Сандра Хилл - Люби меня нежно

– Никакого секса.

– Никакого секса? – Он расхохотался, словно она удачно пошутила.

Она не рассмеялась в ответ. Сложив руки на груди, она ждала. На ее лице появилось упрямое выражение.

Он нахмурился, словно она загадала неразрешимую загадку. К чему эта игра?

Женщина, которая дарила ему себя ночь напролет, теперь спокойно говорила: «Никакого секса». Женщина, которая эхом отзывалась на его страстные стоны, теперь спокойно говорила: «Никакого секса». Женщина, которая призналась ему в любви, теперь спокойно говорила: «Никакого секса».

– Ты забыла, дорогая женушка, что у нас медовый месяц. Такое не отменишь, – надеясь рассмешить ее, сказал он и притянул ее к себе для нового поцелуя.

Она была непреклонна.

– Никакого секса или никакого уговора.

Он внимательно посмотрел на Синтию:

– Почему?

– Потому что секс мешает принимать правильное решение. Если уж мы решим быть вместе, то я не хочу, чтобы у меня оставались хоть малейшие сомнения.

– Я люблю тебя, Синтия. Поверь, я не бросаюсь такими признаниями. Я думал, что и ты меня любишь.

– Я люблю тебя. Я воспринимаю эти слова гораздо серьезнее, чем ты себе можешь представить. Никогда я еще не говорила их. А ты можешь похвалиться тем, что никому не признавался в любви, Феррама?

Его бросило в жар. Сначала он хотел соврать, но потом решил, что выражение лица все равно выдаст его.

– Нет, но раньше я не вкладывал в слова того смысла, что сейчас.

Она беспомощно подняла руки, словно желая сказать: «Вот видишь?!»

Он задумался. Нет, он не мог согласиться на такие условия, однако ему была понятна ее осторожность.

– Как насчёт встречного условия? Мы же за столом переговоров, не так ли? – Для пущей важности он похлопал ладонью по столу.

– Конечно, почему бы и нет? – отозвалась она. «Ах ты, самоуверенная акула! Ты думаешь, что сможешь переиграть меня?!»

– Я получаю две недели для спокойной работы. Ты получаешь две недели без секса, если сама не попросишь об обратном.

– Я? Этого точно не произойдет! – рассмеявшись, призналась она.

– Никогда не говори «никогда», милая. – Он подмигнул ей и улыбнулся.

– Никогда. – Она намеренно долго держала улыбку, а потом тоже подмигнула ему и взмахнула копной своих роскошных волос.

«Как я люблю ее!»

– Когда испанский принц вытаскивает оружие, горе тому, кто станет на его пути, – предупредил он ее. – Иначе можно оказаться на его копье.

– Как я боюсь, рыцарь! – насмешливо отозвалась она.

– Значит, ты заметила.

– Ты возмутительно себя ведешь.

Они пожали друг другу руки, и она повторила:

– Никогда. Поверь мне. Никогда и ни за что.

Договоренность длилась тридцать пять минут.

Синтия только закончила убирать на кухне. Она стояла у раковины и не могла сдвинуться с места. Она уже представляла, как поднимется в свой кабинет и упадет па мягкую софу, на которой проспит в гордом одиночестве часов десять, не меньше.

– Ты готова? – раздался за спиной голос Феррама. Она подпрыгнула от неожиданности. Он подошел так тихо, что она и не заметила. Вода в душе отключилась несколько минут назад, и она решила, что принц благополучно отправился спать.

– Готова к чему? – грозно спросила она.

Ее ждал еще больший сюрприз. Феррама был похож на сказочного принца: его черные как смоль волосы были зачесаны назад, а на плечах, груди и животе блестели капельки воды, похожие на бриллиантовые россыпи.

Этот наглец был обнажен, и единственным элементом его гардероба была крохотная серьга в правом ухе.

– Ты же обещал… – обвинительным тоном начала она. – Никакого секса. Ты же согласился. Мы пожали друг другу руки. Это так ты держишь слово?

– Синтия, к чему эта пламенная речь? Разве я хоть словом обмолвился о сексе? Я спросил, готова ли ты. Кстати, ты что предпочитаешь?

Она заметила в его руках бутылочку масла для тела и крем.

Она зарделась от смущения, осознав свою ошибку. Он, наверное, хотел спросить, что лучше помогает при раздражении на коже – масло или крем. Может, он порезался, когда брился. Или цепь натерла ему ногу. Она боялась опустить взгляд ниже талии.

– Маслом я снимаю макияж, но его можно использовать как увлажнитель. А кремом бабушка спасала свою кожу от сухости.

Он широко улыбнулся.

Значит, этот хитрец не страдал от раздражения. Она должна была предвидеть эти фокусы!

– Феррама, какую часть нашего соглашения тебе надо объяснить еще раз? Никакого секса, что непонятного? Я устала. Мне эти игры не по душе. Шутка не удалась. Все, пока. Ха-ха-ха.

– В этом все и дело. Ты устала.

– Что ты хочешь? Ради всего святого, прикройся.

– О, я и забыл, что голый, – соврал он, и Синтии не нужно было даже смотреть на его бровь, чтобы понять это. – Но какая разница? Мы же женаты.

Она закатила глаза.

– О, какая ты симпатичная, когда так делаешь!

– Я не просто устала, я смертельно устала. Феррама, разве ты этого не видишь?

– Очень хорошо вижу, – заверил он, шагнув ей навстречу. – Я тоже предпочитаю масло. – Он отставил крем в сторону. – Милая, тебе пора довериться моим опытным рукам.

– Не вздумай их распускать, негодяй, – она вздохнула. – Я очень разочарована. Ты же обещал! Ты сказал, что я могу доверять тебе. Ты сказал…

– Никакого секса, – согласился он.

– Что?

Одной рукой он открутил крышку на бутылочке с маслом, а другой потянул Синтию из кухни.

– Ты предпочитаешь шведский или эротический?

– Это что, викторина?

– Я говорю о массаже, милая моя. О массаже.

– Для кого?

– Для тебя.

«Здесь только двое, я и обнаженный бог. Если массировать будут меня, то массировать будет… он?! О нет!»

Наконец все загадки разрешились, но от этого она пришла в еще большее волнение.

– Нет! – твердо сказала она, но он продолжал держать ее за руку.

– Я настаиваю.

– Ты не имеешь никакого права настаивать.

– Вот в этом ты ошибаешься, милая. Как твой муж, я обязан позаботиться о том, чтобы ты чувствовала себя счастливой и спокойной. Я знаю, что твое уставшее тело нуждается во мне. Массаж, и только массаж поможет тебе расслабиться.

– Ты непроходимый тупица. Я же сказала, что секса не будет.

– Я знаю, красотка. До тех пор, пока ты сама не попросишь.

Так вот каков его план! Мучить ее, пока она не сдастся на милость врага.

– Нет.

– Да.

– Ты не можешь меня заставить.

Он вздернул бровь.

– Или ты идешь со мной, или мне придется тебя отнести. Что тебя устроит больше?

Он подхватил ее на руки и отправился в ванную. К своему ужасу, она увидела, что он уже разостлал на кафельном полу несколько больших банных полотенец. Кроме того, он положил тут же шелковый шарф, пару колючих варежек, перо павлина, которое стояло у нее в вазе, подушечку для пудры и кожаный ремешок. Не принц, а пчелка!