего больше, и даже не кретин, просто мудак.

Санитары с носилками бегом добрались до распростертого тела, над которым стояли Рихард с Колесиком, воспользовавшись вместо больничной койки полуразвалившимся старым вагончиком.

– Побыстрее в машину, прошу вас, – сказал Рихард.

– Но, доктор, ведь сначала надо…

– Делайте, как вам сказано, – рявкнул он. – Я еду с вами.

Джелло переложили на носилки. Когда их ставили в машину, из кармана вывалилась мышка.

Санитары обменялись изумленными взглядами.

– Да-а, разное я повидал, но чтобы мышей с собой таскать… – протянул водитель. Рихард прыгнул в машину вслед за последним санитаром.

– Мне тоже ехать? – спросил Колесико.

– Давай, – кивнул водитель, – рядом со мной располагайся.

– Ни в коем случае! – так и завизжал Рихард, потом взял себя в руки. – Зачем вам ехать, вы лучше Эллен дождитесь, она сейчас подойдет. Расскажите ей, что случилось. Скажите, я постараюсь сделать все, чтобы его откачать.

– Ладно, док, – ответил Колесико. Захлопнулись дверцы, «скорая» отъехала, оглашая окрестности пронзительным воем сирены.

Младший, ничего не понимая, поторопился спрятаться в канаве.

Очутившись наконец в метро с коробкой бутербродов под мышкой, Эллен ни о чем не могла думать, кроме как о подгоревшем беконе. Целый фунт испортила, сплошные черные хлопья. И квартира вся в дыму, запах, словно мусор тут сжигали. Еще хорошо, что кухня не запылала.

Она проветрила помещение, отскребла сковородку. Подумала было: кину, мол, по куску сыра на хлеб, как-нибудь на этот раз обойдутся без дополнительных калорий. И протеин всем им действительно необходим.

Она прошла три квартала до ближайшей бакалеи, купила еще бекона, обжарила. В конце концов, ради Джелло она готова и время потратить, и силы.

Как только «скорая» подкатила к дверям отделения Неотложной помощи, Рихард с санитарами из «Сент-Джозефа» вытащил носилки, чтобы не терять ни секунды.

– Молодцы, – похвалил он бригаду «скорой помощи». Они молча улыбались.

– Для вас стараемся, доктор Вандерманн, – ответил за всех водитель.

– А то, – подхватил кто-то из бригады. – Покажите мне врача, который ради какого-то бродяги станет выходные свои тратить.

– Но ведь мы клятву Гиппократа давали, это наша обязанность.

– По воскресеньям она отменяется, клятва эта. Для всех, кроме таких, как вы, док, а вы один на миллион.

– Спасибо, ребята, спасибо большое.

И он помчался в больницу, оставив их восхищенно качать головами.

За пультом сидела пожилая сестра.

– Ну, что у вас такое? – вяло поинтересовалась она.

– Несчастный случай с летальным исходом. Тело отправьте в морг, побыстрее. Я сейчас выпишу свидетельство о смерти.

Она, не взглянув на него, протянула Рихарду пустой бланк.

Бен и ключ не успел повернуть в двери, как створки распахнулись. Мэрион еле сдерживала ярость.

– Куда это тебя носило?

– Прокатиться захотел.

– Прокатиться?

– Угу, заодно и к себе в зал наведался.

– Так ты ездил в Бруклин?

Бен исподлобья взглянул на нее:

– Оставь меня в покое.

Но она не поняла его откровенного намека.

– Ты же подвергаешь себя страшной опасности.

– Угомонись, Мэрион. – Устал он, расстроен, а тут еще ее истерики надо выслушивать.

– Как можно в твоем состоянии затевать такие поездки!

– Послушай, Мэрион, я не инвалид. И врач сказал, что меня поддержат физические упражнения, причем побольше заниматься надо.

– Вот и занимайся этими упражнениями тут, дома. Незабудки по сей день не высажены.

– Завтра высажу.

Мэрион пристально разглядывала его.

– Мне не нравится, как ты выглядишь, отец. Приготовлю тебе горячую ванну. А потом…

– Я сам могу себе ванну приготовить, – в голосе его появилась решительность.