Кэт Мартин - Храброе сердце

Линдси вполне могла представить себе, как наслаждалась своей свободой Дилайла. Женщине требовалось немалое мужество, чтобы жить в соответствии со своими желаниями, и Линдси не могла не восхищаться своей тетушкой.

— Интересно, вернулся ли домой Руди? — вспомнила она о брате, который тоже был на балу, но довольно скоро уехал куда-то с друзьями.

— Вряд ли он вернулся домой раньше нас, — покачала головой Дилайла. — Держу пари, он явится не раньше утра.

— Просто он еще очень молод, в нем играет кровь, и его тянет на подвиги, — попыталась защитить брата Линдси. — Каждый молодой человек проходит через это.

Хотя Руди был моложе Линдси всего на год, он был всеобщим баловнем семьи и к тому же наследником титула барона; ему потворствовали во всем.

— Твой брат крайне безрассуден и неосторожен. Этот бездельник слишком много пьет и к тому же водит дружбу с дурной компанией. Твоему отцу давно следовало взять его в ежовые рукавицы. Теперь-то уже поздно, мальчик вырос.

— Он еще совсем юнец, — возразила Линдси. — Это болезнь возраста, и со временем она у него пройдет…

Линдси искренне надеялась, что все будет именно так. Руди рос без надлежащего присмотра, ему слишком многое позволялось. Он имел ужасную репутацию повесы, и порой Линдси сомневалась, что он когда-нибудь изменится к лучшему, хотя и надеялась на это всей душой.

Выпив свою порцию хереса, тетушка Ди сказала:

— Ну что же, пора спать.

— Да, вы правы, тетя, — вздохнула Линдси. — Спокойной ночи!

Выйдя из гостиной, она медленным шагом направилась к себе в спальню, размышляя о том, что в словах Дилайлы, несомненно, была доля истины.

Руди появился дома на следующий день, в десять часов утра. Линдси уже заканчивала завтрак, когда до нее донесся неясный шум. Надеясь, что это вернулся Руди, она быстро вышла в холл.

Покачиваясь на нетвердых ногах, брат ухмыльнулся ей и попытался снять шляпу, которая тут же выскользнула у него из пальцев и покатилась по мраморному полу.

— Д-д-доброе утро, сестренка, — пробормотал он.

Дворецкий наклонился и поднял шляпу, делая вид, что не замечает состояния Руди. Линдси шагнула к брату.

— Боже мой, да ты совсем пьян!

Руди — высокий, худой юноша с рыжеватыми волосами и веснушками на лице — пьяно хихикнул:

— А что… неужели заметно? — Он глупо ухмыльнулся и, покачнувшись, повалился на пол.

— Бендерс, помогите мне отвести брата в его спальню, — повернулась к дворецкому Линдси.

— Разумеется, мисс.

С этими словами дворецкий шагнул к Руди, но тот с поразительным проворством отодвинулся в сторону и, с трудом поднимаясь на ноги, пробормотал:

— Н-н-не нужна мне… н-н-никакая помощь. Я просто зашел домой, чтобы… чтобы п-п-принять ванну и переодеться… В клубе меня ждут друзья и… и Т-т-том Боггз.

Линдси обняла брата за плечи.

— Ты в своем уме? — укоризненно покачала она головой. — В таком состоянии ты никуда не пойдешь. Ты же в стельку пьян!

— Неужели все так плохо? — нахмурился Руди.

— Хуже некуда! Ты едва держишься на ногах!

Руди недоуменно пожал плечами. Линдси заметила, что его фрак сильно помят и в нескольких местах чем-то заляпан.

— Тогда я, пожалуй, прилягу ненадолго… а то комната плывет у меня перед глазами…

— Вот именно, — подхватила Линдси, — тебе нужно поспать.

Она взяла брата под руку с одной стороны, дворецкий — с другой, и они чуть ли не волоком потащили Руди наверх, в его спальню. Он оказался тяжелым, словно куль муки, и когда им удалось наконец положить юношу на кровать, оба тяжело дышали, словно разгрузили вагон с углем. Едва голова Руди коснулась подушки, глаза его закрылись и он погрузился в глубокий сон.

— Похоже, молодой хозяин кутил всю ночь, — покачал головой Бендерс.

— И уже не первый раз.

— Просто он очень молод и жизнелюбив по натуре.

— Лучше бы он научился управлять своим жизнелюбием, пока оно не довело его до беды.

Бендерс молча кивнул. Выходя из комнаты, он позвал мистера Пича, камердинера Руди, чтобы тот раздел его и уложил в постель.

Вздохнув, Линдси вышла из спальни брата. Слава Богу, тетушка Ди не видела всего этого безобразия. Хоть она и была сторонницей независимого образа жизни, пьянство в ее понимании находилось за границей дозволенного.

Линдси работала над очередной колонкой светской хроники, посвященной на этот раз балу в доме маркиза Пенроуза. Она писала о богато украшенном бальном зале, о многочисленных вазах с роскошными хризантемами, о зеркалах в золоченых рамах, обо всем, что делало бальный зал похожим на Версальский дворец, как вдруг в редакции появился Руди. Он вошел быстрым шагом, на его заметно побледневшем лице ярко выделялись веснушки, в широко распахнутых зеленовато-карих глазах плескалась тревога.

— Лисси… мне нужно поговорить с тобой, — хрипло сказал он.

Лисси… этим именем он называл свою сестру в далеком детстве, когда ему было трудно правильно выговорить ее имя — Линдси. Она уже давно не слышала, чтобы брат так ее называл. Линдси с беспокойством посмотрела на бледного Руди:

— Боже мой, что случилось? Ты выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.

— Я же мужчина, Линдси, а мужчины не падают в обморок. Но я… мне… мне необходимо поговорить с тобой наедине.

В его глазах было что-то такое, что напомнило Линдси того мальчика, каким он был в детстве. Встав из-за стола, она повела его на второй этаж, в комнату, которой часто пользовался в качестве кабинета профессор Харт. Вслед за сестрой Руди вошел в небольшое помещение с высоким потолком, все стены которого были заставлены книжными стеллажами, и тщательно притворил за собой дверь.

Стараясь подавить чувство возрастающей тревоги, Линдси повернулась к брату и спросила:

— Ну так что же тебя так сильно огорчило? Что случилось?

Руди сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.

— Сегодня утром в дом приходил полицейский, чтобы поговорить со мной…

— Что?!

— Приходил констебль Бертрам. Он ведет расследование убийств в районе Ковент-Гарден.

— Но какого черта нужно было констеблю Бертраму от тебя?!

У Руди подкосились ноги, и он опустился на стул возле дубового письменного стола.

— Он хотел задать мне несколько вопросов о втором убийстве. Вернее, о двух убийствах…

— Полиция считает, что ты располагаешь какой-то информацией об этом?

— Не просто информацией. Они полагают… похоже, они считают, что я могу быть в этом замешан.

От этих слов брата Линдси похолодела. Услышанное никак не укладывалось у нее в голове.

— Каким образом ты можешь быть замешан в убийствах? — недоуменно спросила она.

Руди бросил на сестру жалобный взгляд. На лбу у него выступили крупные капли пота.