Татьяна Тронина - Женщина-рисунок

– И что?

– А то, что выживаемость при этом падает на семьдесят процентов. А труда сколько! Три раза в день приходится измерять температуру воды и содержание в ней кислорода. Причем эти параметры меняются в течение суток. Ветер подул – кислород есть. Штиль – кислорода мало…

Соня слушала его, откинув голову назад, краем глаза наблюдая пейзаж за окнами.

Лес, какие-то домишки, поле, лес, станция, потом пригород с вереницей многоэтажек…

– Иса! – вдруг всполошилась Соня. – Что ты делаешь?

– Что?

– Мы же станцию уже проехали!

– Ну да.

– Мне на станцию надо… Где электрички! Чтобы в Москву… Меня дома ждут! С ума сходят, наверное!

– Я понял, понял, – успокаивающе произнес Иса, крутя руль. – Мы и едем в Москву. Ты где там живешь?

Соня ошеломленно замолчала. Во-первых, ее в очередной раз поразила доброта Исы, во-вторых… Они едут к ней домой. А уж там точно никакой Леночки не будет!

Соня посмотрела на смуглые руки Исы, лежавшие на руле. Потом покосилась на его профиль – чеканно-правильный, смуглый… «Ликом черен и прекрасен».

– Соня!

– А?

– Я спрашиваю – куда тебя везти?

– А-а… улица Генерала Хвостова, дом семь, квартира тридцать девять, пятый этаж…

Иса засмеялся, показав ослепительно-белые зубы.

«Господи, что я несу? – с ужасом подумала Соня. – Этаж-то тут при чем? И номер квартиры?.. И вообще, он, может, и не собирался ко мне заходить… Надо было ему только улицу сказать, а я… он просто хороший человек, а я бог знает что вообразила! И вообще, у него Лена есть…»

Соня мучительно переживала свою глупость. И неумение кокетничать. Другая бы на ее месте… Вот Снежана или даже Элеонора – нашлись бы, сказали бы что-нибудь остроумное, веселое, а она…

Пробок не было, Москва утром первого января выглядела удивительно пустой.

Стрелой промчались по проспекту.

– Сейчас куда? – спросил Иса.

– Сейчас направо. Потом во двор, за аптекой…

Они остановились у подъезда. Соня из окна оглядела двор – никого. Черный от фейерверков снег, запутавшаяся мишура в голых ветвях деревьев…

– Вот здесь я живу… – Соня принялась отстегивать ремень безопасности.

Иса вышел из машины, открыл дверцу, протянул ей руку. Соня взглянула в его лицо – такое странное и такое необычайно притягательное. «Если бы он захотел, я бы душу ему отдала… Все отдала бы!» – вдруг осознала она.

– Ты такой добрый! – вырвалось у нее.

– Перестань! Ерунда какая… обычное дело – проводить девушку до дома. Идем. Пока тебя до двери не доведу, не успокоюсь.

Они вошли в подъезд, Соня набрала код.

В лифте они стояли рядом, и Соня опять уловила этот легкий, летний аромат, горький и сладкий одновременно…

Вышли из лифта.

– Ну вот… Спасибо тебе, Иса. – Соня принялась копаться в сумочке, ища ключи. Надо было спросить – «кофе хочешь?» – хотя бы из вежливости (вез же ее человек в такую даль!), но Соня была немного не в себе.

Она еще надеялась, что Иса войдет в квартиру вместе с ней и все произойдет как-то само собой, случайно и естественно, без лишних слов и ухищрений. О Лене Соня старалась не вспоминать.

И в этот момент с грохотом распахнулась дверь, ведущая в соседнюю квартиру. Из нее выскочила Элеонора – в роскошном платье леопардовой расцветки, на немыслимых шпильках, грива черных волос закрывала правую половину лица…

– Соня! – трагически прошептала Элеонора.

И тут же, вслед за матерью, на площадку выскочила и Снежана – в роскошном платье черно-белой, под зебру, расцветки, на немыслимых шпильках, грива белоснежных волос закрывала левую половину лица…

– Сонечка! Жива!

– Соня, детка, мы тут с ума сходим…

– Соня, мы все морги, все больницы…

– Соня? – осторожно, с ужасом, спросила Элеонора, глядя на Ису. Потом, для лучшего обозрения, убрала прядь волос с правого глаза. Снежана синхронно откинула прядь волос с левого глаза и тоже вытаращилась на Ису.

– Здравствуйте, – вежливо произнес Иса. – С наступившим вас!

Снежана и Элеонора молчали.

– Иса, познакомься – это моя ма… это моя вторая мама, Элеонора, а это моя сестра Снежана… Иса, может быть, ты хочешь кофе? – наконец решилась спросить Соня.

– Ка… какой кофе… – прошептала Элеонора. – Мы тут… мы тут валерьянку пьем всю ночь!

– Все морги, все больницы… – прошептала Снежана.

– Милые, простите, я не могла дозвониться… Сейчас все расскажу… если бы не Иса…

– Иса?

– Иса?!.

– Да, это Иса помог мне. Иса – необыкновенный!

Снежана и Элеонора посмотрели на Ису так, словно перед ними стоял сам черт.

– Соня, нам надо поговорить с тобой, – сурово произнесла Элеонора. – На мне, как на твоей приемной матери, лежит огромная ответственность…

– Срочно надо поговорить! – свирепо воскликнула Снежана и схватила Соню за локоть.

– Ладно, не буду мешать… Мне тоже пора, – улыбнулся Иса как ни в чем не бывало. – До свидания, Соня. До свидания, Снежана и Элеонора. Еще раз с наступившим вас всех!

Он нажал на кнопку. Двери лифта немедленно распахнулись, и через несколько мгновений лифт с Исой уже ехал вниз.

«О господи… – подумала Соня. – Все. Вот и все!»

У нее было примерно такое чувство, как в начале осени – когда дожди и холода вдруг резко сменяют летнюю благодать…

Тоска и – смирение. Ничего нельзя изменить.

Ни-че-го. Иса уехал.

В квартире у Сони ахи, охи, стоны продолжались. Вновь прозвучал бессвязный Сонин монолог: шла по лесу, заблудилась, упала, очнулась у Исы. Новая волна ахов, охов, стенаний. Снежана даже порывалась рвать на себе волосы… Матери пришлось держать ее за руки. Соня повторила свой монолог. Произошедшее она рисовала исключительно в благостных, возвышенных тонах.

Вопросы. Ответы. Вопросы уже с пристрастием: «Сонечка, а между вами правда ничего не было?» – «Клянусь!» – «Сонечка, ты можешь ничего не скрывать, мы твои родные! Мы все поймем! Мы любую тебя примем!» – «Да не было ничего! Хотела бы, а нет!» – вырвалось у Сони. Новая волна воплей: «Как это – хотела бы?» – «А почему нет? Я взрослая женщина! Мне тридцать лет скоро!»

Пауза.

Снежана и Элеонора уже немного успокоились – поскольку Соня была жива-здорова. Но, с другой стороны, их явно начали обуревать новые страхи.

Они переглянулись многозначительно.

– Соня… Соня, он – кто?

– Иса? Он человек.

– Это понятно, что человек… Но кто он по национальности? – скорбно спросила Снежана.

– А какая разница? – возмутилась Соня. – Вы что, эти… шовинистки?

– Мы?! – побледнела Элеонора. – Упаси бог! Мы просто желаем тебе добра… Дело не в национальности… Вон у Людочки первый муж был кубинец, такой знойный мужчина…

– А моя вторая любовь – Джон? Американец, между прочим! – напомнила Снежана с эпическими интонациями в голосе. – Если бы не война в Персидском заливе…