Хилари Уайльд - В поисках любви

– Мисс Кетчкарт посоветовала мне не упоминать его имени, сказала, что вы запретили говорить о нем на этом острове.

Наступила долгая тишина, и Сью постепенно начала расслабляться. Внезапно Энтони вскочил на ноги и подошел к ней вплотную.

– И вы поверили, что я такой человек? Что я могу обвинить своего зятя в воровстве и вышвырнуть его и свою сестру с острова сразу же после рождения их третьего ребенка? Вы поверили, что я запретил упоминать его имя? Вы думали, что я… – Он отвернулся.

– Тогда я вас не знала, – быстро сказала Сью.

– Вы поверили бы в это сейчас?

– Нет. Я обнаружила, что в это трудно поверить, как только узнала вас поближе. Но я боялась сказать что-то не то, чтобы вы меня не уволили. Я… я знаю, что это было глупо с моей стороны, но дети мне стали как родные. Я продолжала думать, что, если бы Барри женился на мне, они могли бы быть моими детьми… – Голос ее печально замер.

Энтони взглянул на нее с сочувствием.

– Думаю, вам лучше узнать правду. Не было никакого скандала. Третьи роды у Венеции прошли слишком тяжело, и ей посоветовали отправиться в Момбасу к специалистам. Она боялась лететь одна, поэтому Барри сопровождал ее. Самолет потерпел крушение. Тело Венеции так и не нашли. Барри несколько часов провел в воде, его спина оказалась сильно повреждена. Я был полностью уверен, что вы знаете, где Барри, но никак не мог понять вашего странного молчания. Я подыгрывал вам, поскольку мне было любопытно узнать причину.

– И теперь вы ее знаете, – устало вздохнула Сью.

– Да, теперь знаю. Ладно, увидимся завтра. Особо не торопитесь. Дети после завтрака пойдут повидаться с отцом. Трудность в том, что Барри легко утомляется, так что мы должны это учитывать. Думаю, мы заберем детей часов в десять или в половине одиннадцатого. Я найду вас на пляже. Доброй ночи, – закончил он и покинул шале.

Как спокойно стало вокруг! Сью приняла ванну и легла в постель. Она лежала неподвижно, ощущая странное чувство небытия. Весь смысл ушел из ее жизни. Не было никаких причин жить… Но внезапно она осознала, что у нее еще есть надежда. Барри не любит ее, но он все равно в ней нуждается. Ему нужно помогать, нужно присматривать за детьми… Решено! Она предложит ему свои услуги, как только представится подходящая возможность.

Прошло четыре дня, прежде чем Сью увиделась с Барри наедине. Дни эти были трудными для нее. Дети только и ждали часа, когда им позволят побыть с отцом и Морин, которая почти мгновенно завязала с ними дружбу. И Сью все больше и больше понимала, что теперь она стала лишней.

Дети больше не нуждались в ней – с ними был их отец, но они по-прежнему были нужны ей. И Сью все еще продолжала надеяться, что она сможет помогать Барри.

Как-то вечером, после танцев, Фергюс вытащил ее в сад и повел к лагуне. Голос его, казалось, шел из самого сердца, когда он, развернув Сью лицом к себе, сказал:

– Сью, я хочу знать правду. Этот Барри, только что приехавший сюда, и есть тот человек, которого вы любите?

В легком бризе шептались пальмы, восхитительный аромат парил в воздухе, слышался тихий плеск воды, похожий на мурлыканье толстого кота. Сью колебалась с ответом. Был ли этот Барри тем Барри, которого она так страстно любила? Он постарел и очень сильно изменился. И все же она любила его… она всегда будет его любить.

– Да, Фергюс, – ответила Сью.

– Я так и подумал, – кивнул актер. – Надеюсь, вы будете очень счастливы, Сью, дорогая. – Голос его был нежным. Он крепко сжал руку Сью, потом поднес ее к своим губам и поцеловал. – Я никогда вас не забуду. Если вы передумаете, дайте мне знать. – Он криво усмехнулся. – Да, он молод и красив, но…

– Он мужчина, которого я люблю, единственный, – закончила за него Сью. – О, Фергюс, мне не хотелось бы думать, что я причинила вам боль…

Он улыбнулся:

– Но вы не причинили мне боль. Нет, правда. Только показали мне, какой прекрасной может быть подлинная жизнь.

Он проводил ее до шале и пожелал спокойной ночи. И Сью была по-настоящему потрясена, когда на следующий день, придя в отель на ужин, она узнала от Гризельды и Хью, что Фергюс уже уехал.

– Теперь, – весело засмеялась Гризельда, – нам с тобой придется сражаться за Хью – он остался единственным партнером для танцев. Вот что я придумала! Мы будем тащить жребий.

Все расхохотались. Сью постоянно ловила себя на том, что думает о Фергюсе и о его обещании никогда ее не забывать. Сдержит ли он свое обещание? Но она ведь никогда не забывала Барри. Любовь – не плащ, который можно сбросить. Или это был воображаемый Барри?

На следующий день она получила шанс встретиться с Барри наедине. Все произошло так легко, как будто ее добрая фея позаботилась об этом. Барри привезли на пляж, чтобы показать ему, какие успехи делает Питер. Сью и Морин плескались в воде с Джоанной.

– Могу я поговорить с Барри наедине? – спросила сиделку Сью.

Морин улыбнулась:

– Конечно, Сью. По-моему, Барри сам удивлен, ему кажется, что ты его избегаешь. Вы же были близкими друзьями, правда?

Сью кивнула:

– Он был очень добр ко мне и потрясающе мил.

– Он такой. Человек с огромным мужеством и состраданием. Мы все в больнице его любили, – медленно сказала Морин. – В нем есть что-то… – Она заколебалась. – Послушай, почему бы тебе не поужинать с нами? Мистер Берджес пригласил меня в отель сегодня вечером, чтобы я познакомилась с его друзьями, а Барри остается один. Он с удовольствием пообщается с тобой. Я вернусь и помогу ему лечь в постель. Как тебе это?

– Мистер Берджес тоже будет ужинать с вами? – нерешительно спросила Сью.

– Нет, он никогда с нами не ужинает. Мы будем одни. Кстати, ты видела дом Барри? Странная смесь. Часть его мне нравится, часть я просто ненавижу. Увидимся около семи, хорошо?

К ним, брызгаясь, подплыл Питер.

– Ну как, папа? – прокричал он.

Барри, сидевший в инвалидном кресле у самой кромки воды, зааплодировал.

– Отлично! – похвалил он и, улыбаясь, повернулся к Сью: – Я слышал, это ты его научила? – Он протянул к ней руку. – Иди сюда и поговори со мной.

В его голосе слышались тоскливые нотки, удивившие Сью. Она подошла и села на песок рядом с креслом. Дети присоединились к ним, требуя внимания отца.

Весь день Сью нервничала в ожидании часа, когда она наконец останется наедине с Барри. Но разговор с ним оказался еще более трудным, чем она предполагала. Ужин прошел приятно, но яркие краски столовой вызывали у Сью желание пронзительно закричать. Пугающее сочетание пурпурного, ярко-красного и черного цветов в оформлении комнаты определенно было идеей Венеции.

Беседа текла медленно и непринужденно. Барри расспрашивал Сью, что она делала все эти годы с тех пор, как они виделись в последний раз, и интересовался ее работой в бутике. Он даже помнил ее подругу, которой принадлежал магазин.