Нэнси Берланд - Узы первой любви

– Да, я знаю. Это неудивительно. Я хотела бы ему помочь, но это невозможно.

– Если не хочет сам себе помочь, то и врач бессилен. Вот ты только посмотри на Орвила. Он просто молится на тебя. Послушать его, так ты для него только звезд с неба не достала.

– Я рада за Орвила и, конечно, благодарна ему за хорошие слова. Но это никак не утешает меня в случае с Гюнтером.

– Насколько я понимаю, тебя вообще ничто на земле не может утешить сейчас. Ну, может, только крепкое объятие Дугана. Я права?

– Возможно.

– Но?..

– Но объятия закончились, а проблемы остались.

– Что все-таки у вас там произошло? Подумать только: приезжаю, привожу одежду ребенку – у вас полное счастье и благодать. Приезжаю на следующий день – и на тебе! Кладбищенский холод.

– Все было очень хорошо, пока Памела не сказала, что отказывается от ребенка.

– Что ты имеешь в виду под словом «все»?

Клэр смотрела на чашку с кофе и вспоминала, как они с Дуганом принимали роды, как она призналась ему в любви, вспоминала удивительные минуты блаженства в его спальне, их дружеские беседы. А дальше начиналась боль, ничего, кроме боли.

– Я поняла, что никогда не переставала любить Дугана, – призналась Клэр тетушке, проглотила подступивший к горлу комок и добавила: – И сказала ему об этом. Мы были близки… по-настоящему близки.

– Тогда почему у вас у обоих кислые физиономии?

– Если бы я знала.

– Так поговори с ним. Он ходит как в воду опущенный.

– Дуган избегает меня.

– Ну это мы еще посмотрим.

Клэр потянулась через стол и сжала руку Лилы.

– Тетя, пожалуйста. Не надо вмешиваться. Все это тебя не касается.

– Касается, когда люди, которых я люблю, несчастны.

– Иногда мы не можем помочь несчастью других людей.

– А иногда можем, – возразила Лила.

Тетушка смотрела на Клэр с сочувствием, она явно что-то планировала.

– Я хотела тебя попросить о другом, – сказала Клэр.

– Только скажи.

– Если Памела не переменит свое решение отказаться от Рэд… я была бы тебе очень благодарна, если бы ты сделала несколько звонков, чтобы начать хлопоты.

– Я?

Клэр кивнула и вытерла набежавшие слезы.

– Боюсь, у меня самой не хватит духа.

– Я тебя понимаю, Клэр. Несправедливо отдавать славную малышку кому-то, когда в Сьерре есть люди, которые так ее любят.

Дуган привез деревья, которые он срубил на дрова еще весной. Через месяц наступят холода.

Последние десять дней, а именно столько прошло со дня отъезда с фермы Клэр и Памелы с ребенком, он постоянно искал для себя тяжелую физическую работу. Чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей.

Дуган колол дрова, а Лентяй лежал в тени на поленнице. Пес совсем постарел, мало двигался и поэтому растолстел, превратился в лентяя – с маленькой буквы. Но службу помнил. Вот и сейчас он вдруг поднял голову и залаял.

– Ты что, парень?

Дуган проследил за взглядом собаки и увидел на горизонте пыльный шлейф за машиной, направляющейся к его дому. Он положил топор на плечо и прислушался. Ветер донес перестук старого мотора. Это была машина Лилы.

Дуган разочарованно вздохнул. Ну, да ладно. Лила, так Лила.

Она лихо затормозила, распахнула дверь и решительно направилась к Дугану. Не многие женщины в ее возрасте сохранили столько кипучей энергии и здоровья.

– Добрый день, Лила. Рад вас видеть. Что привело вас ко мне на такой скорости?

– Глупые люди.

– Что вы сказали? – ухмыльнулся Дуган.

– Я сказала: глупые люди. И ты, мой дорогой, один из них.

Дуган, сдаваясь, протянул Лиле раскрытые ладони.

– Что я натворил на этот раз?

– Убери руки. Хоть ты и заслуживаешь хорошей трепки, но я приехала, чтобы поговорить с тобой.

– О чем?

– Ну ты посмотри, – фыркнула Лила, – разве я не говорила, что ты глупый.

– Лила!

– Ладно, ладно, я приехала, чтобы поговорить о Клэр.

– С ней все в порядке?

– Конечно, нет.

– Что случилось? – нахмурился он.

– Сердце ее разбито, вот что случилось.

– Не только ее. – Дуган с размаху ударил топором по полену.

– Если ты на самом деле умный и толковый человек, каким я тебя считала, садись в свой пикап, отправляйся в город и поговори с Клэр.

– О чем?

– Ради Бога, Дуган. Я что, должна подсказывать тебе слова?

– Вы опять говорите загадками.

– Дуган, Дуган, неужели непонятно? Клэр несчастна, потому что любит тебя.

– Она это сама вам сказала?

– Естественно.

– Когда?

– Когда Памела и ребенок приехали домой.

– А что она еще сказала?

– Что все было прекрасно, пока Памела не объявила о своем решении. А потом все полетело к черту.

– Правильно, – подтвердил Дуган и вонзил топор в дерево рядом с собой.

– Но почему?

– Спросите у Клэр.

– Я спрашивала! Она говорит, спросите у Дугана. Ну как вам это нравится?

– Единственное, что я знаю: когда Памела сказала, что хочет видеть меня и Клэр приемными родителями Рэд, я подумал – наконец наше время пришло. Мы поженимся и у нас будет ребенок. Не хотел бы вам говорить, Лила, но все эти годы я чувствую страшную вину из-за того, что у Клэр не может быть детей. И вот провидение дарит нам его. А что она делает? Холодно отвечает: «Нет, спасибо».

– Она сказала: «Нет, спасибо»?

– Ну что-то вроде этого.

– Насколько я слышала, ее волнуют проблемы врачебной этики.

– Вы так же, как и я, прекрасно знаете, что хороший адвокат мог бы избавить нас от этой чуши.

– Ты – дурак!

– Я кто? Как вы меня назвали?

– Дурак. Не понимаешь? Во-первых, Клэр слишком многим пожертвовала, чтобы стать врачом. И не может делать что попало и рисковать своей лицензией. Во-вторых, Клэр призналась, что любит тебя, не так ли? И что ты сделал потом?

– Вам не приходит в голову – что? – Дуган невольно улыбнулся.

– Я не имею в виду, что вы занимались любовью. Я спрашиваю, сделал ли ты ей предложение?

– Нет, но я собирался, как только Памела и Рэд уедут.

– Ты слишком долго собирался. Вот что я подумала бы на месте Клэр.

– Я не хотел торопить ее, Лила. Черт, я еще в Канкуне сказал, что люблю ее. Я ей тысячу раз повторял, что хочу, чтобы она снова стала частью моей жизни.

– Но само-то это слово ты сказал?

– Женитьба?

– Вот именно.

– Строго говоря, нет. – Вот видишь! Представь сейчас себя на ее месте. Я тебе помогу.

Для Дугана это было не так-то просто, но он согласно кивнул.

– Хорошо.

– Она любила тебя всем сердцем, а ты жестоко обидел ее и услал прочь.

– Она сказала, что простила меня.

– Но ты думаешь, она может забыть?

– Возможно, и нет, но я не могу изменить прошлое.

– Еще. Она смиряет свою гордость и возвращается в Сьерру. Осуществляется ее давняя мечта быть здесь доктором. Все не так просто. Ты тут – ее мучают воспоминания, плохие и хорошие. Ты кружишь около нее, говоришь ласковые слова, смотришь на нее обожающими глазами – и все такое прочее.