Мэри Пирс - Усадьба

Мелькнуло облачко белых хрустящих юбок, и Сюзанна кинулась обнимать мать.

– О, я так плохо думала о нем! Но сейчас… Милый папа! Какой он хороший! Как жаль, что сейчас здесь нет Дика. Ему было бы приятно выслушать хорошие новости. Я могу пойти к Петти и все рассказать ему? Мама, где Мартин? Мы должны сообщить ему приятные новости!

Мартин стоял в углу огромного холла и смотрел на них. Кэтрин и Сюзанна не замечали его. Он только что вернулся из конюшни.

– Что вы мне хотите рассказать?

Кэтрин повернулась и посмотрела ему в глаза. Она поняла, что он все слышал.

В свои пятьдесят лет Томас Мейнард выглядел подтянутым. У него было широкое с тяжелым подбородком лицо, щеки с седеющими бакенбардами и пара голубых, проницательных глаз под густыми седыми бровями. Он плохо знал Чарльза. В молодости они вместе посещали собрания Ассоциации торговцев мануфактурой, но за все время обмолвились друг с другом всего лишь парой слов. И сегодня в конторе Локс-Милл они встретились, словно совершенно незнакомые люди. Они уселись друг напротив друга за огромный обшарпанный стол, заваленный всевозможными счетами, образцами шерсти и лоскутами ткани.

– Мы живем совершенно разной жизнью, мистер Ярт. Вы всегда играли значительную роль в жизни города, а я не принимал в ней никакого участия. Стало быть, хоть мы с вами и незнакомы, мне известно о вас достаточно много.

– Иными словами, мистер Мейнард, вам известно, что я потерпел неудачу с Хайнолт-Милл, в результате чего сделался банкротом. В Каллен-Вэлли нет ни одного человека, кто не знал бы об этом.

– Мне также известно, что после этого случая вы покинули эти места, оставив жену и детей. Об этом ходило много разговоров, и боюсь, что большинство из них не в вашу пользу.

– Да. Могу себе представить. Полагаю, что теперь, когда я вернулся, разговоров будет еще больше.

– А разве вас это беспокоит? – спросил Мейнард.

– Я не стану пытаться опровергать сплетни, – ответил Чарльз.

Мейнард пристально посмотрел на него. Затем он еще раз заглянул в письмо, лежащее перед ним на столе. Это было то самое письмо, в котором Чарльз просил его о встрече.

– Вы говорите, что находились в Америке и строили там планы на будущее. Совершенно очевидно, что это время прошло для вас не без пользы. Мистер Стивенсон, рекомендуя вас мне, настаивал на том, что вам точно известно, чего я хочу.

– Да. Он дал мне тот номер «Чардуэлл газетт», в котором вы поместили свою рекламу. Если помните, в ней говорилось о том, что вы ищете партнера по бизнесу, досконально знакомого с торговлей одеждой, обладающего желанием и способностями разделить ответственность и располагающего двадцатью тысячами фунтов стерлингов, чтобы вложить их в ваше производство.

– У вас есть эта сумма, мистер Ярт?

– Нет, у меня ее нет. Но зная вас как расчетливого бизнесмена, я счел, что не деньги нужны вам в первую очередь, а моя сознательная преданность делу. Да, я готов вложить десять тысяч фунтов, но, учитывая, что это все деньги, которыми я располагаю, не считая того, что мне потребуется на текущие расходы, вы можете сделать вывод, что преданности делу во мне хоть отбавляй.

– Да, но то же может сказать мне любой другой претендент.

– Судя по тому, что мне сообщил мистер Стивенсон, вы уже три с лишним месяца ищете себе партнера, и все безуспешно.

– Да, это так. Те, с кем я встречался, продемонстрировали мне больше оптимизма, нежели здравого смысла. Даже если всех их объединить в одном лице, все равно не получилось бы партнера, который мне нужен. – Мейнард выждал паузу. Его глаза рассматривали лицо молодого человека. – Мне необходим человек, которому знакомы все тонкости производства. Человек энергичный и предприимчивый. Человек, который станет управлять моим производством, как это делал я в молодости.

Мейнард говорил горячо. Увлекшись, он наклонился вперед и стал стучать кулаком по столу. От подобного пыла лицо его раскраснелось, он откинулся назад, и едва переводя дух, прижал руку к груди. Через некоторое время он снова заговорил.

– Последние два года меня одолевают приступы бронхита, и из-за этого у меня стало плохо с сердцем. Врачи советуют мне спокойнее ко всему относиться. Работать только по полдня. Держаться подальше от пыли и ткацких цехов. Иными словами, мистер Ярт, фабрика, которая всегда была моей жизнью, теперь должна стать лишь ее половиной! Имей я надежного помощника, возможно, мое отсутствие и не сказалось бы на работе. Вопрос в том, станете ли вы этим надежным помощником? Я не сомневаюсь в том, что вы прекрасно разбираетесь в моем бизнесе, но все же с Хайнолт вы потерпели неудачу. Вы позволили себе слишком большой риск, мистер Ярт. А здесь, в Локс, мне это не подходит. Я осторожный человек, а осторожность в нашем деле никогда не помешает.

– Я допустил ошибку и заплатил за нее. Этот случай, можете быть уверены, сделал меня немного мудрее.

– И ваших кредиторов тоже. Вы ведь так и не расплатились с ними до конца.

– Я потерял все, что у меня было. Они ничего больше не могли с меня получить.

– Мистер Ярт, я буду с вами откровенен. Я не испытываю сострадания к людям, которые идут на неоправданный риск, как это сделали вы, и которые принимают на себя долги, с которыми не могут расплатиться. Если вы, как вы утверждаете, и потеряли все, то вполне заслуженно. И все же вы не единственный торговец мануфактурой в наших местах, который потерпел крах. И вы не единственный, кто не смог расплатиться с долгами. И только одно во всей этой печальной истории говорит в вашу пользу.

– Безусловно, – сказал Чарльз, напрягшись.

– Да-да. Как я слышал, ваши кредиторы были готовы принять в качестве погашения задолженности все, что вы выручили от продажи вашего предприятия, и не настаивали при этом на том, чтобы вы продали дом. Вам это, конечно же, было известно, и все же, – и это, в какой-то степени, говорит само за себя, – вы предпочли продать его.

Губы Чарльза побелели. Он посмотрел Мейнарду в глаза:

– Это, думаю, вы согласитесь, был для меня единственный способ сохранить доброе имя джентльмена.

– Извините, мистер Ярт. Мне показалось, что наш разговор вам не по душе.

– Конечно, я предпочел бы этого не обсуждать.

– Тогда вернемся к основной теме нашей беседы. Вы говорите, что готовы вложить десять тысяч фунтов. Где они?

– В Сан-Франциско. Я уже отдал распоряжение в банк немедленно перевести их мне. Деньги придут недель через шесть-семь.

– А почему вы не привезли деньги с собой?

– Потому что я собирался туда вернуться. Но я передумал. Только из-за одного – это расстроило мою жену. И потом, здесь мои корни, они оказались сильнее, чем я предполагал.