Натали Вокс - Двойное наваждение

— Вот видите, я не ошиблась, у вас отличная реакция, — чуть севшим голосом произнесла она и подумала: двусмысленная, надо сказать, фразочка при подобных обстоятельствах!

— Послушайте, радость моя, — не выдержал наконец Энрике, — скажите мне одну вещь.

— Да?

— Вы это нарочно?

— Что — нарочно?

— Неужели вы и впрямь не сознаете, что со мной делаете? А может, вам нравится мучить мужчин?

Тихий серебристый смех был исполнен соблазна.

— Кажется, я уже знаю ответ.

— Ну… — наконец отозвалась она, чуть посерьезнев, — скажем так, я и впрямь чувствую, что что-то происходит. Честно говоря… Энрике, — почему-то она сделала на его имени легкое ударение, — когда вы вот так меня обнимаете, в моей голове рождаются довольно-таки нескромные фантазии.

Он чуть слышно застонал. Интересно, это те же фантазии, что будоражат и его? Хочет ли она, чтобы он целовал ее, ласкал, чтобы познал ее в самом сокровенном смысле, в каком только может мужчина познать женщину? В глубине души Энрике уже не сомневался: этому суждено случиться. Как же не терпелось ему воплотить мечту в жизнь!

— В моей тоже, — хрипловато ответил он. — Но назвать их нескромными значит, ничего не сказать. Жаркие, необузданные…

Он произнес это с такой страстью, что Джемайма тихо ахнула. Энрике так и впился взглядом в пухлые приоткрывшиеся губы. О, поцеловать бы их, упиться их дивной свежестью! Но что-то — возможно, остатки самообладания и боязнь отпугнуть молодую женщину излишним напором — еще останавливало его.

— Только не думайте… — голос ее звучал прерывисто, — что я нарочно вас извожу. Вообще-то это не в моих правилах. Я даже обещанного канкана на столе не станцевала.

Она еще пробовала шутить! На месте Энрике джентльмен, наверное, повел бы себя иначе. Но Энрике никогда не считал себя джентльменом.

— Вы станцевали его на стволе. Признаться, мне очень нравится черное кружевное белье.

У Джемаймы перехватило дыхание. Глаза расширились, губы растерянно дрогнули. Первые несколько секунд она от смущения даже слова сказать не могла, потом пролепетала:

— Но я же не думала… Честное слово, я вовсе не…

— Верю-верю. Как и я вовсе не пытался нарочно заглядывать вам под юбку. Хотя, когда такая возможность представилась, не смог отвести взгляда.

— Уважаю откровенных мужчин, — пробормотала Джемайма. Похоже, чувство юмора начало понемногу возвращаться к ней. — Что ж, поделом мне. Хотя могло быть и хуже, ведь эти колготки запросто можно надеть и без белья.

При одной мысли об этом Энрике почувствовал, что возбуждение его достигло предела. Рука словно сама собой крепче вжалась в упругое бедро женщины. Зеленые глаза ее затуманились, но в глубине их еще поблескивал озорной огонек.

— Кажется, у меня уже не осталось от вас никаких тайн.

Глаза Энрике были совершенно серьезны.

— Радость моя, увидев, что на вас под платьем, я мечтаю лишь о том, чтобы увидеть то, что подо всем.

Несколько долгих, точно вечность, мгновений она смотрела ему в глаза, а потом вдруг обвила его шею руками и сама прильнула к его губам. Вот это женщина! Не боится сделать первый шаг! На этой мысли способность рассуждать здраво окончательно покинула Энрике…

Тетю Бесс, верно, хватил бы удар, узнай она, как неприлично ведет себя ее племянница. Но вот что сейчас интересовало Джемайму менее всего на свете, так это мнение тети Бесс.

В данный момент ее волновало лишь одно. Точнее один — этот великолепный мужчина, что с таким пылом откликнулся на первое же прикосновение ее губ. О, как же он умел целоваться! Именно о таком поцелуе, властном, крепком, но нежном, грезила Джемайма с тех пор, как увидела своего босса в лесу. Никогда, никогда в жизни не приходилось ей испытывать ничего подобного!

Хотя изначально инициатива принадлежала ей, однако очень скоро она утратила лидирующую роль, сделавшись лишь мягким воском в руках опытного и умелого соблазнителя. Язык его скользнул между ее губ, сплетаясь с ее языком, испивая сладость ее уст. Дыхание его чуть-чуть отдавало смолистым запахом джина, и этот аромат пьянил сильнее всякого вина.

Джемайма запустила пальцы в густые иссиня-черные волосы молодого человека, а его руки жадно скользили по ее спине и бедрам. Первый судорожный пыл поцелуя прошел, теперь он сделался более сладострастным и томным. Сплетясь в неразрывном объятии — уста к устам, тело к телу, — молодые люди чуть покачивались, объятые единым порывом страсти.

Джемайма снова ахнула, когда ладони его легли на ягодицы, плотнее притискивая ее к нему — так, что она ощутила твердый жаркий выступ у него на джинсах.

— Ох… ты… ты…

— Вот именно, — почти прорычал он, не отрываясь от ее губ. — Поэтому я и спрашивал, нарочно ли ты меня изводишь. — И принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею.

Не в силах противостоять столь пламенному напору, да и не желая этого, Джемайма тихо застонала от наслаждения.

— Я, конечно, хотела тебя чуть-чуть подразнить, но не до такой же степени.

— А я думал об этом с той самой минуты, как увидел тебя на берегу озера в грозу.

Джемайма постеснялась признаться, что мечтает об этом гораздо дольше с того памятного воскресенья в лесу.

От восторга ее бросило в дрожь, а затем вдруг по телу разлилась сладостная истома, лишившая ее сил настолько, что ноги начали подкашиваться. Джемайма упала бы, не прижимай ее Энрике к себе так крепко.

Казалось, каждый миг, прошедшей с момента сегодняшней встречи перед отелем, каждая сказанная фраза, каждый взгляд неотвратимо вели только к одному — к тому, что происходило сейчас межу ними. Как будто это было предначертано им судьбой.

— Игра в незнакомцев в баре всегда заканчивается таким образом? — пролепетала Джемаима, сама не зная, что говорит, потому что горячие губы Энрике скользнули ниже по ее шее.

Молодой человек неожиданно отстранился и посмотрел ей в лицо. Глаза его пылали темным огнем. О, Джемайма таяла, сгорала в этом огне.

— Это не игра! — Звучащая в его голосе яростная уверенность уничтожила последние крохи сомнений, что еще у нее оставались… если, конечно, еще можно было говорить о каких-то сомнениях. — Я предельно серьезен.

Его руки, особенно та, что так и осталась под платьем Джемаймы, и губы творили такие чудеса, что молодая женщина удивлялась, как это у нее хватает сил разговаривать.

— Загляни ко мне в сумочку и убедишься, что я тоже абсолютно серьезна.

— К тебе в сумочку? — Сумочка валялась в нескольких шагах от них, рядом со сброшенными туфлями.

Джемайма кивнула.

— Ну да. Перед встречей я заглянула в киоск на первом этаже. У них там есть предметы первой необходимости на все случаи жизни.

— Предметы первой необходимости? — гортанно рассмеялся Энрике, чуть отстраняясь, но Джемайма потянулась за ним, не в силах и на секунду лишиться его ласк. — Ты имеешь в виду…