Стелла Камерон - Милые развлечения

– Это был Эдвард Восьмой, дорогие мои, – говорил Сэм. – Чарли сам говорил мне, что я напоминаю ему Уоллис Симпсон. А отсюда следует, не правда ли… Его сделают герцогом чего-нибудь прелестного, а меня можно называть Герцогиней.

Джинна и Перис засмеялись, а Сэм посмотрел поверх их голов и увидел подходящего к ним вместе с Вормвудом Тобиаса. Тогда импровизатор закинул руки назад, за спинку стула и сказал:

– У нас гости, – ухитрившись произнести слово «гости», как «аплодисменты».

Обе девушки обернулись и заулыбались. От улыбки Перис сердце Тобиаса забилось. Она подошла поприветствовать его, – неожиданно было увидеть ее в белых шортах и рубашке, завязанной на талии. Ему хотелось большего, чем просто взять ее руки и легко поцеловать ее в щеку.

– Надо издать закон, запрещающий тебе закрывать такие ноги, – сказал он тихо. – Мы должны поговорить наедине.

– Скоро, – ответила она ему. – Тобиас, я кое-что выяснила. По крайней мере, я почти в этом уверена. Я хочу всем об этом рассказать. Хорошо?

Ему это не понравилось, но у него не было права сказать что-либо, кроме:

– Хорошо. Я тоже должен рассказать тебе кое о чем. Только тебе. Как много времени тебе нужно?

– Сейчас выйдет Конрад, и Липсы тоже должны подойти.

Тобиасу нелегко было скрывать нетерпение.

– Они про нас все знают, да?

Перис посмотрела на остальных.

– Вормвуд сказал что-то на эту тему?

– Да.

– Догадываюсь… А вот и Конрад с Липсом.

Тобиас разглядывал вновь прибывших со смешанными чувствами. Смуглый и слишком красивый, чтобы Тобиас относился к нему спокойно, Конрад двигался со скрытой силой и смотрел на Перис так, словно был голоден, а она была единственной пищей, способной его насытить.

– Хэй! – сказал Конрад всем вместе и отдельно Перис. – Ты звонишь. Я прихожу. Липс сказал, что миссис Липс может закрыть лавочку вместо меня, – Липс возвышался за его спиной, как башня; Конрад пошевелил бровями и сказал Перис: – Мы тебя внимательно слушаем, дружок.

Перис потянула Тобиаса за собой к столу Джинны и показала ему, чтобы он садился.

– Сядьте все, – сказала она, и Тобиас заметил, как участилось ее дыхание.

Сняв парик, Сэм слез со сцены и присоединился к сидящим за столом.

Перис осталась стоять.

– Я постаралась раздобыть как можно больше копий своих украшений, – она подняла холщовую хозяйственную сумку, висевшую на спинке стула. – Как можно больше явных копий. Большинство копий не очень хороши – по моему мнению.

Все слушатели подались вперед.

– Взгляните, – она не стала высыпать вещи из сумки, а вытащила полную пригоршню пакетиков, завернутых в салфетки, и протянула им. – Посмотрите на них очень внимательно и скажите мне, если что-нибудь заметите.

Две непарных золотых сережки, золотая с серебром булавка и простая серебряная цепочка с плоскими звеньями, в которые были вправлены плоские диски пурпурной яшмы – вот что предстало их глазам.

Тобиас отметил, что Вормвуд и Конрад совершенно погрузились в поставленную перед ними задачу, вертя украшения и покачивая головами. Липс, Джинна и Сэм просто смотрели. Тобиас и не знал, куда смотреть.

– Ну, – нетерпеливо сказал Сэм. – Скажи нам, что мы должны увидеть?

Перис по-прежнему смотрела на Вормвуда и Конрада.

– Фантастика, – произнес, наконец, Конрад, переводя взгляд с Перис на Вормвуда. – Или я ошибаюсь, или… – Внезапно ко всеобщему удивлению он покраснел.

– Да, – сказала Перис, – ты прав. Я чуть не пропустила их. Сначала я подумала, что они мои.

Вормвуд молча положил ожерелье на стол.

– Ну, – сказала ему Перис, – и что ты думаешь?

– Кто-то должен умереть за это.

Наступила пауза; Тобиас был шокирован.

– Дерьмо, – сказал Сэм. – Я надеюсь, должна же быть совесть у человека. Я с тобой, друг. – Он протянул Вормвуду руку, которую тот не заметил.

– Не думаю, что нам следует заходить так далеко, – сказал Конрад. – А организоваться действительно надо. С чего мы начнем? Наверное, с розысков этого парня, или женщины?

– Это мужчина, – сказала Перис.

Все лица повернулись к ней.

– Прежде всего мое внимание привлекло то, что они чуть было не обманули меня. А потом я нашла вот это, – она положила на ладонь булавку и указала на клеймо «D». – Это его выдало. Он очень гордился этими украшениями. Вмешалось его самолюбие.

Все внимание было приковано к ней.

– Помнит кто-нибудь человека, который называл себя «Кер»?

Джинна наморщила лоб:

– Пожалуй, нет.

Сэм и Липс покачали головами.

– Твою мать! – Конрад покачал пальцем, – Кер… Вормвуд, это не он…

– Да, – Вормвуд вскочил на ноги, – Пушер на улицах Сиэтла. Около… Около пяти лет назад. Некоторое время у него была модная галерея. У них были лучшие в городе изделия.

– Торговля наркотиками, – сказал Конрад. – Его арестовали за распространение. Господи, я был еще сопливым выпускником школы искусств, но я и то помню.

Вормвуд резко отодвинул свой стул.

– Спорим, что его сейчас нет в городе, и денег у него нет?

Терпение Тобиаса лопнуло:

– Кто-нибудь объяснит мне, о чем это вы все разговариваете?

– Кер делал ювелирные изделия, – ответил ему Вормвуд; вся его вялость куда-то пропала. – У него были хорошие вещи. Некоторые говорили, что самые лучшие. Это не его стиль, но его работа, – он держал двумя пальцами золотую сережку. – И я не вернусь, пока не узнаю, где он работает.

Сэм потянулся, чтобы взять Вормвуда за руку, но Перис сказала:

– Сэм, пусть он идет. Если кто-нибудь может разузнать, где сейчас Кер, так это Вормвуд. Он знаком с большим количеством людей в нашем деле, чем кто-либо другой из нас.

– Хорошо, – сказал Сэм с большой неохотой. – Пусть он идет играет в следопыта, а ты пока объясни дуракам, как ты вычислила этого бедолагу?

Перис показала клеймо на внутренней стороне ожерелья:

– Это не «D», видите? Он влюбился в некоторые вещи и не мог не поставить на них свое клеймо. Его знак – незамкнутый, перевитый вверху, суженный книзу. Почти мой знак, но не совсем.

– Ой, – сказала Джинна, наклонившись, чтобы получше рассмотреть. – Сердце!

– Ты правильно поняла, – сказал Вормвуд уже на ходу. – Сердце. Так он маркировал свои работы. Сердце вместо своего имени. По-французски – кер.

Он сказал ей, что любит ее.

Даже когда Перис переживала это воспоминание и волну тепла, которую оно давало, она боялась подумать, что из мрака может выскочить какой-нибудь страшный джокер и закричать: «Дура!»

Она стояла посреди гостиной Тобиаса в напряженной позе. Он предоставил ей выбор: быть с ним здесь или у нее. Решение оказалось простым. Впервые ей не хотелось быть в своей квартире, и в любом случае она хотела быть с Тобиасом.