Колетт Кэддл - Дело вкуса

– Я кое-что вам принесла. – Стефани положила на стол выпечку и протянула старушке цветы.

– О, спасибо, милая! Обожаю розы. – Она заглянула в пакет. – Лепешки! Чудесно! Сама я уже давно ничего не пеку. Наверное, потому, что все эти годы слишком много готовила. Сейчас я заварю чаю, и мы попробуем твои гостинцы.

Через несколько минут Стеф жадно впилась зубами в толстый ломоть хлеба, щедро намазанный маслом, и, подняв глаза, увидела, что Джоан Мак-Канн улыбается.

– Сразу вспоминаю прошлое. В этой одежде ты вылитая школьница.

Стеф закатила глаза:

– Только вот я не чувствую себя школьницей! Но эта кухня вызывает столько приятных воспоминаний.

– Она была счастлива?

Стеф удивил этот вопрос:

– Конечно. Рут строила большие планы на будущее, точно знала, чем займется. У нее были просто грандиозные планы.

– Она все время норовила улизнуть из дома, – пожаловалась Джоан.

– Лишь потому, что ей требовалось тихое место для занятий, а малыши мешали, – заверила Стеф. – Вы тут ни при чем. Она любила вас. Она любила свою семью.

– Она была хорошей девушкой. Знаю, я не уделяла ей достаточно времени, но нам приходилось несладко.

– Она это понимала. – Стеф сжала руку Джоан. – Рут была так благодарна, что вы готовили ее к поступлению в университет. Знала, как тяжело приходится вам с мистером Мак-Канном, и очень ценила вашу помощь. Постоянно твердила, что купит вам с первой же зарплаты. – Она на минутку задумалась. – По-моему, вам она собиралась подарить шубу, а отцу – цветной телевизор с пультом.

– На одну зарплату?! – рассмеялась Джоан Мак-Канн, но в глазах ее стояли слезы.

– Рут надеялась поступить в очень престижную компанию, – возразила Стеф. – И поступила бы, без сомнений, – тихо добавила она.

– Я тоже не сомневаюсь. Как долго она встречалась с Дезом?

Стеф задумалась. Они с Шоном познакомились в то же самое время.

– Около восьми месяцев.

Джоан покачала головой. Даже спустя столько лет ей было трудно смириться с мыслью, что ее дочь спала со своим бойфрендом. Они же были едва знакомы. Восемь месяцев! Рут никогда не признавалась, что поддерживает с кем-то серьезные отношения. О Дезе Хили они узнали лишь после ее смерти.

– Жаль, что я его не знала, – произнесла она с горечью.

– Вам жаль? – Стеф была удивлена. После смерти Рут она видела Деза всего раз и не смогла заставить себя взглянуть ему в лицо.

– Да. Хотелось бы знать, чем он так приворожил Рут. Но я не одобряю действий Питера. Потратить столько времени на поиски этого парня. Зачем?

– Думаю, он хотел знать ответы.

– Почему мне ничего не рассказал?

– Уверена, он просто пытался защитить вас.

– Но не защитил. Долгими бессонными ночами я лежала и думала, что сделала не так, – горестно проговорила Джоан. – И почему моя умная красивая дочь не захотела жить. Почему она не обратилась за помощью к матери.

– Пожалуйста, миссис Мак-Канн, не надо! – Стеф смотрела на убитую горем женщину, и глаза ее заволоклись слезами. – Если кто и должен чувствовать себя виноватой, так это я. Это я подвела ее.

Джоан вытерла глаза и с любопытством взглянула на Стефани:

– О чем ты говоришь?

Стеф сделала глубокий вдох. Вот и настал момент истины. Теперь нет пути назад. Она посмотрела Джоан прямо в глаза:

– Рут звонила мне в тот день. В день самоубийства. И просила приехать к ней.

– И ты не приехала?

Стеф потупилась, сгорая со стыда:

– У меня было свидание. Я пообещала встретиться с ней на следующий день. – Ее голос оборвался.

– О боже, бедняжка! И все прошедшие годы это не давало тебе покоя? – Глаза Джоан были полны сочувствия.

Стеф проглотила комок в горле:

– Я подвела ее. Знала же, как ей плохо. Если бы я тогда приехала, Рут была бы жива!

– Прекрати молоть чепуху! – отрезала Джоан. – Может, в ту ночь ты бы ее и остановила, но рано или поздно она все равно бы покончила с собой.

Стеф застыла как громом пораженная.

– Моя мама сказала то же самое, – еле слышно пробормотала она.

– Твоя мама – мудрая женщина. Я говорила со специалистами, Стеф. Из больницы прислали психотерапевта, очень добрую женщину. И она объяснила, что Рут тщательно планировала самоубийство. Люди редко совершают удачное самоубийство, повинуясь импульсу. И Мэри рассказывала, что в субботу Рут вела себя очень спокойно, сдержанно. Очевидно, как все люди, которые уже решились…

– Но в тот вечер голос у нее был такой подавленный. И вместо того чтобы поехать и приободрить ее, я пошла на вечеринку с Шоном! – Стефани понимала, что поступает неправильно. Старается облегчить нечистую совесть, когда должна утешать несчастную Джоан Мак-Канн.

– Послушай меня, Стефани, – терпеливо продолжала Джоан. – Возможно, именно в тот вечер она и не собиралась покончить с собой, но думала об этом давно.

– Все равно мне следовало быть рядом, – упрямо повторяла Стеф.

– Это естественно, что ты чувствуешь себя виноватой, дорогая. Вы дружили. Но представь, каково было мне, ее матери? Рут не пришла ко мне, не поделилась, не рассказала, что происходит. Значит, не посчитала близким человеком. Прошлого не изменишь, Стефани. Мне надо заботиться о других детях и внуках, а у тебя впереди целая жизнь. Рут не понравилось бы, что мы тут терзаем себя.

– Как я могла быть такой дурой? – сказала Стеф, осознав свое заблуждение. – Рут сказала, что собирается сделать аборт. Сказала совершенно спокойно. Как я могла проглотить эту ложь? Рут была против абортов.

– Рада слышать, – Джоан рассеянно вытирала слезы, стекающие по щекам.

– Почему я ничего не заподозрила? Она вовсе не собиралась избавиться от ребенка. Поэтому и была так спокойна. Она сразу решила, как поступит. О боже! – Стеф ужаснулась собственной глупости. Миссис Мак-Канн права: Рут все продумала заранее, просто не решила, когда именно совершит задуманное.

Не в силах совладать с собой, Стеф залилась слезами.

Джоан протянула ей платок.

– Я оставлю тебя на минуту, – произнесла она и торопливо вышла из комнаты, промокая глаза.

Стеф отчаянно рыдала и сумела успокоиться лишь через несколько минут. Когда Джоан Мак-Канн вернулась в комнату, она вытирала лицо безнадежно промокшим платком.

С грустной улыбкой Джоан протянула коробку бумажных салфеток.

– Я подумала, они нам пригодятся. Теперь все будет хорошо, дорогая. Тебе станет легче, прошлое отпустит тебя. Не хочу еще сильнее расстраивать, но, мне кажется, ты должна прочитать вот это.

Она протянула Стефани бледно-розовый конверт.

Стеф нервно оглядела его:

– Что это?

– Просто прочитай, дорогая!

Из конверта выпал листок бледно-розовой писчей бумаги. Развернув его, Стеф затаила дыхание: она сразу же узнала почерк Рут с характерным сильным наклоном.