Татьяна Веденская - Утро после «Happy End»

– Конечно, – кивнула я и помчалась собираться.

Мама кругами ходила вокруг меня, умоляя еще раз подумать и не связываться с Динкой Дудиковой, от которой у меня «всегда одни неприятности». Но я только ласково обрывала ее, объясняя, что одни неприятности у меня исключительно по собственной дури. В тот момент, что бы и кто ни объяснял мне, что лучше остаться, не соваться, не лезть, я не послушала бы. Даже если бы это был господин президент. Хотя какое до меня дело президенту. Мой внутренний голос твердил, что здесь, в Петушках, для меня ничего не осталось. Что моя временная передышка окончена и что если я здесь застряну, то потом уже не выберусь никогда. Подобное чувство было у меня, когда я переступила порог той беспросветной квартиры в Бирюлево. Еще минута в таком месте – и спасения не будет. Конечно, можно сказать, что из моего порыва откровенности не вышло ничего хорошего, но это спорный вопрос. В конце концов, я всего-навсего потеряла мужа. Как правильно сказала продавщица из магазина на Верхних Полях, «это как у всех». Кто в наше время не терял мужа? Зато я не потеряла себя. Не потеряла способности совершать необдуманные поступки. Я уверена, я твердо верю, что порыв души имеет решающее значение в любом случае. Поэтому я поцеловала маму, подхватила на руки моего толстого, поздоровевшего и порозовевшего на деревенском воздухе малыша и побежала к Динкиной машине. Она уже сидела там, подкрашивая губы.

– Признайся, как давно ты все задумала?

– Еще в январе. Когда были эти жуткие метели, из-за которых никто не мог выйти из дому.

– Ага, – кивнула я. – Значит, больше трех месяцев назад. Можно узнать, куда мы едем?

– Мы будем жить в Очаково.

– Где? – поразилась я.

– В Очаково. Там низкие цены, и недалеко от моей бывшей работы.

– Значит, я правильно поняла. Мы будем работать над твоим главврачом? – улыбнулась я.

– Я надеюсь, ты не считаешь меня аморальной, – поинтересовалась Динка, на секунду оторвав взгляд от дороги. – Впрочем, мне наплевать, кем ты меня считаешь. Да, я займусь Петром Исмаиловичем. Для начала.

– Но почему?

– Потому что было ужасно несправедливым оставить меня без работы. Это была единственная возможность честно отдать ему деньги. Которые он давал мне, между прочим, под бешеные проценты, – пояснила Динка.

Я понимала, что вряд ли она собирается погрозить своему бывшему руководству пальчиком. Динка наверняка придумала что-то позаковыристей. Но мне было все равно. Мне было так здорово ехать с ней рядом, болтать обо всяких глупостях, мечтать, чувствовать, что мы способны на все. Это, пожалуй, было самым потрясающим.

– Мы страшны, мы опасны. Мы умеем пить стопками водку и коньяк. Нам плевать на мужиков. Мы способны на все. – Мы смеялись и делали страшные рожи.

– А ты хорошо знаешь, что делать? – Я спросила просто так, на всякий случай. Но Динка прикусила губу и ответила:

– Вообще-то я уже некоторое время готовлю это дельце. Вечером я расскажу тебе все в подробностях, а пока… просто доверься мне, ладно?

– Без проблем. – Я откинулась на спинку сиденья и посмотрела на спящего Костика. Довериться Динке? Почему бы и нет. Если вот уже десять месяцев я почти физически ощущаю, что счастлива и что я, с позволения сказать, в потоке (если вы поняли, о чем я). Можно расслабиться и дать потоку нести меня вперед. У меня есть сын, я возвращаюсь в Москву, на душе у меня тишь и благодать. Ни к чему, совершенно ни к чему пытаться понять, что будет дальше.

Через пару часов мы уже входили в маленькую однокомнатную квартиру в приятном зеленом месте района Очаково. Весна покрыла россыпью изумрудов каждое дерево, каждый куст во дворе. Молодая майская зелень – квинтэссенция этого цвета, самый зеленый из всех зеленых оттенков зеленого. Удивительно, что, только вернувшись в Москву (если только можно так назвать наше заселение в Очаково), я вдруг заметила, что эта по праву самая трудная зима в моей жизни окончена, да и весна уже отгуляла и растопила все снега. Все течет, все меняется. Только Дудикова остается такой же, как и всегда. Вечером, когда она рассказала мне свой план, я была потрясена. И хотя все это было действительно совершенно аморальным, это было так изящно, так лихо задумано и должно было дать такие потрясающие результаты, что я захлопала в ладоши.

– И если все удастся, я обещаю прилюдно выпить бутылку текилы и не запьянеть, – веселилась Динка, лопая наскоро сварганенный мною ужин (тушеные цуккини с помидорами).

– А я, если все получится, буду всем рассказывать, что воистину нет безвыходных положений. Надо только спросить о проблеме некую гениальную Динку Дудикову – оракула современности.

– Э, только имей в виду, что бесплатно я советов не даю, – засмеялась она. – Ну, разве что тебе.

Шахматы изобрели индусы, и это исчерпывающе объясняет тот факт, что в Индии самые лучшие программисты. В России программисты тоже не лыком шиты, а если послушать их самих, то вообще становится ясно, что обитель программирования одна и располагается она где-то в районе Бауманского университета. Однако мировая общественность все-таки заверяет – индусы лучше. Хотя бы потому, что они шахматы придумали. Нет, не то чтобы в России не водилось умных людей. Да наша необъятная родина просто набита светлыми головами, как сельдями в бочке. Точка приложения этих высоких умов, правда, не всегда соответствует гордому званию российского интеллигента. Зачастую божий дар применяется в целях мелкособственнического обогащения, удовлетворения, так сказать, частных интересов и потакания низменным инстинктам. Но все равно умище так и прет, когда русский мужик находит самые нестандартные решения. «Алло, Вов. У нас тут столько девчонок! Водку вези! Алло, Паш! У нас тут столько водки! Девчонок вези!» И все, вечеринка бурлит, день прожит не зря. Российский бизнес строится по принципу «лишь бы не нас потом посадили». Дело в том, что отечественные бизнесмены даже не сомневаются, что кого-нибудь в итоге все равно посадят, это точно. А таких чудесных дедушек, какой служил в «Рогах и копытах» у Остапа Бендера, да за приемлемые деньги, сейчас днем с огнем не сыщешь. Вот и приходится изгаляться изощренному российскому уму, зачастую имеющему за плечами два, а то и три высших образования. Между прочим, я лично знаю нескольких весьма умных и весьма образованных молодых людей, в основном из окружения Константина Прудникова, навсегда утерянного бывшего мужа (сейчас заплачу, зачем я об этом только вспомнила), которые бы многое отдали, чтобы заниматься тем, чему их учили в институте. То есть строить самолеты, запускать в космос ракеты, изобретать новые виды топлива, решать сложнейшие инженерные задачи… Но пока им приходится отвечать на совершенно другие вопросы. Где взять умалишенного учредителя, которому уголовная ответственность так же безразлична, как и тот факт, что на его имя будут оформляться страшенные кредиты, а задолженность по НДС к концу года превысит годовой бюджет какой-нибудь маленькой банановой республики? Это вам не бином Ньютона. А как сделать так, чтобы никого не удивляло, что генерального директора какого-нибудь там «ЭКОЛАЗА» никто никогда в глаза не видел. Потому что (см. предыдущий вопрос) он может вести прием только в приемном отделении соответствующего лечебного заведения. Поэтому все, кто хочет работать с весьма выгодным и приятным во всех отношениях «ЭКОЛАЗОМ» (от фразы «эка он лезет», например), должны довольствоваться только маловыразительными клише вместо подписи. Или более убедительными замами, которые будут на голубом глазу клясться, что лично видели господина гендиректора. Что, кстати, может оказаться и правдой. Через год «ЭКОЛАЗ» плавно перетекает в «АКШЕЛ» (смысл названия становится прозрачным, стоит только прочитать это имя наоборот), лишь для того, чтобы, умирая снова ровно через год, передать свои полномочия очередной фирме-однодневке, принадлежащей умалишенному или вовсе умершему лет пять назад гражданину. Можно сказать, что все эти высокообразованные господа – дорогие гости в дурдомах, у них там бизнес. Они там получают от своих гендиректоров (если только это реальные живые люди) инструкции, как лучше работать на благо… гм, страны и общества, конечно. Ну, разве эта величественная, смелая комбинация не напоминает шахматы? Со всеми этими шахами, матами в три хода, эндшпилями и вайтшпилями. Шахматы – сложнейший мир, доступный лишь избранным. Я вот, например, за всю свою жизнь освоила только шашки. Могу лихо слопать три шашки за раз, но с таким же успехом сдам и свои шашки противнику. Также практикую поддавки и вышибалы. Последнее у нас с Костей постоянно превращалось в фарс, поскольку мы расстреливали несчастные кругляшки по всей комнате, а потом на карачках собирали их, заползая под диван и мебель. Заканчивалось все игрой в паровозик. Короче, если честно, в вышибалы мы с Костей редко играли трезвыми. А вот Динка бы никогда не опустилась до таких низкоинтеллектуальных игр, как шашки (и тем более поддавки). Она была гений многоходовых комбинаций, сложных расчетов, где успех задуманного зависел от одной маленькой пешки, незначительной самой по себе, но приобретающей колоссальное значение в контексте разыгрываемой партии. Она часто говорила: