Дейл Уилмер - Выбор Роксаны Пауэлл

— Вы упомянули убийство, — напомнил Дэн.

— Да, — подтвердил Керк. — Из-за него убит туземец, но я думал не о нем, а о тех, кто еще погибнет из-за того, что сегодняшний авианалет ни к чему не привел. Вот что я назвал убийством. — Мне жаль, что кто-то погиб, — быстро сказал Нордж. — Жаль, что кто-то вообще должен гибнуть. Но каждое дело должно измеряться тем, какие блага оно приносит большинству. Это главное.

— Странно, меня всегда учили, что главное заключается в том, прав ты или нет, — заметила я. Нордж покраснел.

— Вряд ли у тебя есть моральное право судить меня, Рокси. Ни у кого из вас его нет.

— Я тоже человек! И оттого, что я не знаю учения Маркса…

— О, конечно, я паршивый красный только потому, что верю в гуманность. Нордж посмотрел на нас, своих судей, с легкой усмешкой. — Это звучит избито, но я не удивляюсь. Повесьте на меня колокольчик, заставьте носить табличку с надписью: «Нечистый». Мне наплевать на ваши ярлыки, для людей с мозгами они ничего не значат. Ты правильно сказала, Рокси, только правота имеет значение, а я — прав!

— Поднимись, и я вобью твои правые зубы в твою правую глотку, — прорычал Джи Ди.

— Это твой ответ будущему, — с издевкой произнес Нордж. — Выбить зубы, сбросить бомбы на беспомощных туземцев… Ну что ж, действуйте: вы всегда так поступали. Настоящие предатели человечества — вы, и такие, как вы.

— Пустите меня к нему, — взревел Джи Ди, но Дэн, вечный посредник, был начеку.

— В этом Нордж прав, — заявил Керк. — Драка ничего не решит.

— Но наверняка улучшит мое самочувствие, — заметил Джи Ди…

— Да, это улучшит наше самочувствие, но не разрешит проблему, как сказал мистер Лэндис. А проблема реальная. Что нам с ним делать? — Керк кивнул в сторону Норджа.

Мне показалось, что Нордж несколько опешил.

— Что это значит?

— А вы рассчитывали отмахнуться от того, что сделали? Так, что ли? Вы сделали свой выбор в этой войне, и это ваше преимущество. Но нельзя служить и нашим и вашим.

Нордж рассмеялся.

— И что вы предлагаете? Допросить меня как шпиона?

— Возможно, — ответил Керк. — Но не как шпиона, а как ренегата, который пошел против своих. К сожалению, дело осложняется тем, что вы американец.

— А чего вы боитесь? — ухмыльнулся Нордж. — Того, что мы не предоставим вам очередного займа?

— Заткнись, а то я укорочу тебе язык, — пригрозил Джи Ди.

— Коротышка, у тебя был трудный день, — покровительственно сказал Нордж. Они вцепились бы в горло друг другу, не зазвени в этот момент телефон.

— Вот и ответ. Для нас данная проблема неразрешима. Я просто передам ее властям, и посмотрим, что будет дальше, — сказал Керк и направился к телефону.

Одновременно Нордж двинулся в другую сторону. Входя в комнату, Керк оставил свой «стен» у двери. Нордж схватил его и направил на нас, но прежде всего, конечно, на Керка.

— Нет, не передадите, — заявил он. — Я не допущу, чтобы меня допрашивал какой-то британский суд, попирающий принципы справедливости.

— Не глупи, Эд, положи пулемет на место, — сказала я.

Нордж не обратил на меня никакого внимания.

— Отвечайте, — сказал он Керку, — но будьте очень осторожны, выбирая слова.

Керк, глядя на него, поднял трубку.

— Луэлин Керк слушает. — Он помолчал несколько секунд. — Да, я только что вернулся с мисс Пауэлл. Нет, мы контролируем положение. Да. — И повесил трубку.

— Вот так-то лучше, — одобрил Нордж. Он продолжал держать нас под прицелом. — Близко не подходить, — скомандовал он.

Я не понимала, что он собирается делать дальше. По-видимому, он и сам не ведал этого. Ему некуда было идти, кроме как в джунгли, к бандитам. Не думаю, что это входило в его намерения. Ситуация создалась неожиданно, он был загнан в угол. В подобных случаях человек не всегда в своих поступках руководствуется логикой. Мы стали вдруг врагами, и единственной мыслью Норджа было защитить себя. Последствия могли быть трагическими.

Сначала никто даже не пошевелился, чтобы противостоять Норджу, а когда до этого дошло, человеком, бросившим ему вызов, оказался Дэн. Не основательный Керк, не вспыльчивый Джи Ди, а именно Дэн. Он меньше всех пострадал от партизан и тем не менее сделал это. Я подозреваю, что в каждом мужчине в той или иной мере присутствует героизм, который может проявиться в экстремальной ситуации, в чрезвычайном положении именно для этого конкретного человека. Для Керка чрезвычайным положением была повседневная жизнь, для Джи Ди — битва с немцами, и подтверждением тому были его раны. Чрезвычайным положением для Дэна стала обстановка в гостиной малайского бунгало.

Он подошел к Норджу вплотную, дуло пулемета уперлось ему в живот.

— Ты — круглый дурак, — сказал он, ударил Норджа по лицу и вырвал у него из рук пулемет. Нордж стоял потрясенный и бездействовал.

— Выведите его на веранду, — сказал Керк. — Я хочу кое-что показать ему.

Нордж не оказал сопротивления, когда его подтолкнули к выходу. Керк стоял мрачный, как сами джунгли.

— Вы сказали, что гордитесь своей правотой. Очень хорошо. Взгляните, как действует ваша сторона. — Керк указал туда, где лежала Сити.

Я знала, что нам предстоит увидеть, и все же не смогла сдержать приступ тошноты. На других вид Сити подействовал еще сильнее. Она лежала на спине на нижней ступеньке, раны на руках, лодыжках и горле были хорошо видны. Глаза ее почему-то снова открылись и смотрели на нас просяще и осуждающе.

— Сити, — прошептал Нордж совершенно изменившимся голосом. — Сити! Боже, что они с тобой сделали? — Никто не пытался его остановить, когда он бросился вниз по ступеням и стал подле нее на колени.

Джи Ди что-то беспомощно бормотал про себя, Дэн молчал, потрясенный. Я старалась не смотреть на эту тягостную сцену. Наверно, меня качнуло, потому что Керк придержал меня за плечи.

— Все в порядке, — просипела я. — Ничего не понимаю. Если Сити принесла записку, значит, она была на их стороне. Зачем в таком случае они убили ее?

— Возможно, они не вполне доверяли ей, ответил Керк. — Когда она доставила информацию от незнакомого американца, они заподозрили какой-то подвох и хотели пытками вырвать у нее правду. — Он вздохнул. — Бедное дитя! Она ничего не могла сказать им.

Непроизвольно я снова посмотрела вниз. Нордж низко склонился над мертвой девушкой, крепко держа ее пронзенную руку и умоляюще глядя ей в лицо. Плечи его дрожали. Я думаю, он любил Сити. Ее же поведение в их отношениях осталось для меня вечной тайной. Верила ли она на самом деле в ту философию, которая погубила ее, или она верила в нее, потому что в нее верил Нордж? В любви все возможно.

Некоторое время Нордж продолжал сидеть возле убитой. Наконец он встал и начал подниматься по ступенькам. Он словно не замечал нас: глаза его были наполнены болью и смятением. Никто не двинулся чтобы остановить его, и он, как слепой, вошел в дом. Мы слышали, как он поднимался по лестнице в свою комнату.