Лавейл Спенсер - Прощение

Он скрылся в толпе и через некоторое время возвратился с двумя кружками темно-красной жидкости.

- Веселого Рождества! - Он поднял свою кружку.

- Веселого Рождества!

Они чокнулись. Осушив кружку, он стал оглядывать зал, двумя пальцами вытирая кончики усов. Когда снова повернулся, то поймал на себе ее внимательный взгляд. Она опустила глаза.

- Похоже, вы получите и школу, и церковь после сегодняшнего вечера, сказал он, наклоняясь к ее уху. - Столько денег!

- Будем надеяться.

- Сколько в этих шкатулках, как думаете?

- Ума не приложу. Во всяком случае, немало...

К ним подошла Эмма Докинс со своими детьми.

- Мы отправляемся домой, - сообщила она. - Не видели Байрона?

- Он где-то здесь, - сказала Сара.

- Джош, сходи позови отца. Скажи, пора уходить. Счастливого Рождества, шериф.

- Того же и вам.

- Сара, значит, как уговорились, ждем вас завтра.

- Да, спасибо.

- Обед в четыре, не забудьте.

- Ни за что!..

Когда Докинсы удалились, Ноа спросил:

- Вы будете завтра у них?

- Да. А вы что, не верите?

Он пожал плечами и уставился в свою кружку.

- Почему вы не сказали мне раньше про Спирфиш? - проговорила вдруг Сара.

В голосе ее звучало разочарование, граничащее с отчаянием.

Он взглянул на нее с некоторым удивлением.

- Не был уверен, что вы захотите, - ответил он.

- Но спросить-то можно было, Ноа! Или нет?

- Вы не называли меня по имени все эти дни, с того вечера, когда я поцеловал вас.

- Я была в смятении.

Он очень серьезно посмотрел на нее.

- Не слишком-то легко мужчине с вами, - заметил он.

- Я знаю, - с горечью ответила она. - Извините меня.

Некоторое время он был занят поисками места, куда поставить кружки, потом небрежным тоном произнес:

- Завтра я хочу выехать пораньше. Мне пора идти.

- Конечно, - откликнулась она, не делая попытки двинуться с места и глядя на него тревожными глазами. А затем они заговорили одновременно.

- Сара...

- Ноа...

После последовавшего молчания она начала первой:

- Пойдем домой вместе?

- Где ваше пальто? - спросил он.

- В одной из гримерных за сценой.

- Подождите здесь.

Она кивнула и, стоя одна в унынии, подумала о том, какую тяжкую борьбу приходится ей вести с собой, со своими чувствами к человеку, от которого, она это твердо знает, ей следует держаться подальше. Но что могла она поделать, если вся радость от праздника улетучилась для нее, как только она узнала, что Ноа завтра уезжает и она не может уже принять его приглашения... И вообще, столько времени и усилий требовалось им, чтобы наладить дружеские отношения, а сейчас что получается?.. И что она хочет от него?.. От себя?.. Увы, ничего этого она не знала...

Ноа вернулся, помог ей надеть пальто, они направились к выходу, желая всем на пути счастливого Рождества и отвечая на добрые пожелания.

На улице все было покрыто снегом: пешеходные дорожки, крыши домов, седла и одеяла на спинах у мулов, привязанных к перилам.

Они шли в молчании, изредка случайно касаясь друг друга локтями. Когда свернули в проулок и начали взбираться по крутому склону, внезапный звон заставил их остановиться.

- Что это?

Звуки раздались снова, откуда-то сверху.

- Колокольный звон,- выдохнула Сара. Они подняли головы. Все ущелье наполняли мелодичные звуки, они вибрировали, отталкиваясь от каменных стен, падали в пропасти, вырывались оттуда и дрожали высоко в темном небе. Ночь жила этими звуками, эхо подхватывало их и разносило далеко по округе, небесный купол служил великолепным резонатором.

Сара и ее спутник стояли неподвижно, захваченные этим колокольным благовестом.

- Это Нед Джадд, - прошептала Сара.

- Где он, по-вашему? - спросил Ноа.

- Наверное, где-то на горе, возле одной из шахт... Какой подарок к Рождеству сделал он всем нам...

Колокола продолжали звенеть.

Ноа нашел руку Сары, прижал ее своим локтем. Они двинулись дальше, шагая почти в такт музыке.

На верхней площадке лестницы, возле дома, стояла миссис Раундтри и несколько ее постояльцев. Все, подняв головы, прислушивались к звукам, падавшим сверху - с неба, со скал, с ветвей сосен. Ноа отпустил руку Сары, они присоединились к остальным, стоявшим у входа.

Вскоре звуки умолкли, однако все продолжали обсуждать сегодняшний вечер - костюмы детей и других артистов, их песни и инсценировку рождественских историй. Звон колоколов возобновился, но все уже начали расходиться. Сара не увидела Ноа - он, вероятно, ушел раньше.

У себя в комнате она переоделась, не зажигая света, закуталась в толстый фланелевый халат, вынула шпильки и валик из волос, потом накинула на себя одеяло, открыла окно и села возле него в деревянную качалку.

Нед Джадд вызванивал уже четвертую рождественскую мелодию. Сара медленно расчесывала волосы щеткой, ей не хотелось ложиться в постель: ведь тогда она может уснуть, не дослушав музыку, несущуюся почти с неба.

Через две комнаты от Сары Ноа Кемпбелл тоже раскрыл окно. Он зажег лампу, сел и свернул сигарету. Закурил ее от лампы и так сидел, пуская клубы дыма и наблюдая, как они мельтешат возле окна, не решаясь уплыть наружу и возвращаясь в тепло комнаты.

Он выкурил две сигареты, вслушиваясь в мелодичный звон, наполнявший ущелье, пока у него не замерзли пальцы. Тогда он отошел от окна, потушил лампу и сел на кровать, укрыв ноги одеялом и спрятав под него руки.

Он думал. Думал о Саре Меррит. О том, как они пели одну и ту же песню, издали глядя друг другу в глаза и чувствуя, что они совсем рядом в эти минуты. Вспоминал, как избегали один другого... Как целовались у нее в редакции... Как потом старались уверить себя, что между ними ровно ничего не произошло...

Он встал, потянулся, снова подошел к окну.

Если бы она была, как ее сестра, одной из девиц у мадам Розы, он бы знал, как с ней обходиться. Но она была не такой, она из тех, с нем всегда одна морока...

Он постоял еще некоторое время у окна, прежде чем подошел к двери, тихо открыл ее и вышел в коридор, осторожно ступая ногами в теплых носках без ботинок, у двери Сары остановился, помешкал в раздумье. Потом тихонько постучал и замер в ожидании.

Почти сразу дверь приоткрылась. Через щель он увидел, что в комнате Сары совершенно темно, сама она почти сливалась с этой темнотой.

- Да? - прошептала она. - Кто это?

- Это Ноа.

- Что... что вы хотите?

- Я не могу уснуть. А вы?

Она подумала, прежде чем ответить:

- Я тоже.

- Что вы делаете?

- Сижу у окна и слушаю звон.

- Я тоже. Мы могли бы слушать вместе. - Ответом было молчание.

- Я могу войти, Сара?

- Нет, я переоделась, чтобы лечь в постель.

- Наденьте халат.

- Ноа, я не думаю, что...

- Ну, пожалуйста.

Она довольно долго стояла неподвижно, потом отступила в глубь комнаты. Он отворил дверь шире, беззвучно закрыл ее за собой. Благодаря снегу, белевшему за окном, он мог теперь различить, что она стоит, закутавшись в одеяло, которое сжимает у груди. Он подошел к ее кровати и сел там с края, в глубокой тени. Оттуда он смутно видел ее лицо, повернутое к окну, волосы, руки.