Филлис Уитни - Тайна «Силверхилла»

Я с удовольствием отметила выражение досады, появившееся в серых глазах Уэйна Мартина.

– Джулия знает, что я никогда не одобрял ее нелепого стремления поддерживать старую вражду, – сказал он. – Наверное, потому мне ничего не сказали. Она знала, что я начну ее отчитывать. Что, впрочем, я все равно сделаю.

Несмотря на его успокоительные слова, я на мгновение усомнилась, достаточно ли он в курсе дела. Слово «вражда» казалось слишком слабым для определения причины беды, которая побудила мою мать бежать из Силверхилла и заставила до конца жизни горько винить себя за что-то.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Уэйн Мартин. – Поедете сразу же назад, в Нью-Йорк, как она того хочет?

– Я собираюсь посетить Силверхилл, – ответила я – Мама хотела, чтобы я туда съездила. Я это сделаю, если будет такая возможность.

– Такая возможность есть, – сказал он. И тут я почувствовала справедливость сравнения с мрамором – спокойным и холодным, очень к тому же твердым, неподатливым, неумолимым. "Подозреваю, – подумала я, – что пациенты безоговорочно выполняют его предписания, без всяких увиливаний". В то же самое время я почувствовала непонятное желание, чтобы он всегда был на моей стороне и никогда не проявлял ко мне этой холодной неумолимости.

– Я сам отвезу вас туда, – пообещал он, как если бы это было дело решенное.

Надо было его испытать.

– Может, вы и не захотите этого делать, прочитав письмо моей бабушки.

Он не взял письма из моих рук.

– Мне ни к чему его читать. Я знаю все хитрости и уловки, на которые она способна. Несмотря на преклонный возраст, она не утратила живости ума. Подождите меня здесь, пока я схожу позвонить по телефону. Когда вернусь, я отвезу вас в Силверхилл. Мне надо по дороге посетить одного больного, и, кроме того, я должен доставить домой Криса. – Взглянув на сына, он добавил: – Побудь с ней, сынок, ладно? Это мой старый друг, и я не хочу, чтобы она уехала.

Он отошел от нас, широко шагая и всем своим видом показывая, что перед ним стоит определенная цель, которой он добьется во что бы то ни стало.

Когда он ушел, я подошла с мальчиком к той, другой могиле, густо поросшей травой. На маленьком надгробном камне была надпись, и я нагнулась, чтобы прочитать ее. На камне было написано всего два слова: "Анне. Любимой".

– Уже два года прошло, – сказал Крис, – а я все еще тоскую по ней.

Глаза мои вновь затуманились слезами, хотя на этот раз я плакала не только о своей собственной, но и о чужой утрате.

Вместе с Крисом мы дошли до ворот кладбища. Вокруг никого не было. Мы присели на низкую стену и стали ждать. У меня было отчетливое ощущение, что все находится теперь в умелых руках, – руках, которые сумеют уладить все недоразумения и побороть несправедливость. Теперь я уже не чувствовала ни гнева, ни страха. Мы с Крисом улыбнулись друг другу в знак взаимной приязни и расположения.

– Вот какое дело, – заметил мальчик. – Если вы приедете в Силверхилл сейчас, то поспеете как раз к свадьбе. Это будет очень интересно. Миссис Джулия хочет, чтобы церемония была совершена в галерее, которую построил мистер Диа. Возможно, она пригласит гостей из города. Теперь в Силверхилле ведь почти никто не бывает.

Это была неожиданная новость. Насколько я знала, в Силверхилле сейчас не было людей молодого возраста. Моему кузену Джеральду было примерно столько же лет, сколько Элдену, – за сорок, И он был старый холостяк. Женщины все были немолоды.

– Кто женится? – спросила я.

Крис начал было отвечать, но тут же с извиняющимся видом наморщил свой веснушчатый нос. – Папа говорит, я слишком много болтаю. Он сказал, что вне дома не надо об этом упоминать. Я забыл…

– Ничего, – успокоила я его, мысленно спрашивая себя, уж не отец ли его женится? Однако вряд ли это было так, ибо мальчик сообщил мне свою новость слишком безразличным тоном.

– Элден Салуэй говорит, что, если свадьба состоится, кто-нибудь обязательно умрет, – продолжал Крис. – Но Элден всегда говорит что-нибудь в этом роде, так что я на самом деле ничего вам не сказал, правда ведь?

Я согласно покачала головой: действительно, он, в сущности, ничего мне не сказал. Тем не менее слово «умрет» оставило у меня неприятный осадок. Там, среди этих берез, было уже слишком много трагических смертей. Интересно, кого имел в виду Элден, этот темный сардонический человек, и не окажусь ли я из-за своего визита в Силверхилл втянутой во что-то совершенно для меня нежелательное? Краткий миг, когда я чувствовала, что могу расслабиться, ибо теперь мои проблемы в надежных руках, прошел. Мои проблемы могла разрешить только я сама, и никто другой. Я закрыла глаза от яркого солнечного света и ощутила где-то в глубине своего существа слабый шелест крыльев, вновь пробудивший старые страхи и смутные воспоминания, воскресить которые мне не удавалось.

На ближайшей сосне суетилась белка. Солнце сверкало, мальчик рядом со мной тихонько насвистывал. Я сидела не двигаясь и постепенно успокоилась. В доме моей матери меня, несомненно, могут ждать неприятности, но, конечно, ничего больше. Я не была робкой девицей, чтобы повернуться и убежать только потому, что никто не оказал мне радушного приема, или потому, что я когда-то ребенком боялась птиц. Крис сказал:

– Спорим, что я брошу сосновую шишку дальше вас?

Я забыла о шелесте крыльев, стряхнула с себя воспоминания о белых деревьях вокруг серебряного здания и приняла его вызов.

Автомобиль Уэйна Мартина не был сырым, не отличался глянцевым блеском и не обладал неслышным двигателем. Это была неновая машина, черная, запыленная, и при каждом подъеме на холм все ее части жалобно скрипели. Время от времени доктор говорил им что-то успокаивающее, и они вроде бы утихомиривались.

Крис сидел между нами на переднем сиденье, с интересом следя за дорогой. Я чувствовала рядом с собой его маленькое тельце, теплое от летней жары, и его влажная голая ручонка касалась моей. Я давно уже не находилась в таком близком соседстве с ребенком, и меня удивило чувство нежности к юному существу, внезапно родившееся во мне.

Прежде чем сесть в машину, Уэйн Мартин поинтересовался, где мой багаж, и я рассказала, что мне удалось убедить Элдена Салуэя отвезти его в Силверхилл. Тут я впервые услышала, как Уэйни смеется. Это были согревающие душу звуки, совсем непохожие на сдавленный смех горожанина, опасающегося привлечь к себе чье-то внимание.

– Да, Джулии явно не придется с вами скучать, – заметил он. – Но не будьте с ней слишком суровы, Малли. Помните, что ваша бабушка – женщина старая и жизнь нанесла ей немало тяжелых ударов. Силой ее духа и ее мужеством нельзя не восхищаться.

Я не дала никаких обещаний, не ощутила никакого сочувствия. Все это было исключено после того письма и полного отсутствия доброты по отношению к моей матери, которое было продемонстрировано в ее последний час на земле.