Кэтти Уильямс - Для любви нет преград

– Нью-Йорк, – проговорила она задумчиво, – Лондон, деревня Эшдаун. Как-то странно, не правда ли?

– Быстрый темп жизни может утомить. Хочется найти место потише и поспокойнее.

– И в этом причина? – Она коротко, недоверчиво рассмеялась и увидела, что его глаза сузились, хотя выражение лица осталось спокойным.

Алан, бывало, часто говорил о деревенском доме, но все эти мысли испарились, когда он побывал в Эшдауне и обнаружил, что сельская жизнь не включает блестящих соседей со спортивными машинами и привлекательных магазинчиков со всякой всячиной на главной улице.

– Почему бы вам, наконец, не высказать прямо, что у вас на душе? спросил Грегори с неожиданной холодностью в голосе.

Софи не стала делать вид, что не понимает. Она почувствовала страстное, непреодолимое желание рассказать этому человеку об их жизни с Аланом после того, как закончился медовый месяц. Может быть, причина была в том, что она слишком много выпила или просто так долго держала все в себе. Ясно было одно – ей захотелось довериться Грегори.

– Вы говорите о жизни в деревне как о сельской идиллии, пасторальной картинке, – начала Софи, вставая и беспокойно прохаживаясь по комнате. Подойдя к окну, она стала смотреть в темную, снежную ночь, видя и свое смутное отражение в стекле. Было что-то очень успокаивающее в тепле и уюте комнаты, особенно когда снаружи бушевала непогода. Она повернулась к Грегори. – Вы приложили столько героических усилий, чтобы всех узнать, но скоро вам станет скучно. Скучно, потому что небо не всегда голубое, а птицы не всегда поют. Когда вам захочется позвать гостей, поблизости не окажется магазинчика с деликатесами. Скучно, когда этот белый снег превратится в серую слякоть и вы не сможете пройти по улице, не запачкав дорогих брюк. Когда вам захочется посетить спортивный клуб, а в Эшдауне есть только занятия аэробикой у миссис Фэрли.

– Вы говорите так, вспоминая ощущения вашего мужа?

– Да! – произнесла Софи жестко. Она чувствовала, что ее глаза наполнились слезами, и моргнула, пытаясь контролировать себя.

Почему этот человек появился именно здесь? Почему не мог выбрать любую другую деревню? Почему купил дом в Эшдауне и забавляется, представляя себя местным жителем? Почему до сих пор не уезжает отсюда? Почему, почему, почему? Бесконечные вопросы!

– Вы хотите поговорить об этом?

– А какой смысл? – Волнение комом вставало в горле, мешало Софи говорить. – Алан чувствовал себя дома только в Лондоне. Чем ближе он подъезжал к Эшдауну, тем больше поникал духом. Неужели вы думаете, что чемто отличаетесь от него? Вы купили этот замечательный дом, – она показала жестом вокруг, – и внедрились в нашу сонную, пассивную жизнь, но вы здесь не задержитесь.

– Потому что только скучные, унылые, застенчивые люди могут жить в таком месте? По-моему, вы несправедливы к вашим так называемым друзьям.

Софи покраснела.

– Мы выросли здесь, – объяснила она, защищаясь. Ее мысли путались.

– А я чужак?

– Ну, если вы хотите так выразиться.

– Ясно.

– Нет, вы не так все поняли! – произнесла Софи смущенно. – Я не говорю, что вы плохой человек. – Она вся взмокла. В комнате было жарко, и алкоголь горячил кровь. Софи, не задумываясь, стянула свитер. – Я уверена, вы хороший человек, но…

– Это маловероятно, – произнес Грегори ледяным тоном, – потому что ваш муж добился успеха, а он не был хорошим человеком. Я тоже удачлив, значит, я не могу отличаться от вашего мужа. Такова ваша логика?

– Нет, – ответила Софи, нахмурившись. Неужели она на самом деле думает так? Она больше не могла рассуждать разумно, она едва держалась на ногах, у нее кружилась голова. – Мне нужно лечь.

– Пойдемте, – сказал он, поднявшись и поставив свой бокал на столик, – пока вы не потеряли контроль над вашими ногами, женщина!

Софи не хотела, чтобы он приближался к ней, но Грегори твердо взял ее под локоть, и она склонилась к нему.

– Два бокала ударили мне в голову, – пробормотала Софи. – Обычно я так не расклеиваюсь, просто, наверное, не поела.

– Что это значит – не поела?

Они поднимались по лестнице очень медленно. Софи представляла, как ее стошнит на его новый ковер, если она пойдет хоть чуточку быстрее.

– То и значит.

– Когда в последний раз вы ели? Софи постаралась вспомнить.

– Когда-то… Вчера.

– О, господи! Разве вы еще недостаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе?

– Как оказалось, нет.

Его рука, поддерживая ее, покоилась под ее грудью и жгла ей кожу. Несколько сантиметров вверх, и его ладонь ощутила бы мягкость ее груди, твердость сосков. Мысли Софи были переполнены этими видениями; собрав все свои силы, она старалась справиться с наваждением.

– Вам придется воспользоваться этой спальней, – сказал он, вводя ее в уютную комнатку в персиковых тонах. – Остальные еще не закончены. Она немного мала, но свою функцию выполнит.

– Очень мило. – Софи быстро огляделась вокруг и уставилась на кровать, как изголодавшийся человек на еду. – Превосходно! Спасибо вам большое. Я только немного полежу и буду в полном порядке.

Она легла на кровать, оказавшуюся невероятно мягкой, удобной и теплой, и вытянула ноги, чувствуя, что сон овладевает ею. Сквозь дремоту она ощущала: Грегори где-то рядом, но попытка открыть глаза унесла ее последние силы, и она уснула.

Когда Софи проснулась, было еще темно, и Грегори находился в комнате – она услышала его шаги.

– Я подумал, что вам может это понадобиться. – Он подал ей стакан воды и две таблетки аспирина. – (Софи зевнула так широко, что могла проглотить мужчину, стоявшего перед ней.) – И это. – Он подал ей чашку очень сладкого чая.

Софи сонно подумала, что этот человек читает мысли. Хотя она уже чувствовала себя лучше, только тупая головная боль напоминала о переутомлении.

– Я, должно быть, вздремнула. – Софи села. У нее было странное ощущение, что что-то не так. Но что именно, она не знала. – Кстати, а вы что здесь еще делаете? – спросила она, нахмурившись, и, прежде чем Грегори успел ответить, продолжила:

– И почему вы переоделись? – Он был в светло-серых брюках и в свитере с широкими серыми и кремовыми полосками.

– Обычно люди так делают, когда встают утром. – Он уселся на кровать и посмотрел на нее, явно забавляясь. Все те незначительные детали, показавшиеся ей странными, стали доходить до ее сознания, и она уставилась на Грегори, пораженная.

– Встают утром? – прохрипела Софи. – Который сейчас час?

– Десятый.

– Что? – Она в ужасе вскочила с кровати и тут же обнаружила, что на ней нет одежды. Одежды, в которой она легла, чтобы отдохнуть несколько минут, оказавшихся впоследствии несколькими часами. – Почему вы не разбудили меня? – воскликнула Софи, обматывая вокруг тела слишком просторную для нее рубашку. В воздухе повис еще один, не заданный ею вопрос, накаляя до предела атмосферу. – Снег еще идет? – Софи решила проигнорировать очевидное, не спрашивать про то, что уже сама поняла. Как она могла так отключиться! Софи знала, что он смотрит на нее, хотя ее взгляд был прикован к окну, к небу и снегу.