Мэрилин Папано - Вкус греха

— Привет, парень. Я думал, ты читаешь только в библиотеке.

Мальчик оторвал глаза от страницы и едва заметно улыбнулся.

— Здравствуйте.

— У тебя все в порядке? — поинтересовался Уилл, стараясь не смотреть в сторону Селины.

— По—моему, да. Уже почти две недели…

Джеред пожал плечами.

— Я слышал, у вас на строительстве опять что—то случилось.

— Да. — Уилл помрачнел. — Новости у вас тут быстро распространяются, как я погляжу. Послушай, тебе нужна работа?

Джеред очень серьезно посмотрел на него.

— У вас?

Уилл кивнул. Немного подумав, подросток тоже кивнул.

— Мне бы хотелось сейчас поменьше времени проводить дома. Бабушка целыми днями плачет. А дедушка…

Селина рассказала Уиллу, что несчастье изменило Джока в самую худшую сторону. Каждое утро он отправлялся на работу, но вместо того, чтобы работать, напивался, чтобы заглушить горе. Над ним уже нависла угроза увольнения. А что в этом случае будут делать его родные?

Уилл понимал старика. Смерть ребенка переносится куда тяжелее, чем потеря отца или матери. К тому же Мела—ни убили, и тот, кто это сделал, все еще оставался на свободе.

С другой стороны, Джок принадлежит не только себе. У него есть жена. Более того, на нем ответственность за Джереда.

— Приходи завтра с утра к усадьбе. Мы потолкуем с Роджером, — предложил он. — Надо бы что—то придумать.

Джеред опять кивнул, потом нерешительно оглянулся на Селину и мисс Роуз.

— Знаете, Уилл, вы сказали, что у нас новости быстро распространяются… — сказал он очень тихо. — Так вот, то же самое относится и к новости о вас и мисс Селине.

Уилл прикрыл глаза. Да, этот день не из удачных. Ему становилось тошно при мысли о том, что Селина станет объектом гнусных сплетен, в которых будет фигурировать его имя.

Открыв глаза, он спросил:

— И что же о нас говорят?

— Что вы… — Джеред покраснел и умолк. — Ну, вы понимаете.

Уилл до боли стиснул зубы. О да, он понимает.

— Где ты это услышал?

— Везде говорят. Болтает весь город. — Джеред обвел рукой обедающих в кафетерии. — Все они только и хотят посмотреть, что вы будете делать, когда сядете с ней рядом. А потом все перескажут друзьям. — Он вновь пожал плечами. — Уилл, мне это совершенно неважно, это ваше личное дело, просто я… просто я хотел вас предупредить.

Оглянувшись, Уилл убедился в правоте Джереда. За ним откровенно наблюдали жадные глаза. Он выругался про себя. Все происходящее касается только его и Селины и тем не менее заботит всех и каждого. Все готовы безжалостно ее осудить. Что ж, сегодня они разочаруются. Им не о чем будет перешептываться. И они не станут пачкать имя Селины.

— Джеред, пообедай с нами. Садись рядом с Селиной.

— Классно. Теперь разговоры пойдут не только о вас, но еще и обо мне.

Уилл, который уже взял было Джереда за локоть, внезапно остановился. Грязь, которую эти люди будут бросать в Селину, полетит и в Джереда. Что ему сказал Реймонд на похоронах Мелани? «Выходит, в тебе наконец проснулись отцовские инстинкты? И пятнадцати лет не прошло?».

Он неохотно отпустил локоть Джереда.

— Помоги мне, парень. Пойди скажи мисс Роуз, что я передумал и решил поехать на работу.

Он ожидал, что Джеред без промедления исполнит его просьбу, но просчитался. Мальчик с необыкновенной серьезностью заглянул ему в глаза.

— Зачем вы так? Неужели вы боитесь ерундовых сплетен?

— Я не хочу, чтобы каждый встречный имел повод прохаживаться на счет Селины.

— О ней уже говорят. Кстати, и обо мне тоже. Так что дальше? Вы этих людей не уважаете. Какое вам дело до того, что они подумают?

Уилл не нашелся что ответить. Голова у него шла кругом, и он не был уверен, что сможет заставить себя съесть хоть кусок. Больше всего ему сейчас хотелось переодеться и поехать на работу, оказаться там, где никто не станет докучать ему многозначительными разговорами. Рабочим Роджера нет никакого дела до того, где и с кем он обедает и о чем разговаривает.

И все—таки он попытался объясниться:

— Пойми, Джеред, меня всю жизнь…

Джеред прервал его:

— Вас всю жизнь смешивали с дерьмом. Так плюньте на них. — В его голубых глазах мелькнула грусть. — Как хотите, конечно. Можете позволить им опять прогнать вас из города. Пусть они заставляют вас прятаться в норах. Я передам мисс Роуз то, что вы просили.

Джеред повернулся на каблуках и отошел. Господи, только что его упрекала в незрелости и безответственности семидесятилетняя старуха, а теперь пятнадцатилетний подросток обвиняет в трусости. В этот день ему суждено проигрывать все поединки.

Ну ладно, да, он трус. Он сделает именно так, как предлагает Джеред: немедленно отправится на стройку, туда, где будет чувствовать себя в своей тарелке. Он спрячется там, где сплетни не достигнут его ушей, где ему не придется выносить презрительные взгляды. Он сдается. Он согласен проиграть. Чтобы вместе с ним не осталась в проигрыше Селина.

В тот день Уилл не вернулся с работы в обычный час. Селина долго расхаживала взад—вперед по комнате, то и дело выглядывая в окно. Шесть часов, семь, восемь; Уилла все еще нет. Дверь домика для гостей по—прежнему заперта, и света в окнах нет.

К половине девятого недоумение переросло в тревогу. Селина уселась в машину и отправилась к усадьбе Кендаллов. Старый дом, освещенный последними лучами заходящего солнца, показался ей зловещим. Невысокую траву колыхал легкий ветер, а на белых стенах лежали длинные тени деревьев. Даже голоса птиц — козодоев, воробьев, голубей — не оказали на Селину обычного умиротворяющего действия.

Поежившись, Селина вышла из машины и крикнула:

— Эй! Есть здесь кто—нибудь?

Из тени гигантского дуба вышли две фигуры — нанятый мисс Роуз охранник и Уилл. Охранник направился в дом для вечернего обхода, а Уилл подошел к Селине.

— Что ты здесь делаешь? — резко осведомился он.

— Я… Я беспокоилась, потому что тебя нет дома. Здесь столько всего случилось в последние дни, что я подумала…

Уилл взял ее под руку и подвел к машине.

— Правильно, тут много чего случилось, и именно поэтому ты сейчас же сядешь за руль и поедешь домой. Селина…

Она перебила его:

— Ты мог бы приехать домой. Тебе стоило только сказать, что ты не хочешь меня видеть сегодня, и я бы оставила тебя в покое.

Ее слова чувствительно задели его. Даже в сумерках Селина увидела на его лице горечь, злость, вину. Сегодня он в городе был недолго. Может быть, он не слышал, что говорят люди?

Она—то слышала достаточно. В пятницу в библиотеке. В субботу в овощном магазине. Сегодня в аптеке.

«Слышали, наша Селина спуталась с этим грязным Бомонтом? А была такая невинная и милая! И вот, оказывается, все одно притворство. Теперь понятно, какая она на самом деле».