Валери Тассо - Дневник соблазна

– Что она говорит? – быстро спрашиваю я.

– Она говорит, что ты очень красивая и ей нравятся твой сережки, – объясняет Борис, отпивая глоток.

Чувствую себя еще хуже и наклоняю голову, будто могу при этом исчезнуть. Когда я осмеливаюсь снова взглянуть на эту сцену, Яна уже сидит на Борисе и возбуждает его своей обнаженной круглой грудью. На ней остались только миниатюрные зеленые блестящие трусики. Джованни поднимается и гасит свет. Но я продолжаю наблюдать за неистовыми движениями этой маленькой посверкивающей полоски ткани, и голова идет кругом. Беру своего любовника за руку, и мы направляемся к лестнице, которая ведет в нашу комнату. Занимаемся любовью под крики Яны. На следующее утро я осторожно спускаюсь вниз и вижу, что принцесса обнаженной спит на диване в гостиной. Снова поднимаюсь по лестнице, почти бегу, но стараюсь не шуметь, и в комнате, затаив дыхание, начинаю их искать. Куда же они подевались? Под кроватью, возле туфель. Убедившись, что Джованни крепко спит, беру их, опять спускаюсь по лестнице и ищу сумку Яны. Стараюсь не прикасаться к ней. Открываю застежку и кладу во внутренний карман свои сережки.

15 декабря 1999 года

В ванной потрескавшаяся белая эмалевая краска, ручной душ полностью заржавел. Горячей воды нет, или она появляется очень редко, но не в то время, когда я и Джованни принимаем душ. Приходится довольствоваться тем, что есть. Я передернулась, когда сегодня утром струя ледяной воды коснулась моей кожи. Джованни с веселым видом смотрит на меня. Он стоит с зубной щеткой в руке и пеной от пасты во рту. Я быстро намыливаюсь – мы купили мыло в Европе (у украинского мыла подозрительный цвет, пахнет оно отвратительно и похоже на камень, так что, увидев его, я воскликнула: «Послушай, но это же пемза!»), выпрыгиваю из душа с остатками мыла на теле и ищу на полу более или менее чистое место. Если бы Джованни не поддержал меня, я бы задницей села прямо на пол. И мы начинаем хохотать. Какая шикарная жизнь! Борис одевается внизу, в маленькой ванной комнате, где есть только умывальник, но это, как он утверждает, его устраивает. Меня немного тошнит, но кому бы понравилось принимать антарктический душ? В комнатах еще виднеются следы павшего коммунистического режима: в стены встроены древние микрофоны, а на окнах – датчики. Надо же! Меня повсюду преследуют микрофоны. Цементные колонны террасы не позволяют видеть море. Здесь я оставляю свои кроссовки, которые к концу дня пахнут, как дикая собака. Даже Джованни, который принимает меня такой, какая я есть, сказал мне:

– Либо кроссовки, либо я!

Так что я повинуюсь. По правде говоря, я и сама не выношу свой запах.

Мы с Джованни занимаемся любовью три или четыре раза в день. Мне очень хорошо с ним. Я учусь изображать сумасшедшего лягушонка (сидя на краю кровати, широко расставив ноги, мастурбирую перед ним с помощью бутылки с минеральной водой без газа, и она иногда проливается мне на живот); французскую подводную лодку (сжимаю губы в форме сердечка, ныряю под простыни, и мой рот постепенно полностью поглощает его пенис) и «левретку» (то есть стою на четвереньках). Мы проделываем кучу вещей на этой шатающейся кровати. Но Джованни никогда не делит меня ни с кем, хотя завтра он собирается сделать исключение – пригласил Катерину.

16 декабря 1999 года

Борис снова хочет увидеться с принцессой, но, чувствуя себя обязанным, намерен поделиться с нами. Возможность заниматься любовью втроем с Яной исключена (так решила я, и Джованни согласился со мной). Тогда Борису пришла в голову идея пригласить ее подругу, совершеннолетнею специалистку по трио, как заверило нас агентство. Вот так мы познакомились с Катериной. Они обе приехали в том самом лимузине, который привез Яну в первую ночь. К нашему удивлению, принцесса приехала одетая как подросток, в миниатюрных черных шортах, в белой футболке и в ботинках на платформе, Как в шоу Drag Queens. Единственное, что защищает ее от холода, – это кожаный длинный плащ, который она набросила себе на плечи. Он совсем не подходит к ее одеянию. Думаю, она нам доверяет, и теперь у нее нет необходимости наряжаться, как «роковая женщина». Сегодня она кажется еще более развязной, чем в прошлый раз, и целует каждого в щеку, словно мы знакомы всю жизнь. Мы все находимся на улице, а я сижу на пляжной балюстраде. Яна смотрит на меня с улыбкой, и я понимаю, что она хочет поблагодарить меня за сережки, которые сейчас на ней. Вдруг она поворачивается и на своем языке зовет другую девушку. Катерина – блондинка с длинными вьющимися волосами, низкого роста. Девушка одета в голубое платье, усыпанное красными цветами. На ней широкий кожаный пояс, который подчеркивает, я думаю, крупноватые бедра. У нее огромные бирюзовые глаза и маленький, как у японки, нос. Мы приветствуем друг друга холодно, пожатием рук, и я опять чувствую себя виноватой. Яна пытается подбодрить ее, а я отчаянно ловлю взгляд Бориса, чтобы понять, что происходит. Яна начинает болтать, а Катерина отвечает ей короткими фразами. У меня такое впечатление, что они говорят на китайском языке, но я понимаю, что ситуация Катерине не очень нравится. Когда Яна берет Катерину за руку и входит с ней в дом через террасу, мы идем за ними гуськом, повинуясь этой маленькой принцессе, которая вдруг превратилась в вождя нашего племени. Яна начинает оглядываться по сторонам. Наверное, она что-то ищет. Борис словно загипнотизирован Яной и ни на что не реагирует. Что касается Катерины, она чувствует себя неуютно и не знает, как себя вести, пока я не принесла бутылку водки (по видимому, Яна искала ее). Мы с Катериной общаемся с помощью взглядов. Она буквально набрасывается на бутылку и пьет прямо из горлышка. Выпитый алкоголь моментально действует на нее, она начинает танцевать, а Яна продолжает что-то говорить ей, явно одобряя ее поступки.

– Что она ей говорит? – спрашиваю я у Бориса. Борис пугается. Кажется, он очнулся от глубокого сна и, немного подумав, отвечает мне:

– Она ей говорит: «Я люблю тебя, ты любишь меня, и это единственное, что имеет значение. Думай о том, что я люблю тебя, что мы любим друг друга. И все пройдет хорошо».

Сегодня ночью мы уставили гостиную свечами, и Джованни начинает зажигать их одну за другой, чтобы создать интимную обстановку. Отлично. В свете свечей платье Катерины просвечивается и позволяет разглядеть изгибы ее роскошного тела. Яна начинает расстегивать пуговицы платья Катерины, не переставая плавно покачиваться. Джованни по привычке садится па старый диван, внимательно смотрит на эту сцену и иногда бросает взгляды в мою сторону, наблюдая за моей реакцией. Я подхожу и сажусь рядом с ним. Он обнимает меня и целует в лоб. Пока Яна и Катерина демонстрируют глубокий поцелуй, позволяя изредка разглядеть их языки, которые как сумасшедшие исследуют все чувствительные уголки, я и Джованни делаем то же самое. Он нежно снимает с меня шерстяной свитер, и я лежу в объятиях Джованни, охваченная трепетом из-за этого лесбийского поцелуя, до тех пор, пока не чувствую, как холодные руки Катерины гладят мою спину и играют с застежкой бюстгальтера.